Лора Стриж - Уравнение для журналиста. Детектив. Книга первая

В кабинете главреда был еще один человек, мужчина лет 35. Когда он прошел мимо Лизы, она так и не поняла. Кто бы ни поднимался по лестнице к Звайдеру, был в поле зрения корректора. В кабинете у редактора, на столе, стоял чай в красивом чайнике, в вазочке на высокой ножке, аппетитно лежали вафли и печенье. Чашек было три.

«Значит, меня ждали. Интересно, а печеньки с орешками или без?» – совсем некстати подумала Лиза.

– Здравствуйте! – мужчина встал со стула, склонил голову и представился – Йохан Фишер!

– Здравствуйте! Елизавета! – и протянула незнакомцу руку. Он вяло ответил на рукопожатие, а улыбку проигнорировал. Вместо доброжелательного вида, Фишер потянулся головой в её сторону и заметно потянул носом. Ноздри при этом движении грозно зашевелились. Лиза обомлела. Ей вспомнился фрагмент из какой-то книги, где говорилось о людях, у которых обострено чувство обоняния. Каждый запах, особенно резкий, заставляет их реагировать неадекватно на события вокруг. От Лизы идет шлейф любимых духов. Перед тем, как подняться в кабинет Звайдера, она щедро брызнула вокруг себя ими. Лиза невольно отступила на пару шагов от неординарного гостя. С необычайностью, выделяющей Фишера из толпы, она ещё не раз столкнется.

– Присаживайтесь, Елизавета Викторовна! – сказал Звайдер, и сам сел за длинный стол, рядом с Йоханом. Лиза быстро вычислила свое место, у третьей чашки, присела на краешек стула. У нее на носу выступили капельки пота.

– Я поухаживаю за вами, чайку налью! – и Звайдер щедро разлил по чашкам густую, ароматную жидкость. – Ничто так не настраивает на добродушную беседу, как чай с пряностями. Угощайтесь медком, – пододвинул розетку с янтарным мёдом, – господин Фишер любезно угостил нас медком со своей пасеки.

– Вы – пасечник? О, как это, должно быть, интересно! – Лиза, как журналист, хоть и молодой, была наблюдательной, она обладала драгоценной способностью разглядеть за скучным образом уникальные факты. Фишер покачал головой в знак согласия и отхлебнул из чашки. Звайдер посмотрел на девушку и произнес:

– Елизавета. Я пригласил вас, чтобы познакомить с господином Фишером, у него к нам деликатное дело. И я решил, что этим займетесь именно вы.

Звайдер выдержал долгую паузу. Лиза молчала, ожидая продолжения, но его не последовало. Так, в полном молчании, они и чаёвничали. Господин Фишер низко наклонялся над чашкой, втягивая носом аромат свежего чая. «Что-то с ним не так», – подумала Лиза, надо как-то начать разговор, неловко вот так сидеть. Она помнила из студенческого курса, что разговор лучше начинать с приятной темы, поэтому вслух произнесла:

– Так вы живете за городом, на пасеке? Как же там, должно быть, красиво! Это мы тут чахнем, в городской духоте!

Фишер молча покивал головой.

– Елизавета Викторовна! Господин Фишер – мой давний знакомый, он приехал к нам за помощью, как к журналистам, позднее все расскажет. Сейчас вы пойдете в ваш кабинет и побеседуете. Вы сдадите все дела Маргарите Яковлевне, а сами займетесь расследованием. Да, не удивляйтесь. Мы тоже иногда занимаемся журналистскими расследованиями. Лиза совсем неэтично раскрыла рот, однако на это непрофессиональное движение никто не обратил особого внимания. Господин Фишер встал и пошел к выходу.

Лизавета вопросительно посмотрела на главного редактора, тот кивнул головой, в знак согласия.

Под лестницей Лиза усадила клиента на широкий подоконник, сама села за стол, достала лист бумаги, приготовилась записывать за Фишером. Тот опять повел носом, принюхался к воздуху и сказал резко:

– Я страдаю аллергией. На все.

