Антон Леонтьев - Остров вчерашнего дня

– Могу ли я полюбопытствовать, на какой ? – спросила Нина, на что Ломбард, усмехнувшись, ответил:

– Можете. Но только если и вы мне скажете, куда едете вы , миссис Клейторн.

Нина, улыбнувшись, бросила взгляд на мисс Брент, лицо которой во время политической баталии с Дэвисом-Блором пошло багровыми пятнами, заявила:

– Я тоже не миссис, а всего лишь мисс.

Хотя все это было враки: конечно же, она миссис, то есть замужняя женщина, потому что если штампа в паспорте о браке с Женей, ее Женей, и только ее, не было, она все равно являлась его женой.

А он – ее мужем.

Но не говорить же это Ломбарду, ведь тогда можно сразу выложить, что на остров его заманил судья, дабы покарать за смерть несчастных туземцев, и что эта вселенная – плод выдумки королевы детектива.

То ли Ариадны Оливер, то ли Агаты Кристи.

А она сама пришла из параллельной вселенной.

Ломбард, посмотрев на ее руку, промолвил:

– Мне показалось, что я увидел полоску от обручального кольца. Но, наверное, я ошибся…

Нина, быстро спрятав руки под сумочкой, ответила:

– Кольцо было, но не обручальное, а доставшееся в наследство от моей покойной матушки. Увы, не так давно мне пришлось его заложить. Поэтому я с радостью приняла предложение нового места на…

Она запнулась.

– …у одной обеспеченной четы.

Кивнув, Ломбард ответил:

– Понимаю, мисс Клейторн. Что же, я еду не в Плимут, как, вероятно, вы, а до Оукбриджа, это одна из промежуточных станций. А оттуда до Стилкхэвена. А это уже самое побережье, и оттуда рукой подать до острова.

Нина закрыла глаза. Ну да, так и есть – он ехал туда! Как и мисс Брент, как и Блор-Дэвис.

Как и судья Уоргрейв.

Как и она сама.

– А на какой … остров? – спросила она, и Ломбард, снова усмехнувшись, ответил:

– На остров Альбатросов. Вы наверняка о нем читали в газетах.

Нина на мгновение прикрыла глаза, мысли ее напряженно работали. Итак, сомнений быть не могло, в этой вселенной никто не слышал о Негритянском острове, зато тут имелся аналогичный ему остров Альбатросов.

Выходит, тогда это были никакие не «десять негритят», а « десять альбатросов »?

– Кажется, читала, но не могу точно сказать… – произнесла осторожно Нина, а Ломбард продекламировал:

– «Десять альбатросов слетелись пообедать, один вдруг поперхнулся, и их осталось девять». Что, неужели никогда не слышали? Это же каждый ребенок с детства знает!

Нина, поняв, что да, в этой вселенной никакие не негритята , а альбатросы , заявила:

– Вы забываете, что я выросла в другой стране.

Ломбард, снова пристально взглянув на нее, сказал:

– Да, вы правы, извините. Я как-то об этом не подумал. Так вы в Плимут?

В этот момент, к счастью , появился контролер, и Нина, воспользовавшись подвернувшейся возможностью, поднялась с жесткого сиденья, от которого у нее затекла спина, и вышла в тамбур.

Глядя в окно, за которым мелькали дома, деревья, мосты и машины, она задумалась. А затем вынула из сумочки письмо, которое было адресовано Вере Клейторн и которое Нина забрала у нее – потому что настоящая Вера Клейторн была мертва.

Кем-то убита.

Его содержание она знала наизусть, и теперь Нина понимала, отчего возникла путаница с названием острова. Верхняя часть письма, на которой значился адрес отправителя, а также запечатлены первые строчки послания, была залита водой из опрокинутого бокала: то ли самой Верой, то ли ее убийцей.

Поэтому-то она и не смогла прочесть название острова, который был не Негритянский, а Альбатросов.

«…рекомендовали нам вас как опытную и крайне ответственную няню, которая и необходима для нашего, увы, капризного малыша. Именно такая помощница, как Вы, нужна моей жене и мне, поэтому просим вас как можно скорее прибыть к нам на остров. Билет на восьмое августа на скорый на Плимут с Паддингтона в 12:40 прилагаю, как и пять однофунтовых купюр на текущие расходы. Искренне Ваш, Eu. R. Dudd».

…Нина отлично помнила: когда, покинув свой уютный особнячок с двумя львами перед входом, где располагалась букинистическая лавка «Книжный ковчег», которой заведовали она и Женя, и где в тайной комнате на втором этаже, между лестницей и кухней со старинными тикающими часами, имелась скрытая книжной полкой тайная комната, а за ней – дверь, ее дверь, темно-синяя, лакированная, с ручкой в виде разинутой пасти льва, ее литературный портал, она, начав свое новое путешествие, миновав холодную тьму, вдруг вышла в узкой, грязной ванной комнате, в которой неприятно пахло хлоркой и шумел неисправный бачок унитаза.

Где именно она окажется, попав в новую литературную вселенную, Нина никогда заранее не знала, зачастую места оказывались самыми странными, и в этот раз она, похоже, вдруг очутилась в чьей-то квартире или, судя по всему, дешевом отеле, или пансионе.

Тут жила, судя по засаленному халату, нескольким расческам и паре поношенных дамских туфель, женщина.

Осмотревшись в ванной, Нина осторожно подошла к двери, которая вела в комнату, и прислушалась. До нее донеслись приглушенные звуки – там кто-то был.

Ну да, если она вдруг появится из чужой ванной, примерно, как в стихотворении Маршака «Мойдодыр», то вызовет тем самым панику и привлечет к себе ненужное внимание.

Поэтому, склонившись к замочной скважине, Нина попыталась провести рекогносцировку на местности.

То, чему она стала невольной свидетельницей, навсегда врезалось ей в память. Она увидела, как облаченный в темный плащ и шляпу субъект, с большой долей вероятности, мужчина , ни лица, ни даже фигуры которого она увидеть не могла, взгромоздившись на стул, стоявший посреди комнаты, просовывает в петлю, что свешивалась с одинокого крюка с потолка, то ли находившуюся без сознания, то ли уже мертвую молодую женщину.

А затем этот некто проворно затягивает на шее несчастной узел и отпускает тело, которое с легким шелестом свешивается вниз.

Все происходило считаные доли секунды, так что Нина сначала не смогла поверить тому, что увидела. А когда поняла и осознала, то было поздно – несчастная уже качалась в петле, не выказывая ни малейших признаков жизни, а мужчина, проворно спрыгнув со стула, перевернул его и положил его женщине прямо под ноги, как будто это она сама встала на него и, сунув голову в петлю, оттолкнула.

Уже немного придя в себя от шока, Нина рванула на себя дверь ванной, желая ворваться в комнату, чтобы помочь несчастной, которую, быть может, можно было еще реанимировать, однако дверь не открывалась.

Пока Нина возилась с ручкой, убийца, сделав свое черное дело, уже покинул комнату через входную дверь. Бросив бесполезное занятие, Нина снова припала к замочной скважине и увидела, как он удаляется, осторожно закрывая за собой дверь затянутой в перчатку рукой. А при этом на другой руке, уже без перчатки, которую он только что стянул, девушка заметила перстень-печатку с перевернутой восьмеркой, математическим символом бесконечности.