Сергей Беляков - Шесть букв

Но все имеет свой конец.

Туча, унесшая огромное количество спор за пределы города, была перехвачена еще до того, как дождь спор выпал на землю. Ее уничтожили над заливом, на полпути к Аламеде, применив новый вид химического оружия, дорогую игрушку для утехи Уолдена и иже с ним.

Планеры-дроны тихо скользили над заливом, педантично-точно развешивая в туче теллуридно-таллиевые дымовые шашки на парашютах. Споры погибли, и «х имический » дождь, выпавший в Аламеде, не принес никакого вреда пустующим зданиям города – всех жителей заблаговременно эвакуировали… Последние небольшие колонии фузариума в городе были тщательно выскоблены дезактивирующими растворами: армейские спецотряды биозащиты скрупулезно, ярд за ярдом, прочесали весь полуостров.

Грузовые дирижабли сноровисто увезли походные военные госпитали.

Сан Фран соорудил себе новую свалку, а старую, всю в белесых потеках пережженного магния, по приказу мэрии стыдливо залили пенобетоном. Муниципально-подрядная компания по сбору мусора тихо прекратила свое существование, на смену ей пришла новая контора.

Пентагон отстегнул Университету некую солидную сумму вроде бы как в виде компенсации за сгоревший корпус, но, по слухам, вояки просто заткнули ученым глотки.

То, что осталось от Келли, похоронили в запаянному гробу на Арлингтонском кладбище в Вашингтоне – со всеми почестями, полагающимися герою-агенту, отдавшему жизнь на поприще борьбы за свободу демократии.

Дело Слоана в ФБР аккуратно спустили на тормозах.

Адреналин напряжения иссяк.

Пора расставаться.

Спаситель Сан Франа, опираясь на стену, по-стариковски осторожно ковылял к палате Кристы.

Несколько дней после возвращения к жизни Майкл все еще пытался анализировать происшедшее, теребил Барлоу звонками, приставал к Кристе с расспросами о Хольмгрене. Она наглухо замыкалась, угрюмо сдвинув брови. В итоге Сато смирился с тем, что ему не удастся найти концов. После нескольких маловразумительных бесед с Чаудхари, который был скользким, как угорь, детектив осознал, что Уолден тоже не был вершиной пирамиды; может быть, был близок к ней, но все же…

Однако изворотливый Чаудхари открыл Сато тайну появления «Кассио» на городской свалке – скорее всего, в благодарность (или в обмен?) на разгадку секрета шести букв. В один из вечеров он подвел все еще шатающегося от болезни детектива к окну и указал рукой на восток, в сторону залива.

– Вам никогда не доводилось бывать на верфях Хантерс Пойнт, на окраине нынешней свалки?

Сато кивнул головой. Еще бы. Он вспомнил вспышки рвущихся бомб, и чувство тогдашней роковой беспомощности снова окатило мозг.

– Мало кто знает, что верфи в свою бытность сообщались с Оклендской базой ВМС – под проливом – двумя потайными тоннелями, по которым ходили составы, перевозящие вооружение и бронелисты с базы на верфи…

Сато застыл соляным столбом. Некоторое время он обдумывал сказанное полковником. Тот терпеливо ждал. Наконец детектив понял, зачем Чаудхари сказал об этом. На время Сато позабыл о боли в животе, о дрожащих от слабости ногах… В нем проснулся азарт сыщика, но Чаудхари так же хладнокровно погасил его, сказав:

– Не ломайте себе голову, Сато. Это – максимум того, что я могу вам сказать. Никого не интересует, переселился ли гриб по туннелям на свалку самостоятельно, в силу тупой человеческой халатности, или ему помогли … Политика – странноватая вещь, знаете ли. Кто знает, случилось ли что-нибудь в этом роде, если бы не сооблазн Сан Франа отколоться… Впрочем, я и так сказал вам больше, чем собирался. Желаю скорейшего выздоровления! – Полковник козырнул и сверкнул напоследок диковатым цыганским глазом:

– Последнее: вы сделаете благо всем… себе в первую очередь… если оставите в покое все, связанное с «Кассио»… Навсегда.

…Теперь Сато брёл к Кристе по полутемному коридору, и в мозгу тяжелым свинцовым шаром каталась уверенность в том, что пора поставить точку.

Все. К чертям собачим. Забыть Слоанов, Шрума, Наоми…

Чаудхари, наверное, напел то, что надо тому, кому надо, потому что Барлоу, позвонивший вчера Сато в госпиталь, был напуганно-официален: о детективе уже справлялись по линии Департамента Юстиции. Какое-то опереточно-специальное задание – не то в Европе, не то в Японии…

Его почетно выпроваживают из страны, понял Майкл.

Взять бы Кристу и махнуть отсюда к…

Мысли разом вздыбились и беспорядочно осели, когда он увидел безвольно-серое лицо Кристы. Она сидела на кровати, в бессильном неверии глядя на проекцию тридивизора. Переведя взгляд на Майкла, Криста ничего не сказала. Ее глаза были раскрыты до таких пределов, что Сато молча подошел и с силой прижал голову Кристы к груди, отвернув от изображения.

В нем, подергиваясь в такт лихорадочным перемещениям камер испуганных операторов, толпа молодняка – человек триста, не меньше – остервенело атаковала небольшой кордон полицейских, прикрывавшихся от нападающих пластиковыми щитами. Еще через несколько мгновений толпа с ревом поглотила островок из черных мундиров.

Голос дикторши вне проекции взволнованно частил:

«…в последние несколько часов остается предельно напряженной. Никто из местных властей не берется прокомментировать, что же послужило поводом для совершенно дикой и разнузданной вспышки насилия в Саус Падре, небольшом городке на границе с Мексикой, городке, всегда радушно открывающем свои рестораны и гостиницы для традиционной ежегодней весенней встречи студентов, „спринг-брэйка“. Впервые за последние пятьдесят лет проведения спринг-брэйка на этом полуострове в результате спонтанно возникшего бунта имеются жертвы. По неподтвержденным данным, число погибших уже перевалило за две сотни, причем жестокость, с которой полиция, студенты и многие местные жители нападают друг на друга, не поддается разумному объяснению. Люди на улицах ведут себя как маньяки, которых ничто не может остановить…»

Все происходящее выглядело до тошноты знакомым.

Сато отчужденно глядел на то, как от толпы, топчущей полицейских, откололся парень с каким-то темным предметом в руках. Три-ди проекция предмета вдруг стала до жути четкой – это была человеческая рука, целиком выломанная из плечевого сустава. Эмблема полиции на остатке рукава не оставляла сомнений, кому принадлежала рука…

Парень по-звериному завыл, потрясая над головой страшным трофеем.

Майкл невольно отшатнулся. Казалось, что безумец уже находится в палате – настолько реально выглядела трехмерная проекция…

Оскалившись окровавленным ртом, тот резко рванул майку на груди.

Вспухшие рубцы грубо нанесенной свежей татуировки. Надпись.