Андрей Пшеничников - Аль Капоне. Лицо со шрамом

Торрио опекал местных мальчишек (может быть, именно поэтому он получил такое прозвище), давал им различные мелкие поручения: сбегать отнести записку и пр. Ему чем-то приглянулся крупный не по годам Альфонсе, и Торрио приблизил его к себе. В клубе Аль пристрастился к игре на бильярде. В конечном счете его пристроили вышибалой в бар «Гарвард Инн» в Кони-Айленде, в Бруклине, принадлежащий деловому партнеру Торрио, хладнокровному киллеру Фрэнки Ялу. После того как Торрио в 1910-х гг уехал в Чикаго, Фрэнки Ял стал основным его доверенным лицом в Нью-Йорке. Это имя тоже ещё всплывёт по ходу нашего повествования.

Фрэнки Ял (Йель)

Говорят, что в подвале «Гарвард Инна» по ночам Аль Капоне тренировался в стрельбе по бутылкам. Как знать, может быть, всё так и было. Именно к этому периоду жизни историки приписывают поножовщину Капоне с мелким уголовником Фрэнком Галуччио. Ссора произошла из-за спутницы Галуччио, в адрес которой Капоне отпустил неосторожное замечание. Галуччио несколько раз полоснул Альфонсе ножом по лицу, поставив ему знаменитый шрам на левой щеке, из-за которого Капоне получит прозвище «Лицо со шрамом». Надо сказать, что при жизни гангстера так никто не называл, а сам он не любил вспоминать об этом случае, и рассказывал, что будто бы ранение получил на фронте во время первой мировой войны, хотя ни дня не служил в армии. Это прозвище закрепилось за ним позже, в различных жизнеописаниях и фильмах о нём.

Редкая фотография: юный Аль Капоне

В 1917 году Капоне вплотную заинтересовалась полиция Нью-Йорка: его подозревали в причастности по меньшей мере к двум убийствам, в частности, как сообщают некоторые сомнительные источники, к убийству одного строптивого хозяина китайского ресторанчика, который отказался платить дань бандитам. Это, а также события личной жизни (рождение сына и женитьба, именно в такой последовательности) заставили Аль Капоне в конце 1918 года покинуть Нью-Йорке и вслед за папашей Торрио перебраться в Чикаго. И как раз вовремя: Джимми Де Стефано, друг детства Капоне, остался в Нью-Йорк, и в 1919 году его арестовали и отправили в тюрьму Синг-Синг.

Небоскрёбы Чикаго

В те годы Чикаго был вторым по размерам городом США (после Нью-Йорка) с населением более 1 млн. человек. Именно в этом городе в 1885 году был построен первый в мире небоскрёб. К моменту переезда Аль Капоне в Чикаго там действовали различные преступные банды, контролирующие Южную и Северную стороны города, а также организация Чёрной руки. Одной из них была банда братьев Дженна, которая занималась грабежами и вымогательствами, и к началу 1920-х годов взяла под контроль итальянские кварталы Чикаго. Эта банда состояла из шести братьев-сицилийцев: Анжело («Кровавый Анжело»), Антонио, Майк («Дьявол»), Питер, Сэм и Винченцо (Джим). Кроме того, в банду входили их родственники и земляки, родом из города Марсала на Сицилии.

На Северной стороне города самой мощной была ирландско-еврейская банда во главе с Дином (Дионом) О’Бенионом. Что касается Чёрной руки, то это была не столько преступная организация, сколько метод вымогательства. Типичная тактика Черной руки заключалась в отправке письма жертве с угрозой нанесения телесных повреждений, похищения, поджога или убийства. В письме указывалась определенная сумма денег и место их доставки. Письмо было украшено угрожающими символами, такими как дымящийся пистолет, петля палача, череп, нож с капающий кровью или пронзающий человеческое сердце, а также рукой, поднятой в жесте предупреждения, нарисованной густыми черными чернилами. Именно эта последняя особенность и послужила поводом называть данные письма Черной рукой. Этот термин был легко подхвачен американской прессой и трансформировался в организацию Черной руки.

Постепенно среди бандитов Чикаго стал возвышаться Джеймс Колозимо. Именно его можно считать первым главарём чикагской мафии (просто потому, что именно его группировка в конце концов одержала верх в бандитских войнах этого города). Он эмигрировал в США в 1895 году из города Козенцы итальянской области Калабрия. В 1902 году Колозимо женился на Виктории Мореско, содержательнице публичного дома в Чикаго. Вскоре молодожены открыли второй публичный дом. В течение нескольких лет Колозимо расширил свой бизнес до более чем ста публичных домов, которые ежемесячно приносили ему 50 тысяч долларов чистой прибыли. В связи с этим интересно послушать рассказ одной проститутки:

Чикагские проститутки

«Я заколачиваю 556 долларов в неделю. Половину из них загребает хозяйка дома, значит остаётся 278 долларов. 25 долларов, хочешь – не хочешь, нужно отдать Казери, моему посреднику в этом доме, и 36 долларов – Перуччио, который меня туда устроил. 15 долларов уходит на жратву, 5 долларов я плачу за еженедельный медицинский осмотр, 25 долларов вымогают у нас для какого-нибудь „политического фонда“, 10 долларов – за билеты на спортивный праздник копов, 10 долларов – на пикник шерифа, 50 долларов уходит на очередное вечернее платье, которое постоянно навязывает одна из банд. Хозяйка дома сказала нам, что мы должны покупать их, или банда поднимет дом на воздух. Я не говорю уж о том, что каждые два дня должна укладывать волосы – это доставляет огромную радость какому-нибудь местному политикану, а мне обходится в 15 долларов в неделю. Прибавьте к тому же ещё примерно 4 доллара за проезд на общественном транспорте. Комната мне обходится в 10 долларов. Однажды мы узнали, что парочка полицейских собирается организовать в доме облаву. И это обошлось нам по пятёрке с носа – вычтите и их тоже. Таким образом, мои недельные расходы составляют 221 доллар. Значит, мне достаётся 57 долларов. Их, разумеется, я отдаю Раймонду, своему сутенёру, которого, обычно, встречаю в конце недели. Тогда мы идём куда-нибудь и напиваемся вдрызг».

Кроме публичных домов, Джеймс Колозимо занимался организацией азартных игр и рэкетом. Он любил быть в центре внимания, носил белый костюм, фетровую шляпу и трость. Почти на каждом пальце у него красовался перстень с бриллиантом, а на шее висела массивная золотая цепочка. Бриллиантами он украсил также булавку для галстука, запонки, часы и даже подтяжки, за что его иногда называли Джим Бриллиант, но основным его прозвищем было Большой Джим. В Чикаго на углу Уобаш Стрит и 22-ой улицы в квартале красных фонарей он открыл ресторан, назвав его в честь себя – «Ресторан Колозимо», который стал одним из популярнейших мест в городе. Ресторан славился прекрасными винами, изысканной итальянской кухней, а по вечерам там можно было услышать великого Энрике Карузо, Луизу Тетраццини, Амелиту Галли-Курчи, Фло Зикфрелда, Джорджа М. Коэна, Джима Корбета и Джона МакКормака. Колозимо страстно любил оперу и очень ценил хорошие голоса.