Юрий Пересичанский - Испытание любовью. Детективный роман

Такие и подобные им аргументы Никита и решил донести до представителей корпорации Одинцова на предстоящей встрече, о которой было договорено. Кроме того, Никита хотел заверить представителей Одинцова в том, что к самому господину Одинцову относится вполне уважительно как к пользующемуся славой бизнесмена, ориентированного на Европейские цивилизованные нормы ведения дел, и что Никита, вообще-то, совсем не против сотрудничества с господином Одинцовым, взаимовыгодного сотрудничества, рамки, параметры и сферы которого можно обговорить, и Никита даже сейчас готов сделать несколько заманчивых и выгодных для обеих сторон предложений. Вот с такими намерениями и надеждой на взаимопонимание Никита Самойлов и пришел на встречу в Московский офис Одинцовской корпорации. Самого Одинцова в это время, как впрочем, и вообще большую часть времени, в Москве не было, он был то ли в Париже, то ли в Лондоне, и Никиту встретили все те же господа-товарищи, представители фирмы господина Одинцова по Москве и Московской области, как они сами представились.

Но как только Никита начал излагать свои доводы, обоснования и предложения, то сразу же каким-то шестым чувством понял, что для господ-товарищей представителей Одинцова про Москве и Московской области доводы Никиты, как, наверное, и вообще любые доводы, противоречащие их твердолобой установке, были малоинтересны, то есть были «по барабану». А, как понял Никита, установка господ-товарищей представителей по Москве и Московской области была очень простой, проще не куда, и заключалась их установка в смысле, содержащемся в выражении «было ваше – стало наше». И все. Но даже поняв уже настроение своих визави по выражениям их лиц, по их коротким репликам, по взглядам, бросаемым как друг на друга, так и на него самого, Никита все же до самого конца вел свою линию, стараясь изо всех сил склонить чашу весов на свою сторону.

Но чаша весов в мускулистых, налитых свинцом мозгах представителей по Москве и Московской области держалась намертво – и в завершение переговоров эти господа-товарищи представители заявили Никите, что он сильно разочаровал господ-представителей, ибо они были уверены, что Никита Самойлов, ничтоже сумняшеся, пришел передать взлелеянный им бизнес господину Одинцову и занять с радостью и благодарностью место менеджера в корпорации этого самого господина Одинцова, а вместо этого Никита тут битый час выносит мозги (было бы что выносить) господам представителям всякими никому не нужными умными словами. В общем, было категорически заявлено, что Никите, только из глубокого к нему уважения, дают еще неделю, и если к истечению этого срока бизнес Никиты Самойлова добровольно не будет передан корпорации Одинцова, то передача этого бизнеса все равно состоится, но уже на принудительных, более жестких и менее благоприятных условиях для самого Никиты, ведь решение суда типа «было ваше – стало наше» уже лежит под сукном у одного «заряженного» судьи, и рейдерская машинка стоит на взводе – осталось только нажать на кнопку.

Да, честно говоря, хоть и довольно мало зная лично об Одинцове, Никита, взяв во внимание слухи, все же был намного более высокого мнения о пользующемся славой прогрессивного европейца Одинцове. А получается, вот оно как – сколько нашего волка европейскими хартиями ни корми… Ну да, выходит наивный идеалист в Никите был еще очень живуч. Чего только стоят эти со свинцовыми мозгами господа-товарищи представители по Москве и ее области, которым вместо брендовых костюмчиков более пошли бы комиссарские кожанки с маузерами или, еще лучше, рэкетирские спортивные костюмы с кастетами. Да, как говорится, провел переговоры на высоком уровне. Но как бы там ни было, дарованную ему недельную отсрочку Никита решил использовать для решительной борьбы за свое дело. Отступать и сдаваться он не собирался.

4.

А начал Никита со средств массовой информации, более известных широким кругам под короткой аббревиатурой СМИ – широкая огласка очень даже помогла бы Никите в его дальнейшей борьбе, да хотя бы когда дело дойдет до расследований и судов: и несколько газет, телеканалов и радиостанций с большим энтузиазмом согласились на предложение Никиты освещать, так сказать, в прямом эфире рейдерский захват чужого бизнеса. Далее Никита прошелся по своим друзьям и знакомым – мало ли кто бы чем, да хотя бы советом, помог – но, как говорится, дружба дружбой, а морочить голову чужими проблемами никому не хотелось, особенно, когда на горизонте маячит всемогущий Одинцов. Нет, все, конечно, сочувственно кивали головами, искренне пожимали руку, советовали не падать духом, желали успеха – но все это лишь для того, чтобы поскорее отвертеться от разговора с Никитой. Собственно, Никита ничего другого от этих товарищеских встреч и разговоров и не ожидал, хотя некоторые сведения, почерпнутые во время его коротких разговоров со знакомыми, все же были полезны.

А вот результат похода Никиты по правоохранительным органам его действительно разочаровал: какие-то отрешенные лица правоохранителей при разговоре, словно бы Никита рассказывал им неинтересные старые анекдоты, а не делал официальные заявления о преступлении, эти взгляды куда-то мимо и вдаль, эти неопределенные пожимания плечами, эти брошенные ненароком короткие фразы «да, конечно», «ну это никуда не годится», «конечно, надо во всем разобраться» – и все это от нетерпения поскорее выпроводить Никиту из очередного правоохранительного кабинета. Да, очевидно, Никита таки был довольно наивным, хотя и тридцатилетним мужчиной.

Но рук Никита все же не опускал и делал все возможное и невозможное, чтобы отстоять свое дело и, хоть он и не любил высоких слов, но внутренне понимал, что его борьба – это все же действительно борьба за справедливость, и он делал все возможное, чтобы эта справедливость восторжествовала. Никита на самом деле боролся как мог, а мог он, оказывается, все меньше и меньше: на четвертый день своей борьбы Никита понял, что из тех газет, телеканалов и радиостанций, которые пообещали поддержать Никиту, предав широкой огласке его дело, выполнили свое обещание всего несколько самых захудалых газетенок, да и то репортажи их о наезде на фирму Никиты Самойлова выглядели так, что невозможно было понять, порицают ли они поведение господина Одинцова или, наоборот, восхищаются им, как великим собирателем строительных дел русских…

На пятый день, после утраты надежды на СМИ, пришла очередь надежде на правоохранительные органы: из всех, посещенных им правоохранительных кабинетов, Никите приходили отписки о том, что по заявлению заявителя все необходимые меры принимались, принимаются и будут приниматься, поскольку меры по обеспечению мер, обеспечивающих меры обеспечивания мероприятий по обеспечению…