Анжелика Лавицкая (Dead Moon) - Дом, в котором жила бы Эля

Оборачиваться было страшно, мне не хотелось снова встречаться с её взглядом, она действительно была похожа на фурию, ей не хватало только крыльев, которыми можно было бы меня прихлопнуть одним взмахом.

Стакан я поставила на разделочный стол и почти выбежала из кухни, но тут же столкнулась со Снегом.

– Не жди теперь ничего хорошего, – сказал он, отстраняясь от меня. – Это конец, – добавил он, разворачиваясь к лестнице.

Наверное, мне следовало бы его догнать и спросить, что он хочет этим сказать, но мне всё ещё было страшно, потому я вышла на улицу, чтобы покурить и прийти в себя, подышав свежим воздухом.

Двор был пустым. Кстати, кроме дома, в этом дворе есть ещё и огромный сарай, вернее его так называют. Шатун обычно выходит оттуда с лопатой, а Снег и Мент и вовсе пропадали в этом сарае несколько дней подряд.

Стоя на крыльце, я курила и смотрела по сторонам. Дом, в котором жила бы Эля, если бы она не называла себя то Фурией, то Ренегатом, то Плесенью. Да-да, Плесенью…

– Я плесень, и я сегодня поражаю этот диван, – со стороны выглядело так, будто она накурилась. – Мы никуда не пойдём, можешь отдыхать, – а мне тогда хотелось снова посетить городок, увидеть других людей, сходить в магазин.

Эля перестала выходить из дома и звать меня куда-нибудь после того раза, когда выбежала из кафе, едва не оставив меня одну.

Теперь, когда я ещё и в чём-то виновата перед ней, она вряд ли меня позовёт.

– Ты поступила плохо, – голос Шамана раздался как раз в тот момент, когда я прокручивала в голове сцену с Плесенью. Вздрогнув, я обернулась к нему – впервые передо мной был Шаман с серьёзным лицом. – Это предательство, – добавил он, отстраняя меня в сторону, чтобы спуститься по лестнице.

– Что? Что я такого сделала? – мне хотелось перегородить ему дорогу, но он сам остановился и посмотрел на меня, обернувшись.

– Вена должна была ответить за свои слова, – твёрдо сказал он.

– Но не убивать же её за это! – я честно не выдержала, потому и выпалила то, что первым пришло в голову, да только…

Шаман захохотал, запрокинув голову.

– Убивать? – переспросил он, продолжая смеяться. – Надеюсь, ты в переносном смысле говоришь! – не унимался он, а я смотрела по сторонам, мне казалось, что на его смех из дома выбегут все и все будут смеяться так же противно и злорадно, как Шаман. – Она не заслужила смерти, тем более от рук Эльки! – заключил он, спустившись на последнюю ступеньку.

– Заслужить смерть от рук Эльки? – я переспросила, надеясь на продолжение разговора, но Шаман только помахал мне рукой, не оборачиваясь, следуя к калитке.

Говорить мне больше было не с кем. Снег меня почему-то начал избегать, тут же находил себе дела, стоило мне только подойти к нему, а Эля вела себя так, словно ничего не случилось. Не говоря уже о Вене… Вена и Сабля, как обычно, сидели на кухне, донимая Китю разговорами о Снеге. Несколько дней назад я случайно услышала обрывок разговора, и мне хотелось вмешаться, но я понимала, что Сабля и Вена не станут меня слушать.

– Да брось, быть того не может, – смеялась Сабля. – Вы не спали? Никогда? Может, скажешь, что ты всё ещё девственница?

– Мы просто спали рядом, – Китя готова была заплакать, голос её срывался, – и хватит спрашивать меня об этом!

– А то что? Пожалуешься Эле? – к Сабле присоединилась и Вена. – А что, если она нас попросила наконец-то избавиться от тебя?

– Она не может! – Китя была похожа в тот момент на маленького ребёнка, которого во дворе обижают старшие.

– Ты сама-то себе веришь? Сколько раз ты участвовала в подобных изгнаниях? Теперь настал твой черёд! – не унималась Вена.

– Она не может! – снова повторила Китя.

Мне хотелось кричать вместе с ней. Эля не может. Не может. Не может!

Верить в слова Снега о том, что когда-то Эля и Китя доводили людей, пришедших в этот дом, едва ли не до самоубийства – мне никогда не хотелось. Вечером, конечно, все эти рассказы вспоминались и не давали заснуть: я представляла себя на месте того парня-инвалида, которому пришлось уползать из дома под всеобщие крики «Свали! Свали!».

Снег говорил, что у парня не было ног, Эля подарила ему коляску, но однажды этот парень просто отказался делать что-либо по дому, потому у него забрали подарок и выпроводили из дома – так им велела поступить Эля. Потом я представляла себя на месте девчонки, которой и вовсе негде было жить, а Китя привела её в дом. Однако стоило этой девчонке стать ближе к Эле, Китя мигом уличила беднягу в том, что она может только есть и спать, а для дома ничего не делает. Девочка по имени Мышь сцепилась с Китей в драке, утверждая, что она пыталась помочь, и если верить Снегу – действительно, пыталась. Эля выгнала Мышь, назвав неблагодарной оборванкой. Мышь через два дня, как говорит Снег, нашли мёртвой в лесу.

– Только Эля знает этот лес, – говорил Снег.

– Если знает, почему не спрятала труп? – мне хотелось его подловить на вранье, но, похоже, он говорил правду.

– Чтобы похоронили по-человечески, – ответил он так, словно я не понимаю этой элементарной вещи. – Эля сама нас отправила, якобы у нас кончились дрова, и пора бы заготовить, пока она не закажет в городе машину. Только вот дров в сарае было столько, что хватило бы ещё на три таких дома. Мышь мы нашли на дереве, она якобы повесилась – Мент нас уверял именно в этом. Тебе же наверняка приходил в голову вопрос: что в этом доме делает мусор? – Снег наклонился ко мне, очевидно, пытаясь понять по глазам – приходила мне такая мысль в голову или нет.

– Да, приходила, – только слушать о том, что Мент покрывает Элю, мне не хотелось, мне вполне хватало его страшных историй, которые ночью превращались в кошмары.

Я не могу спать. Мне снится повешенная на дереве девушка, мне снится парень без ног, который пытается спастись от волков, но всякий раз в моем сне волков оказывается больше, и все они намного быстрее, чем он.

Может быть, Снег и придумывает, но вечером, когда ты понимаешь, что ничего не делаешь для дома, когда прокручиваешь в голове весь день, понимая, что с тобой говорят только Эля и Снег, а остальные либо игнорируют, либо, не скрывая своей ненависти, смотрят как на добычу – в страшные истории Снега верится всё больше и больше.

Мне страшно. Мне не хочется быть повешенной. Мне не хочется убегать от волков. Я уже столько пережила… Оставьте меня в покое.

Шаман

Чего уж точно не нужно было делать Мисс, так это подходить к Эльке вечером и задавать идиотские вопросы.

Вообще-то стыдно было нам всем, Эльку не надо было трогать, но мы не могли этого не сделать.

В план ССВ (Снега, Сабли, Вены) ко вчерашнему дню были посвящены все, кроме, разумеется, Эли и Мисс.

– Я напугал её до усрачки, она во всё верит, – последней придуманной Снегом историей стала история про Мышь.