Саша Громова - Птичка по кличке «Коршун»

Люди, знающие меня поверхностно или косвенно, в большинстве своем думают, что я типичная, зажравшаяся мажорка, которой на всех плевать с высокой колокольни. Это не так. Я знаю, что отец положил большую часть своей сознательной жизни на то, что бы мы с матерью ни в чем не нуждались. И безумно благодарна за это. Любовь его тоже чувствую, хоть и не оправдываю надежд. Но, бизнес – это не игра в детскую монополию.

Отец буквально горел своей работой. Он как бесперебойный генератор денежных идей. А во мне этого ноль целых, ноль десятых. Просто мозги по-другому заточены. Но мы словно общаемся на разных языках. Все разговоры похожи на то, как слепой сказал глухому, при этом повернувшись к собеседнику спиной.

А теперь предстоит вернуться на малую родину. Я повзрослела, вроде даже поумнела и хочу быть ближе к своей семье. Даже не смотря на все разногласия и громкие споры, я их безумно люблю, так же как и они. По сути, мы – это все что у нас есть.

Внутренний будильник услужливо подрывает с постели в шесть утра. Машинально беру в руки телефон, проверяю поток поступившей за ночь информации одним глазом, второй еще спит.

Дааааа, Коршункова, скудно, скудно. Пару писем на почте, два сообщения от мамы, от мобильного опиратора и все. Я сладко тянусь и через пять минут натягиваю лосины для пробежки. А что, раз встала в такую рань, то не стоит отступать от режима.

Через три часа уже контролирую погрузку вещей в старенькую газель. Коробок не много, раз, два и обчелся. Через десять минут водитель вбивает адрес доставки в навигатор. А я прыгаю на свой любимый Kawasaki и мчусь в сторону города N. Там ждут родные люди, новый отдел и квартира на двадцать пятом этаже с видом на море.

Когда родители узнали о моем решении вернуться – то были в шоке от радости. Через неделю отец сам позвонил. А входящие от него были крайне редко последние годы, и сообщил, что меня ждут собственные апартаменты. Хотя они были бы счастливы, если бы я вернулась в наш дом, но все люди взрослые – все понимают. За это понимание была родителям безмерно благодарна, по поводу квартиры вообще молчу.

На самом деле рассчитывала снимать или жить на служебной. О чем и сообщила Николаю Семеновичу во время разговора, но он был не приклонен: «Я и так не лезу в твою жизнь. Уж пожалей престарелого отца. Не хочу думать, что тебя там сапрофиты сожрали в казенном клоповнике». Конечно, с «престарелым» папа конкретно так приукрасил, но я не стала противиться и гнуть свою линию.

Сто пятьдесят километров промчались за каких-то час и десять минут, принося невероятное ощущение, заполняющее каждую клеточку. Давно не летала на такие расстояния, а в городских пробках сильно не погоняешь. Сейчас же появилось чувство, что легкие насытились кислородом до придела. Я снова дышу.

Паркуюсь у обочины в центре города, поднимаю визор и достаю телефон из кармана кожаной куртки. Навигатор услужливо прокладывает маршрут в новый район. Давно меня здесь не было, однако.

Через пятнадцать минут я добираюсь до пункта назначения. Множество новостроек, развитая инфраструктура, специально выделенные места для парковок – класс. Мой дом самый высокий и явно самый элитный. Не удивительно – все как папа любит. Фасад – металлические панели и тонированное стекло – стильно, современно, дорого. У подъезда красуется отцовский Lexus, не долго думая останавливаюсь прямо перед ним.

Как только стянула шлем, из джипа вылетает мама и прыгает на меня с такой силой, что байк опасно наклоняется, предвещая завалиться. Я быстро спрыгиваю, оставив железного коня, и крепко стискиваю родительницу в ответ.

– Машенька, доченька, приехала – она ласково чмокает все мое лицо и гладит по голове, совсем как в детстве.

Прижимаюсь к матери и вдыхаю родной запах с нотками цветочного парфюма. Как же я скучала. Ком застревает в горле от той мысли, что из-за упорства и работы мечты так редко видела своих родителей. Не уделяла им внимания, не заботилась, приезжала домой от силы десять раз за все время. А последние годы вообще общалась по телефону и видела, только когда они сами наведывались. Вела себя как сраная эгоистка.

Мамочка, прости дурную дочь. Хотя я знаю, что давно прощена за все прошлые, нынешние и будущие проступки. А все потому, что эта женщина самая превосходная и невообразимая на свете. Моя любимая коренная одесситка. Цвейбах (девичья фамилия) Сара Яновна, грозно так звучит. А на деле хрупкий божий одуванчик со смоляными кудрями и янтарными глазами на почти ангельском лице. Всегда приветливая, радушная и до жути сердобольная женщина. Я понимаю, почему отец влюбился в нее с первого взгляда. Но бывают порой моменты, когда Одесса-мама играет в ее крови. Тогда мы с отцом мирно наблюдаем за происходящим и ожидаем новые перлы от маман.

Окинув ее быстрым взглядом, подмечаю, что она попрежнему выглядит моложе своих лет, даже не смотря на тонкие сеточки морщин вокруг глаз. Еще девчонкой любовалась и мечтала хоть немного походить на эту женщину. Но мне не перепало и толики ее красоты и обаяния. Я полностью папина дочь, что внешне, за исключением роста, что характером.

– Привет, дочь – отцовский тембр не возможно спутать ни с чьим другим, он подходит к нам и заключает обоих в медвежьи объятия.

– Машка, не доводи отца до инфаркта, я еще жить хочу – Николай Семенович целует меня в висок и качает головой, кидая взгляд на вседорожник.

– А я надеялась, что Светочка неудачно пошутила – тихо бубнит мама, но я слышу. А потом будто спохватившись, тянется к отцовскому плечу и более звонко добавляет – ну что ты, Коленька, доченька только приехала, дай отдохнуть, потом обо всем. Пойдемте уже домой.

Мама как обычно сгладила углы, хотя этого и не требовалось. Отец, конечно, не был рад такому виду транспорта, но разговор и сам решил оставить на попозже. А вот Светка – свиристелка, блин! Значит, заложила родителям, что я на мотоцикл пересела. Ну, ничего. Скоро увидимся. Пропесочу так, что мало не покажется. Вот же язык без костей.

Входная дверь с сейфовым замком впускает нас теперь уже в мою личную обитель на двадцать пятом этаже. Квартира просторная, ремонт выполнен в аскетичном стиле, правда, нотки уюта все же присутствуют. Мамочка постаралась на славу или просто отлично чувствует свою дочь.

Да, эту квартиру я вижу впервые. Всем занимались родители от выбора самой жилплощади до белоснежного тюля на кристально-чистых панорамных окнах. Здесь все обустроено как нельзя лучше. Идеально, а вид на бухту просто обескураживает.

Вот оно самое синее Черное море, которого так мне не хватало все десять лет. Хотя с этой высоты оно уже и не кажется обыкновенным. Сейчас штиль, и водная гладь напоминает холст, на котором небрежными потеками смешиваются несколько оттенков бирюзы, лунного нефрита, аквамарина и небесно-голубого. Тронутые весенней зеленью горы и ярко-васильковое безоблачное небо завершают картину. Я дома.