Рубен Матевосов - Попугай

– А ты откуда знаешь об этом Зеноне?

– Как откуда? У нас была философия в институте. Я сдавал экзамен.

– Боже мой! С кем я связался? Жена – психолог, партнер – философ. Только философов мне еще не хватало. И что, ты до сих пор помнишь об этом Зеноне?

– Немного. Помню, что он покончил жизнь самоубийством.

– Вот-вот, это похоже на философов. И что ты предлагаешь? Пойти и посмотреть, где он это сделал?

– Думаю, у нас это не получится, потому, что школу стоиков он основал уже в Греции.

– Да, школа может любого довести до самоубийства. Так это школа его так достала, что ли?

– Не знаю. Возможно, отказ от удовольствий.

– А что, он отказывал себе в удовольствиях?

– Это и было краеугольным камнем его учения.

– Зря. Наверняка это его и погубило. Какая – то неправильная философия, не наша.

– Почему? Мы же говорим, что надо стоически переносить трудности, не скулить, не жаловаться. Это все они и проповедовали.

– Ааа…, тогда это другое дело. Но все равно, без джина и тоника как-то плохо переносить трудности. Моя философия – не уклоняться ни от трудностей, ни от джина с тоником. Я за то, чтобы переносить трудности с большим стаканом джина с тоником и обязательно со льдом.

– Может быть, они бы так и делали, но, насколько мне известно, британцы начали употреблять джин с тоником только в 18 веке в Индии, как профилактику от малярии, а Зенон жил где-то в 4-ом веке до нашей эры.

– Ладно, бог с ним с этим несчастным философом. Жаль, что он не счел возможным получать удовольствие от некоторых так называемых вредных привычек. Что, больше этот городок ничем не прославился? Нечего посмотреть туристу?

– А вот рекламный буклет по Кипру. Можно почитать, что еще интересного посмотреть в Ларнаке, – сказал Михаил, беря с журнального столика красочный буклет.

– Почитай, почитай. Там ведь на английском.

Михаил углубился в чтение рекламного буклета.

– О! – воскликнул он через пару минут. – Оказывается, Ларнака переводится с греческого, как «саркофаг».

– Саркофаг… это что, гроб, что ли?

– Гроб для богатых и знатных.

– Боже мой! Куда мы попали? А там случайно не написано, почему это местечко назвали «гроб»? А то мне что-то не по себе.

– Сейчас посмотрим… Аа…, короче…, где-то здесь находится гроб Лазаря.

– Еще один известный еврей? – спросил Андрей.

– Сейчас почитаю. …Лазарь – это дружбан самого Иисуса Христа.

– Круто. Так этот дружбан Иисуса что, где-то здесь обитал?

– Да, он здесь жил. Тут написано, что Иисус воскресил его, когда тот умер, причем уже через 4 дня. Поэтому его зовут «четырехдневный».

– Кого?

– Лазаря.

– Кликуха что ли?

– Я бы сказал прозвище.

– Бедняга. Всего 4 дня прожил. Совсем младенец, – с сожалением прокомментировал Андрей. – И что, за 4 дня они уже успели подружиться?

Михаил продолжал внимательно вчитываться в статью в брошюре.

– Та нет. Он не 4 дня прожил, – добавил Михаил.

– Ты же сам только что сказал, что Иисус воскресил его через 4 дня, – несколько удивленно переспросил Андрей.

– Все правильно. Но через 4 дня не после того, как он родился и умер, а через 4 дня после того, как умер.

– Труп что ли?

– Ну да. Причем уже разлагающийся.

– Фу, перестань… Все, хватит. Здесь нечего смотреть: один самоубийца, другой – разложившийся труп, которого почему то воскресает сам Иисус. Что-то тут нечисто. Впрочем, один еврей спасает другого, или друг спасает друга – этому можно только позавидовать. Все-таки, попробуй, найти что-нибудь без четырехдневных ужастиков.

– Ну, давай поедем куда-нибудь, – предложил Михаил.

– Куда?

– Давай посмотрим… Вот! Нашел. Полуостров Акамас. Заповедник. Бухточки, в которых морские черепахи откладывают яйца.

– Это как раз то, что нужно. Давай лучше съездим, посмотрим на яйца, – с энтузиазмом согласился Андрей.

В то утро, когда прилетал их чартер из Ростова, Андрей проснулся в плохом настроении. Он встал с кровати и молча направился в ванную.

Михаил встал, одернул штору и его взору представился восхитительный вид на Средиземное море и пальмы. Но настроение было тоже никудышным. Задержка на острове явно не пошла никому из друзей на пользу.

Вскоре Андрей вышел из ванной выбритый и немного посвежевший. Видя настроение друга, Михаил попытался как-то отвлечь его от мыслей о необходимости вынужденной задержки на острове.

– Кстати, насчет секса, – обратился к нему Михаил.

– Чегооо…? – удивленно протянул Андрей.

– Ну, ты же сам попросил меня обучать тебя необходимым английским словам.

– А секс тут причем? – не понял Андрей.

– Слово “sex” в английском может означать не только «секс».

– А что еще? – удивился Андрей.

– Помнишь, когда мы летели сюда, заполняли что-то типа миграционной карточки?

– Ну, помню.

– Я заполнил и твою и свою карточку. Так вот, там была графа “sex”.

– Какой может быть секс в миграционной карточке? Может, их интересует ты натурал или голубой?

– Правильно рассуждаешь. Миграционные власти секс, а тем более в самолете, на высоте 7000 метров, вряд ли интересует. Но им так же наплевать, кого ты любишь: мальчиков или девочек…, а вот пол приезжающего иностранца…

– В смысле мужчина или женщина? – переспросил Андрей для убедительности.

– Именно. Так что, вот тебе еще новое слово – учи.

– А что тут учить. Секс – это невозможно забыть.

– Кстати, пора собираться в аэропорт. Ты же хочешь взглянуть на толпу соотечественников, прибывших нашим рейсом? – напомнил Михаил.

Когда аэропортовский автобус подъехал к терминалу, толпа пассажиров чартерного рейса из Ростова-на-Дону хлынула в зал прилета аэропорта Ларнака. Прибывшие пассажиры с интересом и некоторым напряжением, озирались по сторонам, бросая взгляды на незнакомые слова, светящиеся на табло. Андрей и Михаил уже стояли в зале Arrivals (зал прибытия). За время, пока они стояли в ожидании прибывших соотечественников, Андрей выучил и это слово. Это было не так легко как “sex”, но Андрей очень старался, а тем более заняться больше было нечем.

Судя по количеству пассажиров, можно было предположить, что в самолете были и стоячие места. Летать в самолете, стоя, или сидя на корточках, не такая уж диковинка для граждан России. Были случаи, когда самолет останавливали, как такси, на взлетной полосе перед разбегом, чтобы взять «зайцев». Хотя и зайцами их сложно назвать. Заяц – это обычно тот, кто пытается проехать на халяву, не заплатить за проезд. Отсюда и назвали их зайцами, так как предполагается, что такой человек будет трястись, как заяц, боясь, что его оштрафуют или ссадят. Но здесь был совсем не тот случай.

Доход от зайцев, то бишь, от безбилетных пассажиров – старинный бизнес в России, которым никогда не гнушались ни кучера, ни кондукторы, ни проводники, а сейчас и летчики. А почему бы и нет? Если ты летчик и у тебя есть самолет, то почему бы ни взять зайцев и заработать лишние несколько сот баксов? Хотя слово «лишние» никогда не сочетается со словом «баксы» по той простой причине, что лишними баксы быть не могут так же, как и деревянные рубли.