Андрей Щупов - На круги своя…

– Да он раны зализывает! Берлогу нашел и залег. С такой дыркой в груди больно не побежишь.

– А ты уверен насчет дыры?

– Еще бы! Мы ту лярву хорошо допросили, – она и донесла про огнестрел. Сказала, что без лежки не оклемается.

– Однако не лежится песику!

– Так жаба душит. Чтоб на дно нырнуть, капуста нужна, вот и сосет, где можно. Я так прикидываю, момент самый подходящий! Эта босота, считай, у нас в кармане. Надо только побольше людей туда кинуть, и стволы реальные. Выставим нормальный догляд, дождемся щенка и возьмем за цугундер.

– Уверен, что он снова придет за бабками?

– До сих пор ведь приходил.

– Чего ж клювом щелкали?

– Так это… Не было уверенности насчет банкомата. Филя только сегодня распечатку принес. Опять же спугнуть боялись.

– Боялись они… Ладно, пришлю тебе пацанов Симы и Патрика.

– Маловато, босс. Да и какие там пацаны! Симаковские салом заплыли, а Патрик понты гнет, в цивильного играется. У него теперь все больше модели да кудрявчики на каблуках. Реальных бойцов, считай, нет. Вот если бы охрану с рынков снять…

– Не жирно ли?

– Но я же для всех стараюсь! Всего-то на денек, босс!

– Ох, чую, в блудняк меня втравливаешь.

Голосок Дюши в трубке вновь заскакал петушиным фальцетом:

– Кнут, ты ж меня знаешь, я под перо лягу, если надо, но этот парень бешенный. Ты его не видел, а я видел. Он – мастер, ты сам это признал!

– Если верить твоим словам, этот мастер раны сейчас зализывает.

– Раны не раны, но мало ли…

– Ладно, – Кнут поморщился, – если считаешь нужным, забирай пацанов с Южного. Заодно гвардейцев Вассо прихвати. Скажи, я распорядился.

– Вот за это спасибочки! С Вассо мы его тепленьким спеленаем!

– Не кажи «гоп», ботало. Работай… – сунув трубку в карман, Кнут неспешным шагом двинулся обратно. Наверняка, хозяин что-то слышал, а значит, следовало продолжать доклад. Только доклады тогда и хороши, когда есть что докладывать. Кнуту докладывать было нечего.

Бессонов Василий Антонович покачивался в шезлонге из бука. Колени хозяина были накрыты пледом, на столике, что стоял справа от кресла, красовался загадочный натюрморт: плоская, похожая на мандолину бутыль с виски, краюха черного хлеба и пневматический «Вальтер». Лицо Бессонова было угрюмо и сосредоточено. Мерно покачиваясь, он отщипывал от краюхи куски, разминал в кулаке и бросал далеко перед собой. Хлопая крыльями, на хлеб налетали голуби с воробьями, толкались, отбирали друг у друга крошки. Сумрачный взгляд хозяина ни на секунду не отрывался от пернатых, – даже тогда, когда он отхлебывал из бутыли. После очередного глотка Бессонов неспешно поднимал «Вальтер», и мозаику парковой разноголосицы вспарывал сухой выстрел. Птицы взмывали в воздух, какое-то время кружили над поляной, но в итоге снова мало-помалу возвращались к месту кормления. «Естественный отбор» шел своим прежним ходом.

– Дюша звонил, – приблизившись к креслу, сообщил Кнут. – Уверяет, что может взять клиента в ближайшие часы.

– Разве он еще в городе?

– Дюша полагает, что да.

– А что полагаешь ты?

– Честно говоря, не знаю. – Кнут безучастно пронаблюдал, как примешавшаяся к голубиной стайке ворона беззастенчиво выклевывает глаза у птичьего трупика. – Этот тип забрал банковскую карточку Евгения. У него их было с полдюжины, но пропала только одна – «Union Trade». Мы не сразу это поняли, но когда наш агент попытался блокировать счета, то наткнулся на свеженький слив. Некто, а им мог быть только наш клиент, воспользовался банковским счетом Евгения и слил довольно приличную сумму.

– Сколько?

– Порядка восьмидесяти с лишним тысяч. Рублей, разумеется.

– Чепуха!

– Суть не в этом. Слив повторился еще несколько раз. Мы специально удержались от закрытия счета, – надеялись, на повторную поклевку.

– И он клюнул?

– Похоже на то. Дюша считает, что парень серьезно ранен. Потому и не смог слинять из города. Сегодня они попытаются его взять.

– Попытаются? – Бессонов впервые приподнял голову, и Кнут рассмотрел его холодный прищур.

– Я думаю, здесь что-то не так. – Признался начальник охраны. – Не знаю, что именно, но на месте беглеца я бы не крохоборничал.

– Моли Бога, что ты не на его месте. – Бессонов выстрелил, и, каркая, ворона заковыляла прочь, волоча за собой перебитое крыло. Хозяин выпустил ей вслед еще пару шариков, но ворона, припустив во всю прыть, скрылась между деревьев.

– Ничего, свои добьют… – Бессонов снова повернул голову. – Деньги ему в самом деле нужны. У него нет документов, он ранен.

– Все верно, но что-то с этими банкоматами не так. И насчет ранения я бы тоже не спешил делать окончательные выводы. Медсестра, что делала ему повязку, говорит о проникающем пулевом ранении, но…

– Что «но»?

– Согласитесь, человек с серьезным ранением не сумел бы вырваться из «Тигриса». Местный секьюрити утверждает, что парня пытались остановить с полдюжины охранников. Все спортсмены, качки, – в общем, не мальчики. Н этот лилипут без труда проложил себе дорогу.

– Как он там оказался? И главное – зачем?

Кнут ядовито улыбнулся.

– Старая дружба. Некто Ящин Александр. Мелкий держатель акций, торгаш и воровайка. Пытался прикрыть друга.

– «Кандагар», Ящин… – Бессонов поморщился. – Не понимаю, к чему ты клонишь? Кто верит сегодня в дружбу?

– Ну, почему же… С Ящиным они познакомились в поросячьем отрочестве, а в эти годы люди еще умеют дружить. Что касается «Кандагара»… – Кнут неопределенно пожал плечами. – Мы уже знаем, что Малышев служил в Афгане, участвовал в «боевых». А война – да еще на чужой территории, за чужие идеалы – штука пакостная. Если что и дает солдатику, то только товарищей.

– Тебе тоже дала?

– И мне. – Спокойно откликнулся Кнут. – Только у меня особая история, все мои товарищи там же и остались. С той войны я вернулся ни с чем.

– Поэтому, значит, и возненавидел военных?

– Не только их. Военные в том бардаке виновны менее всего. – Мимика Кнута ничуть не изменилась. – Но в первые месяцы, когда сороковую армию выпнули вон, я готов был на любой «броне» ехать штурмовать Кремль. Жаль, не нашлось сподвижников. А вот у этого клопика они, похоже, остались.

– Считаешь, с кем-то из «кандагаровцев» он успел повоевать?

– Больше чем уверен. Правда, пока не знаю имен…

– Почему?

– Не все так просто. Во-первых, многое утеряно и уничтожено, во-вторых, аспект секретности, в-третьих, прошло немало лет. – Кнут на мгновение задумался. – Слава Майский, конечно, накопает нужную информацию, но необходимо время… Что касается ранения, то тут тоже нет полной ясности. Его ведь и позже пытались задерживать. Я имею в виду милицейский патруль. Он сделал их, как котят.