Юрий Денисов - Каинова печать

Он откинулся в кресле, расстегнул две верхних пуговицы форменной рубашки, устало потёр шею с тыльной стороны.

– Скажите, вы в последнее время не замечали в поведении друга каких-нибудь странностей, то есть не обычных эксцентричностей, а чего-то ему совсем не свойственного – чрезмерной пугливости, повышенной тревожности? Может, он говорил об угрозах, преследовании?

Я напряг память, покачал головой:

– Нет, я бы заметил.

– Хорошо. А какие-нибудь случайно оброненные словечки, туманные намёки…

– О чём вы?

– Видите ли, – вкрадчиво начал Олег Дмитриевич. – Самоубийцы в большинстве своём заранее предупреждают. Не прямо, а косвенно. Настолько косвенно, что даже частенько перебарщивают. Намекают друзьям, жёнам, коллегам – обычно не доходит. Мы, увы, редко бываем по-настоящему внимательны к своим близким; они с годами превращаются для нас в некий предмет обстановки, нечто среднее между мебелью и пылесосом. Те же, видя такую реакцию, укрепляются в своём решении. А потом уже, опосля, в головы родственникам приходит хорошая мысля: были ведь знаки. Могли спасти. Вот так: прошляпили целую жизнь по одной только невнимательности! Большинство для одного привлечения внимания попытку и совершают. Ломают комедию, а выходит трагедия. Вот недавно был случай: муж, торжественно увенчанный рогами, решил проучить жену, и к её приходу встал на табуретку с петлёй на шее. И, надо заметить, ему удалось пробудить в ней чувства. Она два дня билась в истерике. Потому что он слегка переиграл… слишком сильно верёвку затянул, сонную артерию и пережал. Так, стоя на табуретке, и отдал Богу душу, царствие ему небесное… так, ладно. Ещё один вопрос: у вашего друга, насколько известно, были проблемы с наркотиками? И вы пару лет назад уговорили его лечь в реабилитационную клинику?

– Да, но тогда по большей части ему помог Боголепов. Это была закрытая лечебница для вип-персон. Их имена и сам факт их пребывания там держались в секрете. У меня не было таких связей, как у Боголепова, а у него там половина клиентов и знакомых перебывала.

– Но курс лечения не был завершён?

– Да, Сергей сбежал. Сказал, что уже вполне здоров.

– Также у него были проблемы с законом? Его неоднократно арестовывали за хулиганство, драки в ресторанах, незаконное хранение оружия и наркотиков. Мик Джаггер, да и только. Его выручала только популярность, а также господин Боголепов, подключавший связи, плативший штрафы.

– Всё верно. Но к чему эти вопросы?

– Да так, для полноты картины… Вы в последние два дня отлучались из дому? Я имею в виду – надолго?..

Я засмеялся:

– А, теперь всё ясно. Конечно, я его убил, обставил всё как самоубийство, быстренько вернулся домой, так что жена не заметила… хотя нет, мы с ней в сговоре.

Олег Дмитриевич примирительно поднял руки.

– Мы никого ни в чем не подозреваем, да пока и не в чем. Это простая формальность.

Я вздохнул:

– Ну хорошо. Вчера я съездил в Новгород закупиться. Конкретно – в торговый центр «Волна». Это было около полудня. Ещё я заехал к Алёне, подруге жены. Тане – то есть моей жене – через три недели день рождения, а муж Алёны художник. Я заказал ему портрет по фотографии.

– Ладненько, – Олег Дмитриевич снял очки, устало протер глаза и посмотрел на меня – Ну что же, пока вы свободны. Конечно, нам могут понадобиться новые факты…

– Я полностью к вашим услугам, – улыбнулся я, вставая и подавая ему руку.

– Мы на вас надеемся.

– Так когда в следующий раз?

– Вам пришлют вызов.

Сергей умер; все факты налицо. Я понимаю это умом, но не могу принять сердцем. Меня охватило странное ощущение, будто он вовсе и не жил. Что он был только призраком. А кто мы, как не призраки? Люди видят нас, слышат и иногда боятся, но не считают нас живыми, проходят сквозь нас, не чувствуют нас, не слышат…

Дождь уныло лил с самого утра. Я стоял у окна в зале и слушал убаюкивающее журчание воды в канавах и мне казалось, за мутной пеленой маячит неясная тень; кто-то притаился в саду, выжидая, чтобы ворваться в дом, разрушить и осквернить наш маленький уютный рай.

Я поставил на стереосистеме Джона Леннона, и под печально-монотонные звуки «Isolation» принялся читать передовицу газеты «Фемида»:

ШОУ ДОЛЖНО ПРОДОЛЖАТЬСЯ

Вы ушли, как говорится, в мир иной —

Летите, в звёзды врезываясь.

Ни тебе аванса, ни пивной —

Трезвость…

В. Маяковский. Сергею Есенину

«20 сентября 2019 года. Вы никогда не забудете этот день. Внезапная смерть «великого» писателя Сергея Грановского повергла страну в состояние шока. Похоже, заскучавший на нашей бренной земле enfant terrible решил сменить обстановку. И громко хлопнуть дверью напоследок.

В шестом часу вечера агент, адвокат и много кто ещё писателя, Валерий Боголепов, решил навестить своего клиента, встревоженный тем, что тот уже месяц не выходит на связь. Дверь была не заперта. Войдя, он нашёл дом пустым, но, как он выразился, «по странной интуитивной догадке» вышел в сад и обнаружил тело. И немедленно вызвал врачей и работников правоохранительных органов.

При первичном внешнем осмотре следов насильственной смерти обнаружено не было. На столике стояли пустые бутылки из-под красного вина. В крови по результатам экспертизы содержалось повышенное количество алкоголя. Так же в ходе вскрытия установлено, что организм писателя серьёзно изношен в результате нервного истощения. Смерть Грановского стала резонансным событием и мгновенно обросла большим количеством домыслов и слухов. Теперь тот, кого при жизни одни считали сумасшедшим, другие – идолом и примером для подражания, стал фигурой и вовсе противоречивой. Как этот человек с сияющей мальчишеской улыбкой мог покончить с собой во цвете лет? Да ещё таким ужасным способом? Неужели он был настолько мрачным, страдающим внутри? И что же произошло? Действительно самоубийство? Мог ли такой человек перестать хотеть жить?

Рассмотрим беспристрастно все обстоятельства дела.

Здоровье писателя, судя по всему, было серьёзно подорвано за годы неумеренного и беспорядочного образа жизни. В последний месяц он переживал сильную депрессию от размолвки и возможного разрыва со своей женой Викторией Волгиной. Состояние было усилено алкогольным делириумом (белой горячкой).

Боголепов отметил, что Грановский был очень ранимым человеком: «Может, он внешне был сильный, шальной и бесшабашный. А на самом деле хрупкий и беззащитный. Вполне очевидно, что разрыв с любимой женщиной подкосил его, выбил почву из-под ног. Его внутреннее состояние стало ещё более неустойчивым. А для него и так были характерны резкие перепады эмоций. Пытаясь заглушить сердечную боль, он пил, пил, и… перегнул палку. Кроме того, в произошедшем (разрыв с женой) виноват его странный и, скажем так, сложный характер, и Сергея грызло чувство вины. Раскаяние иногда убийственно. Но я не думаю, что он сознательно покончил с собой. Скорее это было сделано в состоянии аффекта. Он всегда верил в лучшее и с презрением говорил о самоубийцах. В любом случае его смерть совершенно неожиданна. Мы все сейчас пребываем в глубоком шоке».