Гоар Маркосян-Каспер - Убийство в старом городе

– Непонятно.

– Ограбили, наверно? Стукнули по голове, забрали бумажник, а человек умер.

– Не стукнули, а застрелили.

– О господи! Грабители уже пистолетами обзавелись? Все, Калев, больше никаких прогулок в темноте. Только через мой труп!

– Этого бедолагу застрелили средь бела дня, – возразил Калев, с некоторых пор затеявший одиночные прогулки после ужина, для лучшего сна, как он это мотивировал. – И потом мобильника у меня нет, а бумажник я оставляю дома. Да и если б не оставлял, наличными у меня никогда больше ста крон нет.

– Грабитель не будет спрашивать, при тебе ли бумажник и сколько там наличных, – заметила Диана, – сначала выстрелит, а потом только начнет шарить по карманам… Странно как-то, – добавила она, немного помолчав. – Стрелять в людей, даже не зная, есть ли у них при себе хоть какие-то деньги… В самом деле, кто теперь носит с собой приличные суммы?

– Во-первых, его как будто не ограбили, – сказал Калев. – Бумажник оказался в кармане, правда, без крупных купюр, но вряд ли убийца вынул деньги и сунул бумажник обратно. Во-вторых, если он это все-таки сделал, значит, знал о наличии приличной, как ты говоришь, суммы. Следовательно… – Он умолк и добавил нетерпеливо: – Ладно, не мешай мне работать.

– Это я мешаю? – возмутилась Диана. – Сам оторвал меня от важного дела.

– Ну вот иди и займись им, – сказал Калев и взялся за мышку.

Диана махнула на него рукой, вернулась на кухню и снова стала обдумывать, переставлять кофемолку и прочее, смотри выше, или оставить все, как есть.

Посещение галереи, благодаря которому супруги Кару покинули Старый город позже обычного и посему оказались невдалеке от места происшествия в момент, когда там, по всей видимости, разбиралась полиция, случилось в середине недели, среду или четверг, через пару дней Диана уже не могла вспомнить точно, собственно, и не пыталась, это убийство ее занимало мало, разве что, как «очевидца». Правда, ей очень не понравилось «перевооружение» класса грабителей… если, конечно, тут все-таки имело место ограбление… естественно, имело, наверно, преступник просто не успел залезть в карман убитому, кто-то появился в конце улицы или помешало еще что-то… само же преступление давно стало обыденным, практически в каждом номере «Линналехт» перечислялись нападения на прохожих, правда, людей, как правило не убивали, но сбивали с ног, избивали до потери сознания и тому подобное. В этих заметках обязательно приводилась сумма ущерба и даже возраст пострадавшего, вот только упоминаний о поимке хотя бы одного бандюги или, как мягко выражались журналисты, хулигана, Диана не встречала ни разу. Конечно, ловить уличных грабителей – дело непростое, если, разумеется, кто-то вообще пытался этим заниматься. Путь тут виделся один – поставить везде камеры видеонаблюдения и выставлять изображения заснятых ими преступников в интернете… впрочем, это не самое сложное, всего лишь вопрос денег, труднее было бы другое: убедить народ, что опознание преступника и доносительство – не одно и то же. Так ли? Разумеется, писать доносы нехорошо и даже неприятно, особенно, если узнаешь в грабителе своего соседа. Но что делать? Она вспомнила недавний случай, очередной, в расследование которого Андрес вовлек Калева, тогда убийцу не выдали люди вполне законопослушные… да, их можно понять, это ведь было не совсем обычное убийство… И вообще Диана считала, что для оправдания или, скажем так, понимания убийцы иногда можно найти вполне веские аргументы, но вот грабителя оправдать невозможно. Что же касается доносов… Видимо, она по натуре та еще стукачка, ибо ей частенько хочется на кого-то донести, например, записывать номера машин, водители которых не соизволивают пропускать прохожих по зебре и звонить в дорожную полицию (которой это наверняка неинтересно), или зимой жаловаться на неубранные тротуары. А что, спрашивается, почему перед их домом всегда чисто, а пройди по городу – везде снег да лед, почему их товарищество должно платить за уборку, а другие нет, и никого это не колышет… Но ладно, она отвлеклась от… Хотя отвлекаться было не от чего, происшествие в Старом городе особого интереса у нее так и так не вызывало, она даже не искала сообщений на эту тему в газетах…

Во вторник Диана и Калев обычно ходили в бассейн, уже второй год они старались посещать его раз в неделю, реже было бы слишком мало, а чаще чересчур дорого, да и времени потребовало бы больше, чем его можно было б на сие благородное дело выделить. К тому же плавание в тех условиях, в которых приходилось плавать, было отнюдь не абсолютным удовольствием, в бассейне, снабженном, как и все, надо полагать, нынешние искусственные водоемы, неким устройством, создававшим жуткую вибрацию якобы для массажа, плескалась куча немолодых женщин, почти перманентно подставлявших вибратору груди и задницы. И все бы ничего, но, во-первых, Диана отлично помнила муки соседа матери, некогда работавшего во вредном цехе и страдавшего вибрационным полиневритом, а, во-вторых, агрегат создавал мощное встречное течение, и плавать становилось попросту невозможно, приходилось торчать у дальней стенки, ловя моменты, когда онанистки, как Диана их окрестила, для разнообразия займутся чем-нибудь другим, например, попытаются поплавать. Единственным утешением было представлять полиневриты и полиартриты, которые эти дамочки в объятьях вибратора зарабатывают, но это, увы, могло случиться еще нескоро, так что успокоить расходившиеся в тяжелых бассейнных условиях нервы было нечем. Потому раза в неделю оказывалось более чем достаточно.

Итак супруги Кару в очередной раз посетили бассейн, поплавали и понервничали. Они только вернулись домой и переодевались, когда зазвонил телефон, Калев снял трубку, и до Дианы, менявшей неподалеку уличные брюки на домашние, донесся возбужденный голос Андреса, слов она, правда, не разобрала, но поняла, что произошло или происходит нечто чрезвычайное. Калев по обыкновению ограничивался односложными ответами типа «да», «нет», «ладно» и только напоследок удивленно произнес странное словосочетание, которое Диана перевела, как «фамильная честь». В конце стоял, то есть подразумевался, вопросительный знак.

– Что случилось? – спросила Диана, когда Калев положил трубку.

– Думаешь, я понял? – ответил тот философски.

– Но это был Андрес?

– Андрес, Андрес.

– И чего он хотел?

– Чтобы я наконец обзавелся мобильником.

– Калев, я серьезно!

– Ему нужна моя помощь. Срочно!

– В связи с чем?

– С очередным убийством, конечно.

– Каким?

– Придет, расскажет.

– А при чем тут фамильная честь?

– Придет, расскажет, – повторил Калев флегматично.