Василий Чибисов - Крангел. Собачье озеро

– Дай угадаю, – не дает она ответить. – Ищешь двуглавую птицу, забравшуюся слишком высоко?

Подросток кивает.

– Я тоже, – Лена демонстрирует экран. – Похоже, это глюк такой. Здесь все покемоны неправильно отображаются. Идем, покажу, где эта хитропопая курица живет.

С одной стороны, школьник был еще слишком молод, чтобы научиться не доверять людям как таковым, а не только типичным маньякам из дешевых слешеров: неопрятным, угрюмым, рослым, уродливым, вооруженным топором. С другой стороны, он был уже достаточно половозрелым, чтобы последовать за сношабельной милфой, загипнотизировано созерцая ее покачивающиеся бедра и смачные контуры трущихся друг о друга булок, до тугого треска обтянутых джинсовой тканью.

Следствие смачно трещало по швам, как джинсовая ткань. Новые тугие тома уголовных дел выпекались, как булки. Дети и подростки пропадали пачками в Тимирязевском лесопарке. Разные семьи, разные возрастные группы, разные увлечения, разное место жительства, разные свидетельские показания. Никакой целостной картины не наблюдалось. Засаду под каждым кустом не поставишь. Сказывался дефицит сотрудников. Последняя реформа окончательно превратила московскую полицию в клуб анонимных графоманов. Отчеты, кошмаринг бизнеса, разгоны митингов, отчеты, разгоны митингов, кошмаринг бизнеса, отчеты о разгонах, отчеты о митингах, отчеты об отчетах, кошмаринг за неправильные отчеты. Силовиков закошмарили настолько, что скоро самим митинговать придется.

– Вот чего они прут в этот гребаный парк со всех уголков Москвы? Медом значит намазано? – прорычал Белкин в усы. – Группы смерти проверяли?

– Всех синих китов перебили, товарищ майор! – с дебильным энтузиазмом новичка отрапортовал Козлов.

– Тогда что они там забыли? Усами чую, дело в компьютерных играх. Все беды от этих ваших интернетов.

– Может, покемонов ловят? – безучастно глядя в окно, предположил Воронец, офицер Росгвардии, отдыхающий в некогда родном следственном управлении после очередной успокаивающей беседы с обеспокоенными гражданами.

– Покемоны? Те твари нарисованные? Я думал, об этой заразе все забыли. Им же ж Роснадзор сервера позаблокировал.

– Не смеши мои погоны. У нас тут не Китай. Всех не заблокируешь. Впэнь даже у меня на навигаторе настроен. А покемоны живучими оказались, падлы. Мутировали. Для игры выпустили какое-то глобальное обновление, и вся малышня снова от игры фанатеет. А я своей запрещал играть. Эх…

Белкин опустил усы в знак сочувствия и понимания.

– Говорят, кто-то из наших богатеев выкупил права на игруху у пиндосов. Ну и в пиар вложился. Запрет, стало быть, сняли, – продолжил осиротевший отец. – Нет бы школы, больницы и заводы строить. Куда там? Лишь бы бабла срубить. Потом удивляются, откуда столько людей на улицы выбегает. Ничего мы с этой эпидемией не сделаем.

– Ты про протесты или про покемонов?

– Про обои.

Следовательский стол ломился от донесений, отчетов и материалов дела. Картонные папки вызывали смутный ужас. С фотографий на майора смотрели дети, которые сами никогда бы не назвали свое невинное увлечение эпидемией. Они просто жили и радовались жизни. Как умели. Владимир Серафимович не мог осуждать их за праздность. Сначала надо найти, спасти тех, кого можно спасти, а уж потом можно и поосуждать.

– Вот! – подытожил следователь ход своих мыслей. – Покемоны значит. Посмотрим, кто кого поймает. И привлечем к работе опытных психологов, драть их через колено. Напомните правила игры.

– Товарищ майор, разрешите доложить? – молодой Козлов аж подпрыгнул от возможности быть полезным. Майор только махнул рукой. – Согласно уставу игры, игрок обязуется бегать по местам дислокации вероятного покемона и обезвреживать его с помощью мобильного приспособления.

– Проще можешь доложить?

– Есть проще доложить! Игрок бегает,

– … по городу, как дурак. Смотрит на экран телефона, в надежде поймать желтого зайчика, – пациентка, как могла, разжевала нюансы игры для обскурантной Светланы.

– Сами не пробовали играть?

– Я? Да зачем?! Собирать виртуальных существ? Нет уж, мне хочется чего-нибудь более ощутимого. Покемонов на вкус не попробуешь.

– А одежду?

– Нет. Ее хотя бы можно примерить. Или ножницами изрезать на мелкие лоскуты.

– Можно. Но я вынуждена вернуться к теме вкуса. Как у вас с питанием?

– Нормально у меня всё с питанием! Ем немного, предпочитаю диетическое мясо, вырезку. Сердечки тоже хорошо идут, – дама сыто зажмурилась, вспоминая свои последние рецепты. – Да, я люблю иногда приготовить что-нибудь интересное. Но я редко доедаю порцию. Пару кусочков, не больше, ради вкуса, потом блюдо надоедает.

– Коллекционируете блюда вместо покемонов?

– Да нет же! Что вы пристали? Всё у меня нормально с питанием!

– Просто предположила. Возможно, дело и не в игре вовсе. Но когда вокруг все начинают заниматься бессмысленной погоней за виртуальными попугаями, тут любой занервничает. К тому же, вы хорошо осведомлены об игре, если я правильно поняла.

– Правильно. Потому что люблю читать криминальную хронику. В Москве уже двадцать четыре школьника пропало. Все перед исчезновением говорили, что идут ловить редкого покемона.

– Веская причина, чтобы вытеснить желание самой поохотиться за этими виртуальными монголами. А где вытеснение, там и замещение.

– Покемонами, Светлана Александровна. Хотя татаро-покемонское иго тоже хорошо звучит.

– Так что же?

– Нет! – уверенно и звонко отчеканила пациентка. – Виртуальность меня не интересует. Она слишком пресная. Или приторно сладкая.

– А какая на вкус жизнь?

– Как плохо приправленный стейк с кровью.

– И…

– …и всё у меня с питанием нормально! Норррмально!

Нормально. Что есть норма? Этим вопросом Света проела все мозги Лере. Из всей психологической премудрости от стажерки требовалось хорошенько усвоить лишь одно простое правило. Нет никакого психического здоровья. Есть тонкая, хрупкая, извращенная и непостижимая гармония между неврозом и психозом. Чтобы не пугать народ, этого диалектического уробороса называют нормой.

Единственный противовес психозу – невроз. Когда говорят, что у здорового человека все дома, то имеют в виду наличие под крышей каждой твари по паре. Каждому неврозу по психозу и наоборот. Психоз создает для невроза рабочие места и занимается топ-менеджментом. Невроз, тихо ворча, извлекает психотические фантазии из нарциссического вакуума и придает сферическим коням более реалистичные формы. И стоит только нарушить баланс…

Светлана Озерская заслуженно считалась лучшим врачом-психотерапевтом России и многое знала о сложных, почти супружеских отношениях между неврозом и психозом. Она ничуть не удивилась, когда на пороге кабинета нарисовалась очередная вип-клиентка с ажитативной депрессией и компульсивной страстью к покупкам.