Андрей Щупов - ДОНОРЫ. Фантастика и приключения

Впрочем… Вилли тут же вспомнил о Майкле. Микки или Майкл – звать можно было как угодно, в зависимости от настроения, был ему неплохим товарищем. Он скверно поступил, что забыл Майкла. Тот, в самом деле, очень по-доброму к нему относился. Викки и Микки образовывали в совокупности довольно симпатичный дуэт, в унисон роняющий слезу по временам «Beatles» и «Queen», неплохо исполняющий последнюю песнь «Варяга», «Yesterday» Пола Маккартни и даже гремуче-веселое «Взвейтесь кострами».

Да… Майкл, пожалуй, и впрямь огорчится, когда узнает о случившемся. И на похороны обязательно явится. Посочувствует ему и себе, потому что только с Вилли у него получались настоящие «рашен загуль». Эти самые «загуль» Микки чрезвычайно уважал, видя в них одно из таинств великой северной державы. К таинствам подобного рода он желал приобщаться примерно раз в месяц, и раз в месяц с германской пунктуальностью он заявлялся к Вилли с сумкой, набитой всевозможной закуской, а также с неизменной литровой бутылью виски. О своей очередной готовности к «загуль» он не забывал известить Вилли заранее. К подобным мероприятиям он готовился ответственно, чрезвычайно опасаясь возможных препятствий. По его мнению, секрет посвящения в таинство выходец из России знал доскональнейшим образом. Других русских знакомых у Майкла не водилось, и так уж получалось, что месяц от месяца дружба их крепла. «Без загуль ви такие же как ми, – вещал Майкл. – Скучни, жадни сухарь. Кретини и жалки идиёты…» Вспомнив изречение приятеля, Вилли невольно улыбнулся и тут же с досадой отметил, что Виктор в нем по-прежнему силен. И Виктор этот отчаянно не хотел умирать, цепляясь за любые несуразности, чтобы хоть как-то задержаться на этом далеко не белом свете. Снизойдя до собрата, Вилли великодушно предложил ему привести сколь-нибудь убедительные доводы в пользу продления жизни.

Летиция? Но и с ней тоже не склеилось. Умопомрачительной женщине требовались столь же умопомрачительные мужчины, к числу которых Виктор явно не принадлежал. Быстро и ослепительно сошлись – также стремительно разбежались. Умная и прозорливая, Летиция безошибочно провела дешифровку его личностного кода, в считанные дни распознав, что «король-то голый». Аура несостоявшегося принца рассеялась, чувства сошли на нет. А значит… Сколь-нибудь убедительных доводов в пользу жизни больше не оставалось.

Тем не менее, петлю и крюк Виктор отверг. Очень уж легко нарисовало его воображение, как, опрокидывая под собой стул, он рушится вниз, подгоняемый зовом земли, распахивая рот, судорожно напрягая мышцы спины и шеи. Вышедшие из повиновения руки будут скользить по веревке, силясь подтянуть задыхающееся тело, ноги, пожалуй, сами собой закинутся на край шкафчика, стоящего неподалеку, тем самым ослабив нагрузку вдвое, а там, глядишь, хитрец-Вилли дотянется и до чертового крюка. Спастись ему скорее всего не удастся, но помучается он капитально.

Словом, вариант абсолютно не годился. Лучше уж разбежаться барашком-забиякой и сигануть в окно головой. Можно даже и чертов дрон попытаться облапить, утянуть за собой. Впрочем… Видел он в своей жизни и повешенных и выбросившихся из окон. И те, и другие имели вид, мягко говоря, непрезентабельный. Ему-то, конечно, будет уже все равно, но не хотелось пугать тех, кто останется здесь. Они-то, если вдуматься, были совершенно ни причем.

Зажмурившись, Вилли полюбовался своим возможным полетом. Ноги как у финиширующего велосипедиста, лицо и руки во множественных порезах от стекол. Хотя, вероятно, бултыхать ногами он не будет. Лететь вниз – дело привычное, что с парашютом, что без. Не дай только бог угодить на какого-нибудь случайного пешехода. То-то будет причитаний в местной прессе: «свихнувшийся эмигрант-камикадзе убивает невинных граждан!»

Качнув головой, Вилли забраковал и этот вариант. В самом деле, пошло и скучно – сигать из окон. Да и на кого он будет похож там, на лощеном европейском тротуаре? Мокрое месиво без лица, без единой целой косточки, с расколотым черепом и выпученными от внутреннего взрывного давления глазами. А если поблизости окажутся дети?.. Его передернуло. Вода в ванной зажурчала звонче, на более высоких тонах закричали соседи за стеной.

Вилли вновь погладил заросший подбородок, ногтями попытался уцепить какой-нибудь волосок, но не сумел.

Однако, мыслеохотливый сеньор, этак вы ни к чему не придете! Если действовать, то действовать следует решительно, без раздумий!

Несколько оживившись, Вилли в последний раз обежал глазами комнатку. Через час-другой сюда явится посыльный от хозяина, принесет бледно-желтую квитанцию счета. А чуть позже, вполне возможно, ворвутся гаврики из казино и ножами начнут полосовать по груди и спине, с азартом месить тело должника ногами. Сумма-то у них до сих пор на счетчике. Сколько там всего набежало? Должно быть, прилично…

Не очень искренне зевнув, он посмотрел на столик, где внушительной пирамидкой лежали таблетки асептозола. Хитрец, ничего не скажешь! Заранее предусмотрел все. А может, не предусмотрел – предощутил. Мозг в подобных обстоятельствах мало чего стоит… Прозорливый Вилли застенчиво вздохнул, укрывшийся в недрах души Виктор грязно выругался. Как бы то ни было, но средством для трусов он запасся заранее, еще не зная, воспользуются этим или нет.

Итак, кулисы раздвинуты! Заключительный акт пьесы так и назовем – «Средство для трусов»! А всех зрителей поблагодарим за долготерпение и просим подождать еще несколько минут. Даже тех, кому уже срочно надо в отхожее место или в ближайший магазин за пивом и чипсами. Хозяин номера прямо услышал, как сучат ногами самые нетерпеливые, как мысленно подстегивают и подталкивают к заключительному шагу. Да когда ж ты, козел, сдохнешь! Решайся, дьявол тебя забери!

– Ничего, подождёте! – злобно прохрипел он. Голос в пустой комнате прозвучал громко и некрасиво. Даже крики за стеной на мгновение стихли.

В самом деле, бегство из жизни – всегда трусость. Это почти аксиома. Так почему не воспользоваться соответствующим снадобьем? Не каждый сумеет, как Хэмингуэй…

Вилли придвинул к себе поближе графин с водой, потянулся к таблеткам.

***

– Не опоздать бы, – Люк бросил взгляд на часы и дробно пристукнул каблуком. Это была его вторая операция и он заметно нервничал.

Таппи намеренно неторопливо пошевелился в своем кресле, меняя позу, рассеянно прищелкнул пальцем по висевшей на поясе рации.

– Не спеши, парень. За ним наблюдают в сорок четыре глаза. Три камеры в номере, датчики на одежде и дрон за окном. Когда понадобится, тебе свистнут. А до того времени сопи себе в две дырочки и не булькай…

Его перебил короткий гудок рации.