Н.Р. Пушель - Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе»

– Как голова? – с кажущейся искренней обеспокоенностью спросил он. – Ты бледная.

– Лучше, спасибо, – ответила Анна. Спустилась вот к гостям…

– Ну, гости не убегут, лучше иди еще отдохни. Завтра начнешь всех ублажать, – уверенно сказал старик. Анна нерешительно улыбнулась.

Она все эти годы не могла перестать удивляться легкости, с которой Роберт относился к жизни, и мечтала научиться этому хоть немного, хотя и понимала уже, что эта наука ей вряд ли доступна. Ее могла вывести из себя любая мелочь, над которой смеялись муж и свекор, она целыми днями прокручивала в голове неприятные слова знакомой или слишком нелюбезный взгляд продавца в магазине, стараясь понять, чем вызвала их неудовольствие. Она любила нравиться, и только зная, что к ней хорошо относятся, чувствовала себя в безопасности.

Еще она знала, как сильно ей повезло, что Марк захотел жениться – они были любовниками и ей уже казалось, что, несмотря на его постоянную щедрость, этот роман подходит к концу. По счастливой случайности она забеременела и, хотя злые языки утверждали, что она сумела подстроить этот казус, уж она-то знала, что все получилось спонтанно! Поэтому, когда Марк в ответ на ее довольно бессвязное сообщение сказал «раз так, значит, нам надо пожениться», она в изумлении пробормотала «да, надо» и до сих пор, спустя три года, иногда просыпалась по ночам в своей уютной спальне и испытывала чувство облегчения и радость, понимая, что у нее есть муж и деньги. И ребенок.

Вдруг в голове у нее как будто что-то взорвалось, Анна вслух охнула и поняла, что дилемма разрешена – она точно еще не в состоянии развлекать гостей. Поэтому она вымученно улыбнулась Роберту, повернулась и стала медленно подниматься наверх, к себе. В этот момент в холл из сада вошли Марк, Кора и Александр.

– Анна, ты наконец вспомнила об обязанностях хозяйки? – громко спросил Марк. – Похвально. Позволь тебе представить Александра Ханта, коллегу и отличного парня. Кору ты знаешь.

– Очень рада познакомиться с вами, – тихо сказала Анна. – Марк много рассказывал о вас… о фирме… – она замолчала.

– Что ты там бормочешь? – недовольно сказал Марк.

– Я еще не очень хорошо себя чувствую, – виновато пробормотала Анна.

– Тогда какого черта ты спустилась?

– Женщина всегда руководствуется чувством долга, не обращая внимания на себя, неужели вы этого еще не поняли? – вдруг резко вмешалась Кора, – и ваша жена не исключение.

Анна была ей благодарна за поддержку, но у нее внезапно появилось ощущение, что в голове кто-то словно орудует большой ложкой, перемешивая мозг, ее затошнило, и она по-настоящему испугалась, что рухнет прямо на ступени под их изумленные возгласы. Хотелось только одного – оказаться в темноте и тишине, лечь и закрыть глаза.

– Прости, дорогая, – холодно сказал Марк, обращаясь к ней, – у тебя и впрямь больной вид. Иди отдыхай.

Не сразу поняв, что ее отпускают, Анна медленно продолжила движение вверх. Поставив ногу на следующую ступеньку, она покачнулась. Роберт, стоявший ближе остальных, подскочил к ней и обнял за талию.

– Пойдем, милая, провожу тебя в спальню, – мягко сказал он.

Анна начала подниматься, опираясь на его руку. Когда Роберт заботливо уложил ее в постель в комнате, шторы в которой были все еще задернуты после ее первого приступа, она, превозмогая пульсирующую боль внутри черепа, сказала:

– Спасибо, я полежу и станет легче.

– Непременно, – отозвался Роберт, не волнуйся.

Он накрыл ее одеялом и вышел. В коридоре постоял немного, раздумывая, куда ему направиться. Ему было жаль Анну, у них сложились хорошие отношения, а ее мигрени были не так уж редки. Но он бы удивился, узнав, что та к нему глубоко привязана, хотя и скрывает этот трогательный факт под маской доброжелательности и несколько утрированной вежливости.

Толстый ковер на полу заглушал шаги, поэтому Роберт неслышно подошел к двери Кориной комнаты и прислушался. Замерев на несколько секунд, он покачал головой, а затем быстро развернулся и пошел по коридору по направлению к лестнице, ведущей в холл на первом этаже.

Собираясь спускаться в гостиную и распахнув дверцу огромного дубового шкафа в своей спальне, Ева смотрелась во встроенное изнутри зеркало и размышляла, достаточно ли нарядно ее платье для ужина, который обещал быть великолепным.

С Марго они дружили давно, поэтому она приняла с благодарностью неформальное приглашение, исходившее от подруги, поехать провести выходные за город на день рождения ее первого мужа. Сначала она несколько сомневалась в уместности своего появления, но звонок Марка развеял все ее колебания. Он был очень любезен и прямо-таки настаивал на ее приезде, говоря, что лучшим подарком ему будет знакомство с одной из подруг бывшей жены. На следующий день после звонка пришло бумажное приглашение.

Наверное, кому-то это могло бы показаться странным, но для Евы хорошие отношения с бывшими всегда были в порядке вещей (она даже своей первой любви до сих пор посылала подарки на праздники, мелкие, конечно), поэтому она искренне обрадовалась возможности сменить обстановку на роскошную и немного погостить в приятной компании в уютном особняке. Да и с самим Марком и его семьей было интересно наконец познакомиться. Однако по приезде она поняла, что недооценила уровень благосостояния местных обитателей – вокруг все было очень качественным, очень красивым и очень дорогим.

Ева не нуждалась в деньгах – прекрасное образование обеспечило ее отличной работой с более чем недурной зарплатой, однако она с детства не привыкла к расточительности и гардероб выбирала согласно правил здравомыслия, чем немного гордилась – в большинстве ее нарядов можно было хоть на работу пойти, хоть в театр. Но не такое платье требовалось этим вечером, и уж тем более завтра! Она подумала, что декольте сейчас было бы весьма уместно, однако придется довольствоваться тем, что привезено – простым серым платьем-футляром длиной чуть ниже колена. Удачно, что хоть туфли она взяла с самыми высокими каблуками из имеющихся. Это были черные замшевые лодочки, которые прекрасно вписывались в ее концепцию функциональности. Хорошей новостью было то, что платье смотрелось на ней отлично – облегало ее точеную фигуру как надо и в стратегически важных местах выглядело на миллион.

Оглядев себя еще раз, Ева решила повеселиться и не давать себе думать о прошлом годе, который был самым тяжелым в ее жизни. Кажется, пелена рассеивалась (благодаря правильному лечению) и на горизонте уже были не сплошные темные тучи, а ровная полоса неба. Еще не голубого, но уже и не черного. Ей становилось легче, и она снова узнавала себя в мыслях и поступках – до этого пугающе было видеть, в кого она превратилась – мрачное невротическое существо без желаний и воли.