Юрий Пересичанский - Испытание любовью. Детективный роман

Да, тогда об официальном оформлении их брака ни Никита, ни Светлана не говорили, зато много и охотно говорили о своей будущей жизни одной семьей, причем семья эта была в их мечтах, естественно, законно оформленной, легальной, так сказать, добропорядочной и уважаемой ячейкой общества, и семья эта была дружной, большой семьей, то есть семьей состоящей не только из мужа и жены, но и еще из детей, о количестве которых между Никитой и Светланой было много шуточных споров, но в одном они в этом отношении все же были всегда согласны – детей должно было быть много. О своих будущих детях они вообще очень любили говорить – нет, Светлана еще не могла, к сожалению, тогда обрадовать Никиту сообщением о зачатии их первого ребенка, но все же обязательность появления на свет их детей для них обоих была безоговорочной уверенностью. И о своих будущих детях они, шутя и не шутя, много говорили: обсуждали количество своих будущих детей, гадали сколько у них будет мальчиков и девочек, на кого они будут похожи, как они будут воспитываться, где будут учиться, и много всяких других подробностей – например, Никита часто любил в шутку поведать Светлане, как он, рассказывая детям о своей первой встрече с их матерью, признается, что при первой встрече он своей будущей жене а их матери чуть не оторвал голову, что, вообще-то, было почти правдой и всегда вызывало веселый смех, и после чего объятия и поцелуи становились еще более нежными и страстными, если эти объятия и поцелуи вообще могли быть еще более страстными и нежными, чем всегда.

Одним словом, если тогдашнее состояние Никиты назвать счастьем – то это ничего не сказать. Конечно же, нет такой единицы измерения, которой можно было бы измерить счастье, но если бы такая единица измерения и существовала, то измерительный прибор, которым в этих единицах попытались бы измерить счастье Никиты, зашкалило бы и разорвало вдребезги – счастье Никиты было безмерным.

Никита крепко стоял на ногах, занимаясь своим любимым делом, которое процветало и давало возможность жить более чем безбедно и воплощать в жизнь любые желания, а когда же Никита задумал жениться, ему тут же была дарована Светлана-Светлячок, его единственная и неповторимая, непревзойденная и всеохватывающая любовь, любовь с большой буквы. Чем он заслужил такую щедрость судьбы, Никита не знал, но его благодарность судьбе была безграничной, такой же безграничной, какими были его любовь и его счастье.

И такое счастье, которое выпало на долю Никиты, вообще-то, выпадая на долю одного из простых смертных, возносило его над всеми остальными смертными, делая его равным бессмертным, то есть богоподобным, а как нам повествуют многочисленные мифические истории, ревностные боги не любят утративших чувство меры и благодаря благосклонной судьбе, даровавшей им безмерное счастье, претендующих на место на Олимпе, дерзких смертных выскочек – всемогущие боги жестоко карают за такое. Не минула чаша сия и Никиту Самойлова. На достигшего вершины счастья, решившего, что жизнь уже удалась полностью и окончательно, и теперь оставалось только наслаждаться этой удавшейся жизнью, на уверенного в окончательной незыблемости своей счастливой планиды, на любимца судьбы Никиту вдруг обрушилось то, что сам Никита считал бесповоротно обошедшим его стороной и чего он никак не ожидал, особенно сейчас, на пике счастья. Никита считал, что все в его жизни уже окончательно свершилось, но оказалось, что все только начиналось. Вернее, ничего еще даже и не начиналось.

А благодарил Никита Самойлов судьбу не только за дарованное ему счастье небывалой любви и за успех своего дела, но и за то, что его бизнес вот уже долгое время миновала горькая доля многих и многих бизнесов, попадавших под каток взаимных претензий и разборок, в результате которых более слабые поглощались более сильными, которых в свое время поглощали еще более сильные. Рэкет, рейдерские захваты предприятий, разорение конкурентов с помощью всяких хитроумных схем, шантаж, просто физическое устранение конкурентов – это было все еще довольно распространенными методами ведения отечественного бизнеса: в каменных джунглях отечественного бизнеса выживали только самые сильные хищники. Да и как могло быть иначе в сфере еще не оперившихся и не ставших на ноги экономических отношений, развивающихся в обществе, которое было только в начале пути ко всеобщей победе справедливости, законности и порядка.

Так, например, несколько друзей и знакомых Никиты Самойлова пострадали в этой всеобщей бизнес-войне всех против всех, став жертвой более нахрапистых конкурентов, сам же Никита счастливым образом был вне этих разборок и наблюдал за ними со стороны. То ли бизнес Никиты Самойлова был настолько своеобразен и специфичен, что не представлял интереса для более сильных строительных корпораций, подвизавшихся в масштабном типовом строительстве стандартных многоэтажек, то ли этот его бизнес был слишком мелок для огромных компаний, то ли его бизнес не хотели разрушать, дабы и самим в свое время воспользоваться его уникальными возможностями (как говорится, не плюй в колодец…), то ли еще какие-то причины сыграли в этом свою роль, но от наездов Никиту Самойлова Бог пока что миловал. Пока что.

Как и огромная любовь, вдруг осчастливившая Никиту, беда свалилась на него тоже неожиданно. Надо же было случиться, чтобы огромная строительная фирма некоего господина Одинцова, имевшая заказы на строительство не только в России, но и за рубежом, вдруг заинтересовалась бизнесом Никиты Самойлова, бизнес которого по сравнению со строительной империей Одинцова был, что называется мизерным. Да и сам господин Одинцов, по слухам, в основном жил за рубежом, мало когда посещая родное Отечество – и что этого международного строительного монстра вдруг могло привлечь в небольшом, можно сказать, домашнем бизнесе Никиты Самойлова, было загадкой, загадкой прежде всего для Никиты, тем более, что сам господин Одинцов слыл довольно прогрессивным деятелем, поднаторевшим в Европах и Америках в деле чистоты и законности ведения дел. Но времени для разгадывания подобных загадок у Никиты не было, надо было действовать.

2.

А события разворачивались стремительно, очень стремительно. Все началось довольно тривиально. К Никите Самойлову пожаловали некие господа, которых скорее можно было бы назвать товарищами, поскольку им больше подошли бы вместо стильных костюмов комиссарские кожанки с маузерами, и эти самые господа-товарищи весьма настоятельно посоветовали Никите добровольно сделать его бизнес неотъемлемым структурным подразделением строительной корпорации Одинцова Михаила Яковлевича, в противном же случае, то есть в случае отказа Никиты от столь заманчивого предложения, его бизнес обещали все равно, уже не добровольно, без согласия Никиты переподчинить фирме Одинцова, но сам Никита в таком случае станет никем или даже, возможно, ничем. В случае же, если Никита Самойлов сам добровольно перейдет в подчинение строительной империи Одинцова, Никиту обещали оставить во главе его бизнеса, который в этом случае обещали оставить целостной структурной единицей внутри одинцовской корпорации, а сам же Никита при таком раскладе становился бы обычным, хотя и довольно высокопоставленным менеджером фирмы Одинцова, менеджером, который тогда уже не от своего собственного имени, а от имени господина Одинцова управлял бы своим собственным бизнесом, ставшим уже бизнесом чужим. Конечно, Никите, в случае его согласия, обещали всяческие блага покровительства, свободу действий и все такое. Но…