Юрий Пересичанский - Испытание любовью. Детективный роман

А тут еще Никита случайно обнаружил, что у него пропали учредительные документы! Вот так вот, просто взяли и пропали учредительные документы, пропали каким-то таинственным, неизвестным и непонятным образом – хотя, вспомнив «интеллигентные лица» представителей корпорации Одинцова по Москве и Московской области, Никита понял, что его документы пропали очень даже понятным, обычным, можно даже сказать, классический способом. Одинцовские старатели, как видно, были ребята ушлые, считавшие, что все средства хороши, а пословицу «не пойман – не вор» считавшие не имеющей никакого смысла, поскольку, если тебя даже и поймали, а у тебя есть бабки, чтобы откупиться от поймавших тебя, то какой же ты в таком случае вор, в таком случае ты, совсем даже наоборот, герой и большой молодец – и логика интерпретации этими лихими ребятами пословицы «не пойман – не вор» полностью распространялась на все параграфы, пункты и подпункты «Криминального кодекса».

А тут еще, узнав, ко всему прочему, об утрате Никитой его учредительных документов, нанятый Никитой адвокат отказался от ведения этого дела, ссылаясь на свою неимоверную занятость и посоветовав обратиться к другому, более свободному от дел адвокату. Одним словом, Никита понял, что он теперь остался лицом к лицу с огромным монстром один – то есть совершенно один. Сам! Но и оставшись один, в одиночку, Никита решил продолжать борьбу. Но…

5.

Но наступил шестой день борьбы. Хоть и говорится о том, что утро вечера мудреней, утро шестого дня борьбы Никиты было очень даже не мудреней. Хотя начиналось это утро довольно привычно, нормально начиналось: Никита собирался, как обычно в последнее время, по своим, определяемым логикой борьбы с Одинцовским наездом, делам, распределив точный график этих дел пока что до обеда. Светлана же отправилась за покупками в магазины. Никита, чтобы зря не расстраивать ее, пока что решил не посвящать Светлану во все подробности и перипетии последних, не очень благоприятных, событий, отговариваясь на расспросы Светланы по этому поводу общими неопределенными фразами типа «все в порядке», «все идет своим чередом» и «утро вечера мудреней».

Но утро шестого дня борьбы Никиты было, мягко говоря, не очень благоприятным, вернее сказать, утро это было одним из самых худших, если не самым худшим утром в жизни Никиты. Он как раз только выехал, направляясь к месту, где он решил завершить начатое вчера и намеченное на сегодня первым дело, когда ему позвонили: услышав звонок, Никита взял мобильный телефон и увидел, что там высветился какой-то неопределенный номер. Сначала решив не отвечать, Никита все же на пятом сигнале телефона ответил – голова его пока что не была сильно занята, поскольку предстоящее дело уже практически было решено, дорога была довольно свободной, утро было прекрасным, услышанная по телефону информация могла быть полезной. Одним словом, Никита ответил на этот неопределенный утренний телефонный звонок какого-то незнакомца.

Собственно, с этого утреннего звонка и началась несчастливая часть жизни Никиты, или наоборот, закончилась счастливая часть его жизни – хотя суть от этого не меняется. После того, как Никита ответил на телефонный звонок, из телефона послышался хрипловатый и какой-то холодный мужской голос, который не спеша и уверенно поведал Никите о том, кто кому в доме хозяин, почему выше лба прыгать бесполезно и в чем заключается правовая основа ведения отечественного бизнеса.

А поведал хрипловатый уверенный голос из телефона Никите о том, что Никите дали семь дней на оформление окончательной и бесповоротной передачи своего бизнеса в корпорацию Одинцова, сегодня шестой день из этих, отведенных ему, семи дней, но ни одного из шести прошедших дней Никита не использовал по назначению, то есть на оформление законной передачи своего бизнеса, а потратил все эти шесть дней совсем на другие, противоположные данному ему заданию, дела, пытаясь передачу своего бизнеса сделать невозможной. А посему, представители корпорации Одинцова по Москве и Московской области считают себя свободными от данного Никите слова не трогать его семь дней и сегодня, на шестой день, заявляют ему, что его, Никиты, женщина, то есть Светлана, у них, и ее, женщины Никиты, то есть Светланы, жизнь и здоровье теперь полностью зависят от правильного поведения Никиты. Правильное же поведение, по словам звонившего, заключалось в том, что Никита обязан был немедленно, то есть в буквальном смысле слова немедленно, прямо сейчас, без каких-либо оговорок и сантиментов, оформить передачу своего бизнеса фирме Одинцова, после чего, поскольку он сам «поднял волну», Никита был обязан «уматывать» из столицы хотя бы месяца на два, дабы «не путаться под ногами», «не мельтешить» и не «отсвечивать» пока «все не уляжется».

В случае же его неправильного поведения, которое заключалось в любом другом поведении, отличном от правильного поведения, Никите предстояло «получать свою женщину», то есть Светлану, «по частям, начиная с пальцев и ушей». Особо звонившим было оговорено предостережение ни в коем случае не вздумать обращаться в правоохранительные органы, ибо первыми, кто узнает об обращении Никиты в правоохранительные органы, будут они, представители корпорации Одинцова по Москве и Московской области – и тогда Никита безоговорочно может считать свою женщину стопроцентным трупом, каким вскорости после этого станет и сам Никита и «сможет встретиться со своей женщиной в мире ином» (в этом месте в словах незнакомца Никита явно расслышал насмешливую иронию). Если же Никита выполнит все, требуемое от него, правильно, то его женщину «не тронут и пальцем», и месяца через два Светлану, «живую и здоровую» и «не тронутую и пальцем» отпустят «на все четыре стороны» и Никита сможет, если, конечно, захочет, найти ее и вернуть себе.

Напоследок Никите было заявлено, что это было последнее его общение с представителями компании Одинцова и что с этой минуты любые контакты между ними и Никитой прекращаются, и что если господа представители Одинцова еще когда-нибудь узнают, что Никита то ли пытается про них что-то «нарыть», то ли хочет на них «выйти», то ли попытается с ними связаться напрямую или через кого-то, то есть если они узнают, что Никита пытается «мельтешить» и «отсвечивать» у них на горизонте, то Никита пожалеет о том, что он родился на свет. Одним словом, Никите настоятельно было рекомендовано всеми силами постараться никоим образом не попадаться на дороге процветания компании Одинцова. «Все. Время пошло», – прозвучало в завершение из телефона и до Никиты донеслись короткие гудки.

Сказать, что Никиту потрясло услышанное по телефону, – это ничего не сказать. Сдавленный побелевшей от напряжения рукой телефон словно бы прирос к уху. Никита во время выслушивания леденящей кровь речи несколько раз пытался что-то ответить этому доносившемуся из телефона голосу, но только беспомощно и беззвучно, словно рыба на берегу, открывал и закрывал рот – словно бы сдавленное холодной рукой ужаса, его горло не пропускало ни звука. Да и что бы он мог сказать?..