Александр Черенов - Падение Кремля. Воспоминания о будущем

© Александр Черенов, 2020

ISBN 978-5-0051-8130-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– …твою мать!

Я едва успел отскочить в сторону: украшенный синим колпаком представительский «мерин» решительно игнорировал «красный свет», пешеходный переход и пешеходов. «Три – в одном» – и фонтан грязи «освежил» то место, где я только что стоял. Находящийся рядом гаишник невозмутимо отвернулся, демонстрируя тонкое понимание момента.

Матерясь лаконично и не слишком разнообразно, я пересёк «зебру», и уже на той стороне продолжил «облегчать душу» «по полной».

В адаптированном виде – примерно так:

– Ну, суки! Неужели это никогда не кончится?!

– Кончится: можете в этом не сомневаться.

«Что такое? «Мне голос был, он звал утешно…»?

И я «пошёл на голос». На лавочке под деревьями сидел «гражданин отсутствующей наружности», каких – миллионы: пройдёшь и не заметишь.

– Кончится.

Мужчина глядел на меня отчего-то доброжелательно. Похоже, моя экспрессия пришлась ему по сердцу.

– И очень скоро. Точнее, уже кончилось.

«Мило» оскалившись в ответ, я «вздохнул в глубине души».

«Везет же мне на сумасшедших! Судьба, что ли, такая?»

Полагая самым разумным «проскочить на красный свет», я прибавил ходу, ещё активнее осклабился и даже буркнул что-что вроде: «Да, хорошо бы!» С этой публикой надо быть «дипломатом»: иной подход «чреват последствиями». Для собственной задницы. И потом: о себе я могу сказать то же, что и один из героев Зощенко: «Я скандалов не люблю!»

Очень я не хотел тормозить, да меня притормозили. Ну, то есть, ноги вдруг сами застопорили ход. Мгновение спустя я уже «знал», почему: это Его взгляд «приклеил» меня к асфальту. И тут я почувствовал, что и у меня «сносит». Да и было, с чего: от них обоих – и от мужика, и от его взгляда – отдавало чем-то «неотсюдовым», «из книжек».

– «Кончилось»?

«Зачем?!»

По опыту своему я знал, что погрязать в теме, которую «предлагает к обсуждению» «шизик», категорически не рекомендуется. Если уж попался, то лучше всего перевести разговор на что-нибудь нейтральное, вроде погоды или окружающего пейзажа. Но я не успел. А, может, и не смог.

– Присаживайтесь!

Предложение было сделано тоном, каким в армии отдают приказы.

Я уже открыл рот, чтобы «с благодарностью» отказаться, но мужик его закрыл. Одним взглядом. У меня, само собой – и сами собой – подкосились ноги, и я присел. На самый краешек скамейки. Не снимая с лица «благожелательной улыбки». Хотя со стороны она вряд ли смотрелась таковой.

– Я, вообще-то, должен… – начал я «лепить». Но даже «слепить» я не смог. По причине «дезактивации» челюстей.

– Я задержу Вас ненадолго.

И он задержал. «Ненадолго»: до первых фонарей. А ведь «присели меня» в полдень! Не стану врать: рассказывать дядя умел. Рассказ его захватил меня настолько, что я ни разу не взглянул на часы. Многое из того, о чём он говорил, казалось мне удивительно знакомым: персонажи, факты, события. Иногда я ловил себя на мысли о том, что это он – обо мне! О моей жизни. В общем контексте современной мне. Правда, некоторые вещи были столь невероятны и даже чудовищны, что несколько раз я дерзнул на скептический хмык. Нет, вру: не дерзнул – сорвался. Хорошо ещё, что без текста. Одного взгляда рассказчика оказалось достаточно для того, чтобы я почему-то вспомнил незавидную судьбу Берлиоза. Ну, того – из книжки.

Я слушал «докладчика»… нет, не как делегат съезда: как дитя, раскрыв рот, и не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Для меня не существовало никого и ничего, кроме этого странного человека и его ещё более странного рассказа. Хотя, вряд ли кто заинтересовался парой болтающих мужиков, даже, если бы мы «не только болтали», но и «принимали вовнутрь». Да и в тени деревьев мы «рассредоточились» вполне квалифицированно.

В самый кульминационный момент незнакомец выразительно посмотрел на едва «живой» фонарь.

– Однако, заговорил я Вас – а Вы куда-то спешили…

И это – в такой момент! На пике интереса!

«Ну, дядя: тебе бы сценарии для „мыльных опер“ писать! Ты бы стал миллионером на одних только концовках: такое „многоточие“! Или „пространственно-временная дыра“ закрывается»?

В голосе незнакомца я почему-то не уловил иронии. Значит, мне надлежало умирать от нетерпения. Потому, что я не желал «второй серии»: я хотел всё здесь и сейчас.

– А дальше?! Что было дальше?!

Удержись тут «в рамках»: я ведь – обычный человек, теплокровный! Я – не «оттуда»! А мужик уже опирался на трость.

– Один вопрос?!

Я уже понял, что «кина не будет».

– Как Вы можете это знать?!

Не глядя на меня, мужик перебросил через руку плащ, который я бы постеснялся и под дверь постелить.

– А что, если я был очевидцем и даже участником этих событий?

«Тьфу, ты! А я чуть было не „купился“! А товарищ, если и „переместившийся“, то лишь из „жёлтого дома“. И не из того, который „в другом измерении“: из нашего, в двух кварталах отсюда!».

Я уже собрался всё сказать ему хотя бы взглядом – ан, не тут-то было! Не во что было говорить! То есть, лицо в наличии имелось, а вот «поймать его в прицел» я не мог! Оно то «уходило», то «просвечивало»!

Для рядового психа – не рядовая «аномалия»! Или это у меня случился «временный сбой»?

– Но почему Вы рассказали именно мне?!

Отчаяние сподобило меня на «убойный вопрос». От такого шуточками не отделаешься.

– Потому, что Вы напишете об этом.

Никаких просьб: сплошной императив!

– Почему я?!

– Вы подходите – по взглядам и мыслям. И, потом, Вы – не без способностей: Вы ведь пописываете? Кому, как не Вам, и передать людям знание.

– А на кой хрен оно им?! – не выдержал я. – Да и приелась уже фантастика…

Зондажа ради, я, всё-таки, «лягнул» рассказчика. Но он почему-то не обиделся.

– «На кой хрен», спрашиваете? Ну, одним – чтобы верить и надеяться. Другим – чтобы задуматься над перспективой, ибо час близок.

Он вновь просветил меня. Взглядом.

– Значит, мы договорились? Вы напишете и опубликуете. Если боитесь последствий, возьмите текст в кавычки. Ну, словно Вы – «сбоку бантик».

– Ну, почему я боюсь… – отважно слицемерничал я: мысль о кавычках появилась у меня ещё до того, как незнакомец «внёс предложение».

Он уже сделал шаг во тьму – фонари у нас уцелели на «первый второй – рассчитайсь!» – как вдруг застопорил ход и отыграл назад.

– Напоследок: я не ограничиваю творческих порывов. Можете расширить текст за счёт «лирических отступлений»: у Вас это должно получиться.

– Ну, так уж и… – попытался я дать скромности. Не вышло: не взяли.

– Словом, «разведи мантифолию поцицеронистей», – безапелляционно «приговорил» он меня Чеховым. – Но никаких фантазий! Не пытайтесь «выйти за рамки»: всё предопределено. И, кроме того…