Александр Черенов - Падение Кремля. Воспоминания о будущем

– Но ведь до подведения итогов их могут попросту не отпустить!

– Тогда сориентируй их надлежащим образом. Пусть они старательно фиксируют малейшие, даже чисто технические нарушения в ходе выборов и подсчёта голосов! Даже те, которые здесь, в Центре, и не считаются нарушениями!

– Как я им сообщу об этом?

Блюститель не переставал удивлять Главу. На этот раз – трезвым взглядом на предмет.

– У ЦИКа ведь нет закрытых каналов связи! А все другие – под контролем! Не по «межгороду» же им передавать инструкции? Да и связь-то односторонняя: только оттуда сюда!

– Но можно ведь сказать об этом не прямо, а только намекнуть – так, между строк! Есть же у вас какой-нибудь профессиональный жаргон, понятный только специалисту?

Если Глава задался какой-то целью, то никакими доводами его уже невозможно было остановить. Потому что на все эти доводы у него находился один свой. Точнее, позаимствованный у Клемансо: «Никакое сражение не проиграно до тех пор, пока от него не отказался сам полководец!»

– Выборы должны быть признаны недействительными!

Глава опять начал гипнотизировать Блюстителя.

– Все должны увидеть, что «здесь вам – не тут»! Что законная власть контролирует ситуацию! Что нарушения закона устраняются в рабочем порядке! Всё: идите и сделайте их всех зрячими!

Главный Администратор взглядом показал Блюстителю выход. Не иносказательный: в двери. Не веря тому, что «свет» всё ещё «этот», Блюститель не стал искушать судьбы и дематериализовался в мгновение ока.

«На уличный манер» «напутствовав» Блюстителя в спину, Глава принялся размышлять. Одно дело – дать надлежащее распоряжение. И совсем другое – добиться его выполнения. Здесь уже на пути власти возникали противоречия, одно серьёзнее другого. Как? Каким образом? На каком основании?

«И, главное: невозможно воспрепятствовать этому фарсу! Как хорошо было раньше: чуть, кто заикнулся о демократии, мы ему – контраргумент: никаких тра́ншей, никаких пенсий, никаких зарплат! А тут попробуй это сделать: восток „сидит на трубе!“ Да, надо подумать…»

Подумать действительно было о чём…

– Твоё мнение о выборах?

Вожак внимательно посмотрел на Полковника. Тот, слегка недоумевая – ввиду очевидности факта – пожал плечами.

– Как говорится, «выборы состоялись».

– Состояться-то они состоялись…

Вожак почему-то не спешил разделять энтузиазм соратника.

– … Да вот, будут ли они признаны состоявшимися?

– Кем?

Полковник экономно усмехнулся – половиной щеки.

– Если ты говоришь о местных комиссиях и судах, то никаких вопросов: состоялись. Если же ты имеешь в виду реакцию Москвы, то почему она должна нас волновать? Москва пусть довольствуется тем, что мы пока играем «в демократию». Ей ни к чему афишировать проблемы.

– Думаешь, она предпочтёт делать «хорошую мину»?

– Полагаю, что для неё это – лучший выход.

– Почему?

– Время открытого конфликта, с одной стороны, ещё не настало, с другой уже прошло.

– Ну, ты прямо – царь Соломон! – усмехнулся Вожак.

– Да нет тут никакой философии!

Полковник тоже потрудился лицом.

– С одной стороны, в своём развитии ситуация не достигла ещё того рубежа, когда тайное становится явным. А, с другой, Кремль пропустил уже момент применения силы.

Вожак неспешно прошёлся по кабинету, наводя – конечно, невольно – на мысль о сходстве с образом одного из долгожителей Кремля. Он не «работал» под него: просто ему тоже лучше думалось «в пути».

– И всё же Кремль попытается признать выборы недействительными. Что же касается предлогов, то их всегда можно найти. Даже там, где их никогда не было…

– Что я должен сделать?

Полковник верно истолковал и сдержанность Вожака, и причину вызова.

– То, что ты сумел создать атмосферу на выборах – это хорошо. И то, что ты сумел зафиксировать факт этой атмосферы с участием иностранцев – тоже «в зачёт» тебе. Осталось лишь нанести последний мазок на полотно, и организовать…

– Уже!

– ???

– Массы в организованном порядке ожидают подведения итогов. Все поставлены на «котловое довольствие» – в местах сосредоточения.

Опять не сделав ошибки – теперь уже в «расшифровке» вопроса – Полковник улыбнулся.

– «Наш ответ Майдану». Праздничное ликование в связи с победой «кандидатов от народа» уже прорепетировано. Завтра все центральные площади городов и сёл одновременно превратятся в арену массовых гуляний.

Вожак с шутливым возмущением фыркнул в нос.

– Хоть бы дал мне озвучить вопрос… Кстати, и это мероприятие надо «запечатлеть». И не столько для истории, сколько для потребностей дня сегодняшнего.

– Вторые сутки кормим и поим…

– А иностранцы?

– А чем они хуже? Жрут и пьют за милую душу!

В глазах Вожака заплясали насмешливые огоньки.

– Ну, что ж, господин Администратор: посмотрим, кто здесь – учитель, а кто – ученик…

…Государственная Дума бурлила. Только что Председатель ЦИК довёл до её сведения о многочисленных нарушениях законодательства при организации и проведении выборов в депутаты местных органов в восточных регионах. Но не это вызывало такую реакцию «народных избранников».

В куда большей степени причиной их негодования явились газеты из тех самых «восточных регионов», а также из прилегающих государств, в которых во всех подробностях была расписана красочная атмосфера народного торжества в связи с оглашением итогов выборов. Всё – чин по чину: интервью, фотографии, официальные бюллетени, комментарии. За небольшим исключением, наблюдатели сочли выборы демократическими, а результаты их соответствующими волеизъявлению народа.

Здесь же, в газетах, были опубликованы фотокопии подлинных актов «ревизоров» от ЦИК, согласно которых те не обнаружили в ходе подготовки и проведения выборов ни одного, сколько-нибудь существенного, нарушения действующего законодательства.

Теперь же вниманию депутатов Госдумы предлагались заявления тех же самых «ревизоров», но с выводами уже прямо противоположного характера. Не удивительно, что в зале поднялся гвалт.

– Чему верить? – кричали «мастера слова» из Русской партии: «профилактическая работа» в их рядах была проведена явно формально. – Мы видим, что даже иностранные наблюдатели признают демократический характер этих выборов! Об этом же свидетельствуют и заявления представителей ЦИКа до их возвращения в Москву! Что же изменилось за столь короткий срок, если они решили взять свои панегирики обратно и выступить с нападками на то, что ещё вчера одобряли и возносили?

Глава Администрации, лично почтивший своим присутствием этот «паноптикум» – только так он и именовал Госдуму – решительно поднялся с места.