Рубен Матевосов - Попугай

– Андрей, – раздался женский голос из толпы прибывших пассажиров.

Андрей удивленно повернул голову в сторону толпы.

– Андрей.

Это была женщина среднего роста, с аккуратной стрижкой темно-каштановых волос, свежим слоем помады на губах, скорее всего нанесенным в туалете самолета перед посадкой, чтобы восстановить внешний вид после высотного ланча. На вид ей могло быть лет 35–37. На ее изящной фигуре был элегантный брючный костюм темно-синего цвета. В этом искусно подобранном ансамбле костюма, блузки и обуви не стыдно было бы появиться ни на совете директоров компании, ни на торжественном приеме у губернатора или президента. Она производила впечатление бизнес леди или ответственного работника какой-нибудь мэрии. Так же могла выглядеть женщина – депутат думы. Во всяком случае, так не одевались ни учителя, ни продавщицы, ни парикмахерши, ни официантки. Так могла еще выглядеть женщина-врач, но только стоматолог или гинеколог. Окулист или терапевт – вряд ли. Наверно поэтому редко можно встретить злых и недовольных жизнью стоматологов и гинекологов, и в то же время полно злых и недовольных окулистов и терапевтов.

– Лариса… Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть, – воскликнул Андрей и двинулся навстречу своей знакомой. Она протянула ему руку, которую Андрей не без удовольствия взял в свою.

– Я тоже не ожидала тебя здесь увидеть, – призналась Лариса. – Ты кого-то встречаешь?

– Как тебе сказать… Никого конкретно. Мы встречаем весь рейс.

– Весь рейс? – недоуменно переспросила Лариса и улыбнулась. Стало ясно, что кроме красивой стрижки, а-ля Сильвия Кристель, и элегантного костюма, Лариса была обладательницей очень привлекательной улыбки. Она действительно чем-то была похожа на знаменитую голландскую актрису, только была, пожалуй, немного старше. Но этот факт абсолютно не был недостатком. У Ларисы даже было преимущество по сравнению с Сильвией Кристель в роли Эммануэль – от нее исходил тончайший, изысканный запах какого-то непривычного для обоняния русского мужика парфюма. Зритель лишен возможности вдохнуть в себя запах женщины на экране. Он может вдыхать только запах сидящей с ним рядом дамы, который иногда может приводить к тому, что вы будете надолго задерживать дыхание, представляя себе, что находитесь под водой.

Аромат, исходящий от Ларисы, буквально притягивал, будоражил, одновременно наполняя рот слюней. Этот аромат по своей притягательности, пожалуй, можно было бы поставить сразу после аромата свежеиспеченного хлеба и аромата брожения виноградного сусла. А если учесть, что Андрею даже представилась возможность взять руку Ларисы в свою, включив в общее впечатление еще одно чувство – осязание, то Эммануэль оставалась далеко позади.

– Ну, это наш чартер, – пытался объяснить Андрей. – Кстати, познакомься… Миша, – крикнул Андрей Михаилу.

Михаил подошел и слегка наклонил голову в приветствии.

– Познакомься, это мой друг и партнер Михаил.

– Лариса, – представилась женщина.

– Очень приятно, – еще раз отвесил вежливый поклон Михаил.

– Так что, Лариса, ты прилетела, можно сказать, на нашем самолете, – продолжил Андрей, улыбаясь.

– Это ваш самолет? – удивленно переспросила Лариса.

– Ну, не совсем наш… мы арендуем его для выполнения чартерных рейсов, – пояснил Андрей.

– Здорово! – восхищенно произнесла Лариса. – Молодец, Андрей. Так ты тут уже освоился…? Наверно уже всех знаешь…, как в Ростове?

– Ну, нет. До этого еще далеко.

– А я вот лечу и думаю, с чего начать? К кому обратиться? – продолжала Лариса.

– Насчет чего? – не понял Андрей.

– Ну ты же знаешь… У нас там такое творится…Что будет никто не знает.

– И ты решила на всякий случай рвануть на Кипр?

– Слушай, давай поужинаем вечером. Я тебе все расскажу. Может, сможешь чем-то помочь?

– Хорошо. А ты где решила остановиться?

– Еще не знаю.

– Так давай к нам, в Палм Бич, – предложил Андрей.

– Ой, спасибо, – радостно согласилась Лариса.

– Это и весь твой багаж? – Удивленно спросил Андрей, глядя на небольшую дорожную сумку, стоящую у ног Ларисы.

– Да, – засмеялась Лариса. – Времени на сборы особенно не было. Да я и не надолго. Не хочу Сережку одного оставлять надолго. За ним глаз да глаз нужен.

– А сколько ему? – спросил Андрей.

– 13.

– Я конечно не суеверный, но это, на самом деле, опасный возраст, – признался Андрей, беря стоящую около Ларисы сумку.

Они вышли из здания аэропорта и сели в такси. Кипрские таксисты примерно так же себя ощущают, как российские стоматологи и гинекологи в том плане, что редко или практически невозможно встретить таксиста киприота недовольного жизнью, так же, как и российского стоматолога или гинеколога. Пожалуй, кипрских таксистов можно поставить даже выше стоматологов и гинекологов в рейтинге удовлетворенности жизнью по той простой причине, что ни стоматолог, ни гинеколог никогда не поют когда делают свою работу во рту пациента, или… что там… вообще делают гинекологи, а кипрский таксист – это мобильный караоке. Создается впечатление, что человек вообще едет один в собственной машине и от радости поет во весь голос вместе с каким-то греческим певцом, голос которого несется из автомагнитолы. Тот факт, что в салоне еще кто-то сидит, нисколько их не смущает, а, возможно, пассажиры и рассматриваются, как зрители, возможно таксист ожидает, что они ему еще и поаплодируют. Не исключено, что пение – это своего рода маркетинговый ход, чтобы привлекать пассажиров в условиях жесткой конкуренции. Вот бы российским таксистам перенять этот опыт, и, вместо того, чтобы сидеть угрюмо в своих машинах в ожидании клиента, написать бы где-нибудь на дверце что-то типа: «Пою русские романсы», или «Спою блатное, по заявке».

Никому из троих сидящих в такси пассажиров даже не приходило в голову разговаривать в такси. Это казалось так же неуместно и некультурно, как разговаривать в театре оперы во время представления.

Едва такси остановилось у парадного входа отеля Палм Бич, как тут же подошел молодой человек в форме отеля, взял сумку Ларисы из багажника и понес в вестибюль.

– Вот тебе еще одно слово – “bell boy”, – сказал Михаил, обращаясь к Андрею. – По нашему «коридорный».

– Ух-ты, слово-то какое, – удивился Андрей. – У нас разве есть сейчас коридорные в гостиницах?

– Никогда не видел. Да что у нас, вообще, есть? Тараканы.

В тот день за стойкой ресепшн работал Яннис – улыбчивый молодой человек, который делал все для того, чтобы его русские гости не забывали свою родину. В каждом номере отеля имелась местная радиоточка, и, как только Яннис видел, что русские гости прошли в свой номер, он включал записи русских песен. Михаил был буквально в восторге, когда первый раз из любопытства покрутил выключатель, установленный в изголовье кровати и услышал песню своего любимого певца Михаила Шуфутинского. Действительно, это было необычно и приятно – выйти на лоджию с бокалом кипрского Каберне Совиньон, сесть на пластиковый стул и, потягивая вино, смотреть на завораживающий Средиземноморский закат под льющуюся из динамиков «Киса, киса, киса, ты моя Лариса. Мягкая, пушистая девочка моя».