Екатерина Риз - Та еще штучка

Официант вернулся, кажется, всего через минуту, отточенными движениями откупорил бутылку с лёгким щелчком, разлил шампанское по бокалам, а наш благодетель улыбнулся, словно змей-искуситель.

– Давайте знакомиться, девушки. Меня зовут Роберт.

Галя с Любой хлопнули на него глазами.

– Что, правда, так и зовут?

Лысый рассмеялся.

– Да, представляете? Мама у меня была весьма романтической особой. Придумала имя, которого ни у кого больше в те годы не было. Вот и живу в России Робертом. Зато меня редко забывают.

Да уж, такого, как лысый Роберт, забыть затруднительно, это точно. И дело тут совсем не в имени. А в его пристальных взглядах, скользких повадках и бесконечном намеке, что звучал в его интонациях.

– А вы что же одни отдыхаете, без кавалеров?

– Остались без кавалеров, – развела Галя руками, продолжая старательно удерживать на лице глупую, блаженную улыбку. Я этому удивлена не была, Галя улыбалась так каждому мало-мальски обеспеченному мужику, даже находясь за стойкой ресепшена в гостинице. Была у неё такая мечта – выйти замуж за богатого. А от Лысого буквально волнами исходило ощущение обеспеченной жизни.

Роберт посмеялся, точнее, противно похихикал.

– Остались без кавалеров, – повторил он за Галей, – и решили выйти на охоту?

– А что? Мы девушки красивые, хоть и одинокие. Все хотят счастья.

– Это точно. – Роберт на меня посмотрел. – Я не расслышал вашего имени, – обратился он конкретно ко мне.

Мы встретились с ним взглядом, и я поняла, что ничего не могу сказать. Попросту не могу. Но ведь это не страшно, у меня же подруги есть, которые всегда придут на помощь. Люба вот тут же среагировала и дала Роберту ответ.

– Её зовут Серафима.

– Какое удивительное имя, – «поразился» Лысый. Второй раз за день слышу это утверждение, что у меня удивительное имя. Вот только меня это совершенно никак не трогает. Наверное, потому, что мою душу после его слов, интонаций, пристальных взглядом, заполнил леденящий холод. Я даже не могла заставить себя раздвинуть губы в улыбке. Никак не получалось. Я просто сидела напротив и смотрела на Лысого, глаза в глаза. И он на меня смотрел.

Две недели затишья. И вот они закончились.

– Девчонки, может, вы пойдёте, потанцуете? – предложила я подругам. Кивнула в сторону танцплощадки. – Вас там женихи заждались. А то уведут.

Кавалеры, которые совсем недавно уделяли Гале с Любой внимание, на самом деле, были нарасхват. Они обе обернулись, посмотрели, затем в сомнении глянули на меня.

– А ты? – спросила меня Люба.

Вот ей я улыбнулась.

– А мы с Робертом пообщаемся. Вдруг найдём что-то общее.

Мой ответ, по крайней мере, Любу, никак не устроил. По всей видимости, по моему тону она поняла, что не всё в порядке, но я так на неё смотрела в этот момент. Настойчиво и с открытым намёком, что золовка поднялась из-за стола следом за запьяневшей, веселой Галей. Они обе отошли от стола, но я краем глаза видела, что Люба не отправилась танцевать, а отошла к барной стойке, и оттуда за мной наблюдала. По всей видимости, Роберт, со своими шикарными замашками, её не слишком впечатлил, как и меня.

Мы остались с ним за столом вдвоём. Роберт пил коньяк из пузатого бокала, что не позабыл принести ему официант, на меня посматривал, хитро и с усмешкой. А я разглядывала его. Разглядывать, в сущности, было нечего, мне одного взгляда хватило, чтобы понять, что Лысый явился по мою душу. И я чувствовала, чувствовала, как тревожно сжалось, а затем заскакало сердце в моей груди. Но я ничего не могла изменить, ничего не могла исправить. Всего две недели после отъезда Прохорова, и вот по мою душу уже явились. Ну что за напасть?

Мне надоело молчать и таращиться на Роберта. Надоело, что он меня, без всякого стеснения, разглядывает. И коротко поинтересовалась:

– Что нужно?

После моего вопроса, на его лице расползлась, по истине, восторженная улыбка. Роберт смотрел на меня едва ли не с умилением. Головой качнул.

– Ничего. Просто захотел посмотреть.

– На что?

– Удостовериться. Что люди не врут.

– Какие люди?

Лысый рассмеялся.

– Серафима Михайловна, а вы умеете задавать правильные вопросы.

На одну секунду, но я здорово перепугалась. И запаниковала. И от этого сделала глупость, решила притвориться непонимающей.

– Я не уверена, что понимаю вас, – проговорила я. – Такое ощущение, что вы меня с кем-то путаете.

– Да если бы, – неожиданно вздохнул он. Поболтал в своём бокале остатки коньяка, разглядывал янтарную жидкость. Затем признался: – Знаете, я ведь тоже не слишком рад тому, что вы каким-то чудесным образом проживаете в моём городе.

– В вашем городе? – переспросила я.

– Ну, как бы да. Зона, так скажем, моей ответственности. Как я понимаю, проживаете вы здесь не один год, то есть, я не досмотрел.

Я аккуратно сглотнула. Не хотелось показывать ему, насколько я занервничала.

– А что вы должны были увидеть? Я гражданка этой страны, проживать могу, где угодно.

– Это, конечно, так. Но вы ведь не просто гражданка. Вы гражданка, находящаяся в розыске.

– Неправда. Меня никто не ищет.

Он снова открыто взглянул на меня и рассмеялся.

– А вот в этом вы правы. Если честно, никогда не встречал таких ловких особ, как вы. Вас ведь, действительно, много лет никто не искал. Это поразительно.

– В этом нет ничего поразительного, – холодно проговорила я. – Я живу обычной, среднестатистической жизнью. Работаю, ипотеку плачу, – немного приврала я. – Ничего поразительного в моей жизни нет. Так и передайте им.

Лысый потешно вытаращил на меня маленькие, узкие глазки.

– Кому?

– Тем, кто заинтересовался вдруг моей судьбой. Я ничего не знаю о тех событиях. И знать не хочу. Лёша мёртв уже больше десяти лет, и с его смертью для меня всё закончилось. И попрошу оставить меня в покое. – Я вцепилась в свою сумку, что лежала на соседнем со мной стуле, из-за стола поднялась. Не хотела, но всё же взглянула на Лысого, что остался сидеть в расслабленной позе, поглядывая на меня снизу-вверх. И он не просто поглядывал, он, не скрываясь, меня разглядывал. Затем с каким-то особым смаком проговорил:

– Красивая. Когда про тебя вспоминают, только и говорят: до одури красивая девка. Это стало почти легендой. Приятно быть совершенством в глазах кучи мужиков, Серафима Михайловна?

Я чуть наклонилась к нему, не сообразив, что этим самым открываю доступ его взгляда к моему декольте. Взгляд Роберта тут же туда нырнул, но я выпрямилась лишь через пару секунд, растерялась. Правда, ему сказала:

– Это всё сказки. Этого ничего не было. Оставьте меня в покое.

Я отступила от стола, а Роберт проговорил мне в спину:

– Вас отвезут домой.

Я остановилась, оглянулась на него. Наверное, всё-таки со страхом. Но всё же заставила себя вздёрнуть подбородок.