– Ясно. Давайте поговорим. Что у вас случилось?

– Что случилось, что случилось, – проворчал Йохан. – Убили мою жену. Милиция занимается расследованием, но мне так кажется, что они будут долго топтаться на месте, – мужчина всхлипнул, опять повел носом, и достал из кармана брюк огромный носовой платок.

– Вашу жену убили? Кто? Когда? – Лиза не могла сдержать ужаса. Этот возглас заставил Фишера удивиться:

– Вы что, никогда не занимались расследованием убийств? Осип Ильич сказал, что вы – специалист опытный… – недоверчиво протянул клиент.

– Ну, почему же, конечно, я принимала участие в расследованиях. Просто очень переживаю всегда за чужие судьбы. Расскажите же мне.

Клиент опять покивал, понимающе, однако, поджатые губы и прищуренные глаза выдавали его сомнение.

– Несколько месяцев назад мне вдруг показалось, – начал свой рассказ Фишер, – что Алиса, так звали мою супругу, ведёт, мягко говоря, двойную жизнь. Жена стала рано уезжать, поздно возвращаться, почти всегда приезжала на такси. У неё появилась качественная одежда, причем Алиса меняла ежедневно платья и костюмы. Пальцы и шею украшала прекрасная бижутерия, в нашей стране такого не было, кожгалантерея, то есть сумки, тоже чередовались одна за другой, под цвет обуви, новая сумка каждый день. Долго говорила с кем-то по телефону, а когда я входил в комнату, сразу же замолкала или говорила: «Я перезвоню». Конечно, мне это вовсе не понравилось. Я сразу подумал об измене, это так страшно и низко, больно. Не мог понять, в чем тут моя вина. И я решил обратиться в детективное агентство, чтобы прояснить обстановку. В Казарске всего одно детективное агентство, господина Горицкого, я его уважаю, в общем, обратился к нему. Встретились мы с детективом в кафе. Сыщиком оказалась женщина, лет 30, представилась Натальей Вершицкой. Я изложил ей суть дела, дал фотографии. Я даже подумал, что она слишком красивая для такой профессии, и в какой-то момент залюбовался ею. И надо же было такому случиться, что нас увидела подруга Алисы. Конечно, в этот же вечер у нас с женой произошел серьёзный разговор, с пылкими фразами и битьем столового сервиза. В конце концов, Алиса призналась, что втайне от меня решила заняться бизнесом. В 1991 году, когда закрылись сотни производств, на работу было совершенно невозможно устроиться, каждый стал заниматься, чем только мог. Старая, веками нажитая система ценностей, сместилась. Опыт и профессиональные качества стали никому не нужны, образование обесценилось до нуля. Настал период власти денег, государство прекратило заботиться о своих гражданах. В общем, поставили всех в положение «Выживай, как можешь!», и Алиса с головой окунулась в это болото. Алиса была талантливой художницей, но вдруг и сразу не стали нужны ни её картины, ни ученики, которые с таким удовольствием ходили к ней на уроки.

Знаете, Елизавета Викторовна, предпринимателем не каждый может быть. Вот возьмите меня. Я ведь не сразу стал пасечником. По образованию и призванию я инженер – электронщик, кандидат технических наук. Работал на местном радиозаводе, ведущим инженером в конструкторском бюро. Жернова перестройки перемололи и меня. Сначала не нужным стало КБ, потом и весь завод. Ни радиолампы, ни спидолы не стали нужны, вдруг и сразу, нашей стране. Хотя, уже не нашей. Все изменилось, все смешалось, когда не стало СССР. Я ходил, неприкаянный, работу не мог найти не то, что по специальности – вообще никакой работы не было! На одну удачную мысль натолкнул местный алкаш. Он ходил по подъездам и помойкам, собирал бутылки. Наберет сетку-авоську, и тащит в пункт приёма стеклотары. А там ему денежку за стекло дают. Вот и я решил попробовать. Не то, чтобы на свалках бутылки собирать, а немного в большем масштабе, знаете ли…