Андрей Прохоров - Главная загадка «Эволюции»

– Удивительно, Серёж, сколько времени мне понадобилось, чтобы понять, как сильно я тебя люблю.

Елена сидела на скамейке в саду имени Баумана, кутаясь в тёплое пальто. Пронизывающий осенний ветер трепал её чёрные кудри.

– И, поняв это, ты хочешь всё разрушить?

Сергей сидел рядом, вполоборота, и держал её за руку.

– Прости меня. Я хорошо себя знаю. Мне нужен ребёнок. Обязательно.

– Но мы могли бы…

– Не могли бы! – Она взглянула на него, чуть не плача. – Мы с тобой уже сорок раз всё это обсудили. Мне нужен свой, родной ребёнок. Я не смогу без этого жить. Что делать, видимо, какая-то программа во мне доисторическая. Я должна родить. И родить от своего мужа. А не от… тьфу, даже думать противно… Всё, Серёж, хватит друг друга мучить, прошу тебя. Отпусти меня. Просто отпусти.

– Хорошо, родная. – Он мягко погладил её по волосам, но ветер снова тут же растрепал их. – Завтра пойдём и подадим заявление. Ты будешь свободна.

– Серёжа, а можно я ещё кое о чём тебя попрошу? Ну, если только для тебя это не будет обузой, конечно… Давай останемся друзьями? Не будем насовсем терять друг друга из виду? Что бы ни случилось.

– Конечно, любимая! – Он притянул её к себе и обнял покрепче. – Ты, главное, помни, что я всегда тебя любил и всегда буду любить.

– Спасибо тебе… – Она не выдержала и, разрыдавшись, уткнулась в его плечо.

После развода Лазарев с головой ушёл в работу. Проект «Эволюция» стал для него делом всей жизни. Он не допускал ни малейшей ошибки, перепроверял всё лично, буквально сутками не вылезал из лаборатории. «Что ж, – думал он иногда, встречая очередной рассвет в своём кабинете, – почти все, кто чего-то достиг в этой жизни, женились поздно или не женились совсем, полностью отдаваясь своей работе, науке, не замечая пролетающего времени. Видимо, такова и моя судьба: семья для меня непозволительная роскошь. Либо семья, либо открытия». Сергей Дмитриевич полагал, что, возможно, ему удастся стать отцом немного в другом смысле слова: всё же этот проект был его детищем, и в результате на свет должно было появиться восемь малышей. Но всё это пока было только в его мечтах.

Он ещё раз взглянул на фотографию бывшей жены, глубоко вздохнул и положил её сверху в одну из коробок, предназначенных для переезда.

3. 1990—1991 годы

Окна нового кабинета Лазарева выходили на настоящий лес. Правда, сейчас листья уже опали, и только ели и сосны приятно зеленели на фоне унылого ноябрьского неба. Институт генетики и биоинженерии находился на самой окраине Краснолесска и занимал огромную территорию. Помимо главного корпуса, среди высоких деревьев расположились медицинская часть и два кирпичных дома для сотрудников. А на большой лесной поляне была построена настоящая оранжерея, которая радовала обитателей института свежими овощами и зеленью круглый год.

Сергей Дмитриевич сидел за большим письменным столом, сплошь заваленным бумагами, и пил жасминовый чай.

– Как вы только не путаетесь в своих записях?! – Секретарша принесла ему очередную толстую папку. – Вот, Ильин вам из лаборатории прислал результаты тестов.

– Спасибо, Анечка.

Лазарев, отставив в сторону кружку с чаем, сразу же развязал ленточки на картонной папке и принялся изучать её содержимое.

– Да вы б хоть чай-то допили, Сергей Дмитриевич! – сказала девушка, открывая дверь. – Остынет же!

– Не беспокойтесь, Анечка. – Он улыбнулся. – Зелёный чай превосходно сохраняет вкус, его можно пить и холодным.

Как только секретарша закрыла за собой дверь, Лазарев тут же снял телефонную трубку и набрал номер Ворона.

– Ну что, неужели пришли результаты? – спросил тот, даже не поздоровавшись, едва услышал голос своего ученика.

– Пришли, Александр Михайлович!

– Ну, ну! Не томите же! Говорите!

– На этот раз весь материал рабочий! – Лазарев листал отчёт из лаборатории и одновременно рассказывал. – Всё можно использовать! Все четыре образца!

– Ух! – Старик аж крякнул от удовольствия. – Значит, первая победа?

– Да, и во многом благодаря вам!

– Не хотите заехать ко мне отметить?

– Был бы рад, Александр Михайлович, но пока график мне не позволяет. Вот если бы вы могли к нам сюда заглянуть…

– Ох, – Ворон вздохнул, – тяжеловато мне в такую даль ехать, сердечко что-то в последнее время пошаливает. Ну да ничего, свидимся как-нибудь, друг мой. Работайте, пока удача сама идёт к вам в руки! Работайте!

* * *

Двумя днями позднее Лазарев шёл по коридору медицинского корпуса, и сердце его учащённо билось. Сегодня ему предстоял нелёгкий выбор. Он уже три недели изучал личные дела и результаты анализов десяти девушек от двадцати двух до двадцати семи лет, четверым из которых предстояло войти в историю советской, а скорее всего, и мировой науки. Заочно ему нравились шесть кандидатур, по всем параметрам они подходили. Именно они и были приглашены на сегодняшнее собеседование.

– Что ж, милые дамы, я рад вас приветствовать! – начал он, войдя в небольшое помещение, напоминающее обычную институтскую аудиторию для проведения семинаров. – Я знаю, что вам уже рассказали, кто я и зачем вас сюда пригласил.

Девушки закивали.

– Но всё же, – сказал Лазарев, – я хочу лично объяснить вам ещё раз, в чём суть нашего медицинского проекта. Вам… простите, четверым из вас в ближайшее время предстоит стать матерями. Необычными матерями.

Девушки потупили глаза и стали улыбаться и переглядываться. Лазарев тоже улыбнулся и продолжил:

– Да-да, необычными. У ваших детей не будет отцов в общепринятом смысле. И условия нашего контракта таковы, что вы не сможете выйти замуж.

– Да и без вашего контракта девушке замуж выйти трудно! – высказалась круглолицая румяная девушка с русыми волосами, собранными в аккуратный хвостик. – Так что нас это не особо пугает.

– Не надо обобщать! – хихикнула маленькая темноглазая брюнетка.

– Девушки, прошу вас… – Лазарев обвёл взглядом небольшую аудиторию. – Я сейчас закончу, а потом вы сможете задать свои вопросы. Пока контракт не подписан, вы абсолютно свободны и ничем не связаны. Так вот, сумма контракта такова, что вы не будете ни в чём нуждаться. Но вы будете обязаны регулярно проходить медицинские обследования, ну и, разумеется, ваши дети тоже будут всё время находиться под нашим неусыпным контролем.

– А жить где? – спросила всё та же брюнетка.

– Первое время, пока дети будут совсем маленькими, вам придётся провести здесь, а потом вы сможете жить с детьми у себя дома. А если кто-то захочет, мы выделим квартиру в нашем городе. Дети смогут ходить в обычный детский сад и в школу, а вы – на работу.

– А в чём всё-таки смысл этого вашего эксперимента? – не унималась брюнетка. – Что не так с детьми-то будет? Скажите прямо.