Андрей Прохоров - Главная загадка «Эволюции»

– Ну, можно и так сказать, – усмехнулся старик. – А что?

– Я капитан Исаев, мне нужно с вами поговорить.

– У меня нет ни сетей, ни электроудочек, – испуганно затараторил обладатель бороды. – А то, что вам сказал Стёпка Уханов, это всё враки. У меня просто клёв лучше, вот он и завидует. Я ловлю на червя, ничего противозаконного!

– Какого, к чертям собачьим, червя?! – непонимающе вскрикнул Лев. – О чём вы говорите? Это что, игра?

– Рыбалка? Безусловно, игра, – удивлённо закивал дед.

– Что за чепуху вы несёте?! Зачем же ваш друг мне звонил?

– Это мой друг звонил, – послышался голос сзади, после чего на плечо Исаева мягко легла чья-то рука.

Лев повернулся: перед ним стоял мужчина, которому было за шестьдесят, но он явно следил за собой и выглядел подтянутым и моложавым.

– Простите, парень немного перебрал с выпивкой, – сказал мужчина, обращаясь к старику. – Долгая дорога, знаете ли…

– Бывает, – старик кивнул, – я и сам частенько перебираю.

Он поправил сползающую лямку рюкзака и пошёл дальше.

– Так вы едете на рыбалку? – усмехаясь, спросил мужчина Льва.

На нём были летняя рубашка в клеточку, светло-серые хлопчатобумажные штаны и удобные мягкие мокасины в тон. Аккуратно подстриженные волосы, нос с горбинкой и испытующий взгляд голубых глаз дополняли образ. «Этот хоть выглядит получше», – подумал Исаев.

– Даже не знаю, кто из вас больше похож на Старого Рыбака… – попытался оправдаться капитан.

– Да уж. – Мужчина хитро подмигнул. – Я же не думал, что пока буду в туалете, вы успеете найти настоящего рыбака!

– Так это ваш друг мне звонил?

– Точнее, это мой сын вам звонил, – улыбнулся незнакомец.

– Сын? – Лев нахмурился, поскольку опять началась путаница.

– Я всё вам сейчас расскажу, всё объясню, – поспешил сказать мужчина, заметив недовольство Исаева. – Давайте сядем в мою машину, она за углом, там точно нет камер, я проверил.

Капитан вопросительно посмотрел на него.

– Лев Борисович, сведения, которые я вам собираюсь раскрыть, очень опасны. И опасны в первую очередь для тех, кто ими обладает. Ой, простите, я ещё не представился… Сергей Дмитриевич Лазарев, учёный-биолог, генетик, к вашим услугам.

– Генетик? – Исаев удивился ещё больше. – И эти ваши сведения как-то связаны с вашей работой?

– Вы угадали, к сожалению, – вздохнул Лазарев.

Они подошли к старому ржавому «уазику», и Исаев решил пошутить:

– О! Эта техника – то, что нужно для конспирации!

– Автомобиль, конечно, древний. Но если в ближайшее время мы не начнём действовать сообща, то он переживёт нас всех, – угрюмо парировал Лазарев.

Лев ничего не ответил и залез на пассажирское сиденье. Его собеседник устроился рядом и произнёс:

– Что ж, не буду тянуть кота за хвост.

Он достал из бардачка небольшую папку, внутри которой оказались пожелтевшие от времени бумаги и старые фотографии. Одну из фотокарточек он передал капитану.

– Узнаёте кого-нибудь?

На снимке были запечатлены четыре молодые девушки и один парень. Льву хватило одного взгляда, чтобы ответить.

– Ваши глаза и нос сложно не заметить, – проговорил он. – Это вы, только в молодости.

– Да, это так, но я имел в виду девушек. Никто из них не кажется вам знакомой? Даю подсказку: этой фотографии уже почти тридцать лет.

Теперь капитан всмотрелся в лица более пристальным взглядом. Три были ему совершенно незнакомы, но четвёртую он точно знал.

– Татьяна Саганович? Так?

– В точку! – улыбнулся Лазарев и передал ему второй снимок. – Всё же не зря вы выбрали работу полицейского!

– Ого, здесь они уже все беременны, – усмехнулся Исаев, рассматривая на фото округлившиеся животы девушек.

– Ага, а здесь уже родили, – сказал Лазарев, отдавая ему ещё несколько фотографий.

Три девушки позировали с двумя младенцами, а четвёртая – с тремя.

– Вы что, работали в родильном доме? – поинтересовался Лев.

– Ну-у… – протянул Лазарев, – в определённом смысле да.

1. Осень 1990 года

В Москве стояла поздняя осень, холодный ветер гнал по небу тяжёлые облака, источающие мелкий нудный дождик. Прохожие прятались от него под разноцветными зонтиками. Сквозь стекло служебной «Волги», по которому стекали струйки дождя, поток людей с зонтиками казался ожившей картиной импрессиониста.

Сергей Лазарев, талантливый учёный-генетик тридцати восьми лет, ехал в подмосковную Малаховку на встречу со своим бывшим научным руководителем, известным физиологом Александром Вороном. Ему не терпелось поделиться со старшим товарищем радостной новостью, касающейся проекта «Эволюция», который ему предстояло возглавить.

– Ну-с, мой дорогой, присаживайтесь! – Грузный старик с густой, но абсолютно белой шевелюрой и громоподобным голосом пригласил Сергея за стол. – Чайку? Недавно из Китая мне прислали – изумительный вкус!

– Спасибо, Александр Михайлович, с удовольствием!

– Что там, подписали ваше прошение? – спросил Ворон, разливая чай по чашечкам из тонкого английского фарфора.

– Да! Выделяют целую лабораторию в Институте генетики и биоинженерии в Краснолесске. Финансирование в полном объёме! – В голубых глазах Сергея плясали весёлые искорки. – Даже и вопросов особых уже не было.

– Ну а какие могут быть теперь вопросы? После стольких успешных опытов с шимпанзе? Шимпанзята уже подросли, чувствуют себя прекрасно, насколько я знаю.

– Да, это так, но тут всё же люди… и какие люди!

– Да не волнуйтесь, Серёженька, я уверен, что всё пройдёт как по маслу, при ваших-то способностях!

Ворон пододвинул поближе к Сергею изящную старинную вазочку с миниатюрными крендельками, посыпанными сахарной пудрой, и гордо доложил:

– Печенье из Австрии! Чрезвычайно вкусное!

– О! В этом я не сомневаюсь, – улыбнулся Лазарев.

– А в чём сомневаетесь?

– Если честно, то во многом… – Сергей пристально посмотрел на своего учителя. – Вы же знаете, что мы не могли проверить на обезьянах, передаются ли при клонировании умственные способности, наклонности, характер. Среди шимпанзе нет ни Пушкиных, ни Рафаэлей, ни Эйнштейнов. А весь проект рассчитан именно на то, чтобы клонировать гениев.

– А почему, собственно, нельзя было попробовать сначала на обычных людях? Думаю, вы бы легко нашли добровольцев!

– Дело, Александр Михайлович, как всегда, в деньгах. Сказать, что проект дорогой, это ничего не сказать. А зачем государству тратить огромные деньги на то, чтобы увеличить многомиллионное население на несколько обычных людей? Только когда я предложил создать восемь потенциальных гениев, начался серьёзный разговор о финансировании.

– Ещё бы. – Старик усмехнулся. – Зачем ждать, когда где-нибудь и когда-нибудь родится один гений, если можно произвести их сразу около десятка? И всех – прямо сейчас и в нашей могучей, непобедимой социалистической державе!