Светлана Чудова - Выжить для любви

Хотела просто жить, черт возьми!

Пройдя в спальню, она сняла трубку обычного телефонного аппарата. Хорошо, что кроме радиотелефона сохранили и обычную связь. Набирая номер, Ника прижала трубку к уху плечом, свободной рукой вытянула из-под покрывала подушку, смяла ее и засунула за спину, поудобнее устраиваясь на кровати.

Кирилл ответил после третьего гудка, его голос прозвучал недружелюбно:

– Федоров слушает.

Мрачный голос.

– Здравствуйте, это Вероника Тропарева.

Последовала непродолжительная пауза, словно Кирилл пытался вспомнить, кто она такая.

– Чем могу помочь?

Из трубки доносились только звуки работающего телевизора, но никаких голосов Ника не уловила – ни лепета играющих детей, ни шепота жены: «Кто это?» Похоже, Федоров дома один.

Вот и хорошо!

Внезапно Ника поймала себя на том, что слишком уж обрадовалась его одиночеству.

– Я понимаю, к расследованию это не имеет отношения, но сегодня утром я получила странную посылку от неизвестного отправителя.

– Неизвестного? А что было внутри? Дохлая кошка?

Ника промолчала. Кирилл вздохнул:

– Простите. Вы удивились бы, узнав, как много людей получает по почте дохлых кошек. Именно поэтому на почте не принимают посылок без обратных адресов.

– Но на этой посылке не было даже штемпеля.

– Так что было в посылке?

– Очень дорогой кулон с жемчугом и бриллиантами.

– Насколько дорогой?

– Аркадий Юрьевич считает, что он стоит более ста тысяч рублей. На карточке написано «Маленький дар в знак моего уважения». Но подписи нет! Как видите, ничего опасного, но мне почему-то… не по себе. И Аркадий Юрьевич встревожился: он решил, что это дело рук какого-нибудь помешанного, который увидел меня по телевизору.

– Очень может быть. А вы уверены, что это не подарок от вашего друга?

– Никакого друга у меня нет. – Она могла просто ответить, что этот кулон не от друга, но не стала. «Друга у меня нет». Все ясно как день. Если он заинтересовался, то наверняка позвонит.

Последовала еще одна пауза. Наконец Кирилл произнес:

– Послушайте, мы ничего не можем…

– Знаю, знаю! И хочу узнать, что теперь делать мне – сейчас и потом, если дело примет серьезный оборот.

– Запоминайте все, что внушает вам подозрения. Записывайте все странные телефонные звонки – например, если в трубке кто-то будет тяжело дышать и молчать. У вас есть определитель номера?

– Нет.

– Тогда обзаведитесь им. Без мобильника не отходите от дома ни на шаг. В любом другом случае я заверил бы, что беспокоиться не о чем, но дорогой подарок настораживает.

– Меня тоже. – Она вздохнула и провела ладонью по лбу. – Терпеть не могу такое состояние. Ничего не случилось, а мне все кажется, будто вот-вот произойдет что-то ужасное.

– Не поддавайтесь страху. Призовите на помощь здравый смысл, будьте осторожны и звоните, если что.

– Хорошо. Спасибо за совет.

– Не за что. – Он отсоединился.

Ника рассмеялась и последовала его примеру. По крайней мере, одно она узнала точно: следователь Федоров хоть и одинок, но ею определенно не интересуется. Иначе не говорил бы с ней так холодно и отчужденно.

Проходя через гостиную, Ника обратила внимание на окна: шторы не были задернуты. Она поспешно задернула их, замирая от страха. А если неизвестный рядом? Если подглядывает за ней?

Больше ничего странного не произошло. Никто не звонил, не слал подарков, а если за ней и следили, то Ника этого не замечала. Однажды ей показалось, что ее преследуют, но, видимо, наблюдатель попался не слишком опытный и выбрал для слежки белый «Ягуар». Не прошло и минуты, как Ника оторвалась от него и затерялась в плотном потоке транспорта.

Позвонила мама.

Разговор с ней помог Нике воспрянуть духом – для этого было достаточно узнать, что дома все хорошо. И у нее тоже – если не считать злополучного кулона. Вспоминая о нем, Ника снова настораживалась и думала о том, что где-то есть человек, считающий, что это в порядке вещей – посылать дорогие безымянные подарки незнакомым женщинам.

В субботу она подровняла волосы, сделала маникюр и отправилась в кино. В дороге снова постоянно посматривала по сторонам, на людей и машины, но не заметила ничего необычного.

Ровным счетом ничего.

В толпе не мелькало одно и то же лицо, ее никто не преследовал. Ника решила, что успокаиваться еще слишком рано, но на обратном пути вздохнула свободнее.

Следующий выходной прошел почти так же. Никто не следил за ней по пути в спортзал, на тренировке. На стрельбище она задержалась подольше, поскольку стрельба поднимала ей настроение. Потом занялась шопингом и почти совсем успокоилась. Особенно приятно было думать о только что купленной одежде.

В книжном она провела почти час, поужинала в любимом ресторанчике «Седьмое небо», потом опять побывала в кино. Ника ходила в кинотеатр редко. Но сейчас решила посмотреть два фильма подряд, чтобы неизвестный, приславший ей кулон, мог подойти к ней или подсесть в зале. Если он еще не покинул город, ей хотелось знать, кто он такой, как выглядит – иначе до конца жизни он будет мерещиться ей в каждом прохожем. Она хотела знать его в лицо, чтобы он перестал быть размытой зловещей фигурой, нарисованной воображением. Так что пусть уж лучше сядет в кино рядом с ней или подойдет после сеанса.

Но в темном зале рядом с ней никто не сел, а когда фильм закончился, никто не заговорил с ней и не толкнул, словно ненароком, – даже на стоянке, где Ника оставила машину. Она спокойно доехала домой.

Снаружи дом выглядел как обычно. На веранде горели фонари, сигнализация работала, в спальне Виленского наверху горел свет. Электронные часы на приборной доске показывали почти одиннадцать. Пора ложиться спать.

Ника припарковалась на своем обычном месте и вошла через заднюю дверь. Тщательно заперев ее, она двинулась в обход по дому, убеждаясь, что все окна и двери заперты. Она услышала, что в библиотеке работает телевизор, в коридор пробивался слабый свет. Значит, судья еще не лег. Оставлять включенным свет наверху – это на Виленского не похоже; он машинально гасит свет всякий раз, когда покидает комнату, даже если собирается вскоре вернуться.

Ника помедлила на лестнице, по ее спине вдруг побежал холодок. Может, старик спустился на минутку к новостям и увлекся?

До нее отчетливо доносился звук телевизора.

Она подошла к приоткрытой двери и заглянула внутрь. Горела только одна лампа – именно при таком освещении Виленский любил смотреть телевизор. Он полулежал в кресле, склонив голову набок. Должно быть, задремал, глядя на экран.

Но почему же тогда наверху горит свет?

Внезапно Ника ощутила странный, неопределенный запах – смесь вони фекалий… еще с чем-то. Она насторожилась и принюхалась. Что с ним? Приступ? Или… Она шагнула в комнату.