Ксения Комал - Моя ожившая тень

– Который до безобразия неверен.

– Ты его даже не слышала, – усмехнулся Вольтов.

– У тебя все выводы такие.

Стася стянула штаны и, проигнорировав его язвительно-восхищённый взгляд, нырнула в самую гущу водорослей. Внизу оказалось далеко не так холодно, как она предполагала. Мягко дотронувшись руками до песчаного дна, девушка перевернулась на спину и неспешно поплыла от берега – разгребая перед собой зелёную растительность и разгоняя мелких рыбёшек. Сквозь неплотно прикрытые веки она различала свет наверху и лёгкое мерцание скудных, робких солнечных лучей. Выныривать не хотелось. В воде она чувствовала спокойствие и безмятежность, словно не было в её жизни погибшего брата и требовательных родителей, ухода из спорта, о котором Стася иногда всё же жалела, в чём ни за что себе не призналась бы, и настоящего, всамделишного домового, охранявшего чей-то гроб…

Вспомнив странное, неестественное лицо сказочного существа, девушка рефлекторно вздохнула и, закашлявшись, рванула вверх. Бог его знает, что может водиться в этих глубинах – Вольтов, хоть и ёрничает, не так уж далёк от истины, ведь если домовые уже так запросто общаются с людьми, что мешает русалкам исполнять свои прямые обязанности, затягивая в омут неосторожных купальщиков… Или их только мужики интересуют? Тогда, конечно, есть шанс обойтись без омута, но хвостом, наверное, всё равно наградят…

Оказавшись на поверхности, Стася немного успокоилась и, отдышавшись, поплыла обратно к причалу. Вылезать из воды всё ещё не хотелось, но нечто потустороннее, скрывавшееся в тёмных глубинах, начинало всерьёз нервировать. Как назло, и без того тусклое солнце окончательно исчезло в облаках, краски заметно поблёкли, а растительность, мягко щекотавшая ноги, перестала казаться такой уж безобидной. Нет, пора что-то делать с чересчур активным воображением, иначе скоро любая тень будет доводить до инфаркта.

– Наплавалась? – ядовито осведомился Вольтов, которому явно было холоднее, чем ей.

– Подумала, что мать Зинаиды может уйти на работу и мы не застанем её до вечера, – очень равнодушно сообщила девушка, с облегчением хватаясь за доски причала. – Ты тут не соскучился, пока меня не было? Мог бы составить компанию.

– А ещё мог бы вены вскрыть. Сейчас столько интересных развлечений…

– Идиот, – закатила глаза Стася и тут же зажмурилась от боли, пронзившей всё тело. – Господи, – сдавленным шёпотом выдохнула она, вцепившись в давно травмированное колено. – Что за чёрт?

– Ты бы уж определилась, к кому обращаешься, – покачал головой Вольтов. – Помочь вылезти? Или, протянув дружескую руку, я в буквальном смысле окажусь на дне?

– Лишь бы я там не оказалась, – простонала девушка, пытаясь разогнуть ногу. Боль была адская, и получалось неважно, но она почувствовала, что обошлось без серьёзных повреждений.

– Надеюсь, тебя не пираньи жуют? – философски предположил Иван, похоже и правда это допуская.

– Почему не динозавр?

– Он там не поместился бы, – с умным видом сообщил Вольтов. – По этой же причине я отмёл гигантского кальмара и доисторическую акулу, случайно дожившую до наших дней. А версия с водяным мне нравится, но я сомневаюсь, что он стал бы тебя обгладывать, наверняка с той стороны твоего тела есть более интересные опции… Ты что, даже не попытаешься меня утопить?

В его голосе отчётливо слышалась обида, и в другое время девушка развеселилась бы, но сейчас она осторожно болтала под водой здоровой ногой, рассчитывая понять, на что так неудачно наткнулась. До дна было относительно далеко – Стася, конечно, могла туда донырнуть, однако даже у неё, тренированной и закалённой, это получалось не всегда. Чтобы оказаться в самом низу, требовалось разбежаться и прыгнуть с причала, придавая себе ускорение, а то, что её атаковало, находилось около поверхности и, следовательно, было очень большим. Ничего подобного она здесь никогда не видела, хотя провела в этом месте не одно счастливое лето.

– Что ты там делаешь? – с любопытством спросил Вольтов, свесившись почти до воды.

– Догадайся.

– Решила придушить невидимого противника? Брось, оно того не стоит. Да и пусть себе резвится…

– Кто?

– Инопланетянин.

Стася настолько изумилась, что даже перестала шевелить конечностями под водой и вытаращила глаза, призывая Вольтова вернуться в скучную реальность.

– А что такого? Ты, разумеется, слышала об их таинственных подземных базах и о том, что они атакуют вражеские подлодки своими инфракрасными лучами смерти…

– По-твоему, я вражеская подлодка? – после долгого молчания уточнила девушка, уже не зная, стоит ли вылезать из воды. В конце концов, и на суше совсем не безопасно.

– Ну, корма у тебя что надо…

– Слушай, это уже вообще… это… это… Дай сюда бутылку!

– С посланием от потерпевших крушение?

– С остатками истины и коньяка.

– Какой истины? – не понял Вольтов.

– Той, которая на дне бутылки. Тащи уже сюда.

Иван огляделся, заметил в прибрежных кустах то, на что она указывала, и по-настоящему напрягся.

– Признаю, я немного перегнул, но это же не повод…

– Вольтов, не беси меня.

– Зачем она тебе понадобилась? Решила засорить любимый водоём? Так он уже и без того…

– Вольтов!

Он нехотя поднялся, медленно прошествовал к кустам и брезгливо скривился.

– Я туда не полезу.

– Жить захочешь – полезешь.

– Я хочу, и именно поэтому… О господи, ладно, только не смотри больше так, у меня нервы не железные.

Иван с отвращением двумя пальцами поднял бутылку, потряс ей в воздухе и вопросительно посмотрел на Стасю.

– Там ничего нет.

– А ты всё-таки надеялся узреть истину? – процедила девушка, наконец начав замерзать.

– Я надеялся услышать хоть какие-то объяснения. Желательно – правдоподобные, но я уже на той стадии, что и любые другие сойдут, лишь бы были.

– Разбей её вдоль и давай мне.

– Как это – вдоль? – обречённо уточнил Вольтов. Чувствовалось, что он ничему не удивляется и вообще порядком устал от бесконечных сюрпризов. – И чем я должен её бить?

– Ну вон железка какая-то торчит. Старайся, чтобы осколок был плоским и большим… Почему тебя всему учить надо? Такое ощущение, что ты ребёнком не был…

– Ребёнком я читал хорошие книги, ходил в походы и на скрипке играл. А вот чем занималась ты…

– Поэтому ты и стал психологом? – заинтересовалась девушка.

– И где связь?

– Ну, тебя постоянно лупили во дворе, ты страдал и, вместе того чтобы, бросив скрипку, записаться на карате, как сделал бы любой приличный пацан, рефлексировал, сидя дома и вкушая бабушкины борщи. Я прям вижу, как она по вечерам декламирует тебе Маяковского, стирает носки и называет хорошим, добрым мальчиком…