Майкл Бранд - Сказания Древних

Повисло тяжёлое молчание. Гелар молча вернул письмо Грегору и, схватив ножку от уже разломанного стола, с бессильным криком разбил её о стену. Обернувшись, он увидел усмешку на лице своего незваного гостя и возмущённо воскликнул:

– Ты смеёшься надо мной, да? Потому что они меня использовали!?

– Потому что я убил их…

Гелар опешил и, отбросив обломанную ножку стола, подошёл ближе к Грегору.

– Ты? Но… Хорошо, теперь я понимаю тебя. Карта Хальмстада есть?

Грегор кивнул и молча передал ему пергаментную карту, на которой была изображена все провинции людских земель. Гелар пару минут осматривал ее, а потом ответил нужное место пальцем, выпачканным в крови.

– Логово находится здесь. Что теперь?

– Мы идём к Каю, – спокойно заметил наёмник.

– Нет! – Гелар резко обнажил свой меч, – Ты обещал, что поможешь мне!

– И я сдержу слово. Нам нужно убедить Кая в том, чтобы он закрыл глаза на твоё преступление – и ты будешь свободен.

– Допустим… Но… как же моя семья? – медленно проговорил парень, убирая клинок в ножны, – Я нашёл их мертвыми около получаса назад…

– Через час, на утреннем обходе стражи, их тела найдут и как можно скорее похоронят. И ты сможешь прийти, попрощаться с ними, – невозмутимо ответил Грегор, – Пора завершить это дело, Гелар. Следуй за мной.

Гелар молча кивнул и неохотно отправился вслед за наемником. Через несколько минут они уже стояли в кабинете главы стражи, наблюдая за сидящим в своем кресле Кая с трубкой в зубах, занятым разбором каких-то бумаг. Грегор заметил странную улыбку на его лице, но не придал этому особого значения.

– Кай, – начал он, сев напротив капитана, – Я привёл Гелара.

– Ого, – Кай осмотрел парня беглым взглядом, и грозно спросил, – Что ты скажешь в свое оправдание?

– Я мстил за свою сестру, и… – Гелар помедлил, но Грегор одобрительно кивнул ему, и он продолжил, – И был окончательно ослеплен и одурачен нашими советниками…

Капитан внимательно взглянул на юного убийцу и слегка усмехнулся.

– Ты совершил невозможное, Грегор. Что ж, теперь вы оба оправданы – и я доложу о вашем успехе в расследовании Лейле Прекраснейшей…

Он поднялся из-за стола и протянул руку наёмнику. Грегор одобрительно улыбнулся и после крепкого рукопожатия передал слово Гелару, и он рассказал обо всем увиденном сегодня. Глава стражи молча выслушал его, хмуро выругался и по-отечески обнял парня.

– Нам пора идти, Гелар, – резонно заметил наёмник, – Кай, я был искренне рад помочь вам.

Кай многозначительно кивнул ему и поспешил созвать всю стражу, чтобы разрешить последнее последствие гнетущего несчастья, накрывшее Золден с того злополучного дня смерти Равика. Наёмник и Незримый тем временем покинули его кабинет и, оказавшись на свежем воздухе, остановились у ворот крепости.

– Вот и все, Гелар, – выдохнул, произнёс Грегор, – Теперь, кроме Олерона, тебе никто не угрожает.

– Ты так беспокоишься за мою шкуру? – с лёгкой иронией спросил парень.

– Не совсем. Просто не хочу потерять твоего наставника из виду. У меня с ним личные счёты, и… это очень долгая история. Кстати, – наёмник передал ему запечатанный им сверток Незримых, где лежало поддельное письмо, – Ты мог бы передать это Олерону лично?

Гелар удивлённо посмотрел на него.

– Нет, Грегор. Я туда не вернусь. И завтра же уеду отсюда. Но если тебе очень нужно, – парень почесал затылок и слегка усмехнулся, принимая сверток. – То я передам это письмо тому, кто сможет пронести его в Братство. Услуга за услугу, так сказать…

Грегор сдержанно поблагодарил его и, попрощавшись, отправился в трактир «Веселый охотник», где теперь мог спокойно отдохнуть. Едва он переступил порог этого заведения, как почувствовал сильную усталость, тяжким грузом навалившуюся на его тело. Он вежливо попросил трактирщика его не беспокоить попусту, с трудом добрался до своей комнаты и сразу же заснул, едва упав на расстеленную кровать.

А Гелар тем временем поспешил исполнить просьбу Грегора и вскоре вернулся к себе домой. Слабость взяла над ним верх – он лег на тоже самое место, рядом с убитой матерью, и, потратив все свои силы на скорбный плач, крепко уснул. Стража и коронер, пришедшие забирать тела его семьи, не стали будить его, и потому Гелар проснулся лишь вечером этого же дня.

И на следующий день, после похода на могилу к своей семье, он с огромным облегчением покинул Золден, отправившись в своё путешествие. Но о его дальнейшей судьбе уже ничего не было известно…

Наёмник открыл глаза. Он лежал на очень сухой и рыхлой земле, ничем не напоминавшей ту кровать, в которую он бессильно завалился сегодня утром. С трудом найдя в себе силы, Грегор поднялся, стряхнул с себя пыль и грязь и, посмотрев вперёд, с трудом сдержал своё удивление.

Он увидел деревянный домик, слегка покосившийся, но не потерявший свою красоту. Резные рамы, широкие окна, крепкая дубовая дверь – они особенно выделялись на серых стенах, которые никак не омрачали дом, а украшали и выделяли его среди множества других деревенских домов.

Из дома выбежал мальчишка. Его растрёпанные волосы колыхались на ветру, и весёлый детский смех заполнил всю округу. Но гулял он недолго – его позвала мама. Грегор не расслышал ее голоса, но в глубине души он догадался, кому он принадлежит.

Он попытался подойти ближе, но много ему пройти не удалось – расстояние было велико, и потому наёмнику пришлось наблюдать за домом и его хозяевами издалека. В окне он увидел маму мальчика: на ней было одето белое кружевное платье, которое не закрывало ее красивых рук. Она что-то объясняла мальчику, и он не смотрел на неё.

Грегор улыбнулся. Она воспитывала мальчика, но без криков и побоев – на ее лице было лишь спокойствие и лёгкая улыбка. Ребенок внимательно слушал ее и кивал. Эта картина очень успокаивала наёмника, но он уже знал, что последует за ней.

Грегор услышал шум и повернул голову в сторону дороги, ведущей в деревню. Он увидел поднятые клубы пыли и силуэты всадников, едва заметных, но все равно внушавших страх. Некоторые всадники несли зажжённые факела и на полном скаку бросали их в дома. Пламя и дым были очень хорошо видны с холма, где стоял наёмник. Он рванулся вперёд, но ноги его не послушались. От бессилия он упал на колени и посмотрел на горящую деревню.

Крики детей и женщин, разрывающих мертвую тишину, полностью уничтожали Грегора. У него нервно задёргался глаз, и он со всей силы ударил кулаком в землю, понимая своё бессилие, а на его невозмутимом лице застыла гримаса ненависти и отвращения. И тут он увидел родителей того мальчика. Отец, крепкий и сильный мужчина лет тридцати, держал в руках молот. На нем почти не было одежды – рваная рубаха и штаны, все было в грязи.