Гоар Маркосян-Каспер - Убийство в старом городе

Угощение – кофе и безвкусный магазинный штрицель, не вполне соответствовало богатой обстановке, но после минутного колебания Диана решила, что и того немало, учитывая недостаток времени и район проживания. Где тут вообще торгуют продуктами, хотелось бы знать! Продовольственных магазинов в Таллине становилось все меньше… или больше, это как судить?… Сети супермаркетов расширялись, но от магазина до магазина было далеко, и мало кто мог похвастать тем, что в случае необходимости сбегает в соседнюю лавочку и купит, что надо, супермаркет, конечно, штука удобная, но вся эта система приспособлена к нуждам автомобилистов, а пешеходу жизни нет… Впрочем, что думать о вымирающей фауне? Она отщипнула кусочек штрицеля и поглядела на Мадиса, ощущение, что тот совершенно не осознает нависшей над ним опасности, беседа шла отвлеченная, на темы финансового кризиса, да не в собственной фирме или хотя бы стране, а на мировом уровне. Воспользовавшись тем, что мужчины ударились в абстрактные рассуждения, Сирье подсунула Диане альбомчик с фотографиями трехлетнего внука, и Диана чуть было не пропустила момент, когда разговор за столом перешел на проблемы более животрепещущие… Собственно, можно сказать, что пропустила, среагировала только на вопрос Калева:

– А что за человек был этот Силтник?

Вопрос, очевидно, был адресован Мадису, но ответила на него Сирье.

– Недоросль, – бросила она пренебрежительно.

– Я бы так не сказал, – возразил Мадис. – Он отлично соображал. У него были задатки первоклассного финансиста. За три года заработать почти полмиллиона!

– Не заработать, а создать из ничего, – буркнул Андрес.

– Тем более!

– Подумаешь полмиллиона, – сказала Сирье. – Люди на этих биржах миллиарды делают.

– Это не у нас, – возразил Мадис снова.

– Не скажи, – заметил Калев. – Кто знает, может, и у нас есть свои соросы. Значит, Силтник играл на бирже?

– Не столько на бирже, сколько в интернете, – пояснил Мадис. – То есть на бирже, конечно, но сидя перед монитором.

– А как же фирма? Когда он занимался делами фирмы? – спросил Калев. – Или забросил их?

– Нет, – отозвался Мадис. – Он свою работу делал. Может, потому и не миллирады греб, а поменьше.

– В свободное время, так сказать, – кивнул Калев. – Странно, что не переходил целиком на финансовые операции. Почему бы нет, если у него так хорошо получалось…

– Потому что фирма надежнее, – сказал Мадис. – Эти все финансы… прилетают, улетают. Это воздух. А фирма… Сам знаешь, это называется реальный сектор и называется не случайно.

– То есть человек он был вполне здравомыслящий, – подвел итог Калев. – А почему недоросль? – повернулся он к Сирье.

– Потому что недоросль, – ответила она упрямо.

– Объясни.

– Олух. Книг не читал, одни газеты. Кино – только всякие боевики. Считал себя остряком, а чувства юмора никакого. Плоские шутки, всякие пошлости, и сам при этом гогочет на весь дом, а что смешного – бог весть.

– Ты слишком к нему строга, – сказал Мадис. – Он был просто веселым человеком.

– Веселым, – фыркнула Сирье.

– Веселым и азартным. Любил спорить. «Держу пари, что за четверть часа научу стрелять любого…»

– Ну и как, научил? – спросил Калев.

– Кого?

– Любого.

– Насчет любого не знаю, но меня, Хельгу и Кристину – да.

– Хельга и Кристина – это?…

– Наши бухгалтер и секретарша.

– Ладно, а что из себя представляет жена? То есть вдова.

На сей раз Сирье выскакивать с ответом не стала, и Мадис сказал после довольно длинной паузы:

– Они познакомились в то время, когда… Словом, были в одной команде. И она до сих пор работает тренером.

Калев присвистнул.

– И какая у нее натура? Меткого стрелка?

– Не совсем. В сущности, Мерле довольно мягкая женщина. Мужем, во всяком случае, не командовала.

– Таким не покомандуешь, – бросила Сирье. – Силтник был человеком неуправляемым. Но мне все-таки кажется, что она им управляла. Не командовала, а управляла, тихо так, исподволь. Он, по-моему, этого не замечал. Но в итоге…

Она замолчала.

– Что в итоге? – сказал Мадис недовольно. – В чем ты видишь это управление?

– В чем? – Сирье улыбнулась. – Она хотела жить в Старом городе, Силтник намеревался купить квартиру в новостройке. И что?

– Это я его отговорил, – возразил Мадис.

Сирье рассмеялась.

– Ты уже забыл, как она тебя украдкой просила: «объясни моему мужу, что новые дома – не место для жизни»?

Мадис промолчал, и она продолжила:

– Силтнику нравилась деревня. Он совсем уже собрался приобрести какой-то маленький хутор. Строил планы, как будет проводить там лето. Чуть ли не картошку хотел выращивать. А Мерле деревню терпеть не может. Она любит путешествовать. И что? Купил он хутор?

Мадис снова промолчал, и она добавила:

– За границу ездили. Каждый год в новую страну. Ну и так далее.

Калев меланхолично поправил очки.

– А дети есть?

– Двое, – сказал Мадис. – Дочь окончила университет, по какой специальности, не помню, работает в мэрии, получает прилично. Живет отдельно, с приятелем. Изрядный шалопай, Силтника ужасно раздражал. Якобы краснодеревщик, реставрирует антикварную мебель, а на деле больше пьет да гуляет. На чужие деньги. То есть это Силтник считал, что они чужие, его дочкой заработанные… Сын в будущем году школу кончает, тоже, как я понимаю, порядочный оболтус, учится плохо, по дискотекам больше. Чем дальше заниматься станет, еще не решил, в университет не хочет, да и кто его возьмет…

– Так не возьмут, а на платное всегда пожалуйста, – возразила Сирье.

– Да, но отец не рвался за него платить. Все равно, говорил, без толку, лучше отдам его на маляра учиться или кафельщика, и пусть у нас работает. Под присмотром хотя бы будет, а то шляется где-то целыми днями, уговоры не действуют, не на цепь же его сажать…

– Это все разговоры. А когда время пришло бы, определили бы сыночка, куда следует, и платили бы, как миленькие. Сейчас, правда, не знаю, как будет. Если поймают грабителя, и деньги найдутся, то Мерле и теперь сына в обиду не даст.

– Если найдутся, – буркнул Андрес.

– А как эта Мерле выглядит? – полюбопытствовал Калев.

– Вполне прилично, – сказала Сирье.

Калева эта формулировка вряд ли могла удовлетворить, но он неожиданно перевел разговор на другое.

– А что собой представляют Хельга с Кристиной? – поинтересовался он.

Вопрос был адресован в пространство между Мадисом и Сирье, та промолчала, встала с дивана, на котором сидела рядом с Дианой, и направилась к книжным полкам в дальнем углу, так что отвечать пришлось Мадису.

– Хельга работает у нас десять лет, – сообщил он, – Может, чуть больше или меньше. Человек исполнительный, аккуратный и компетентный. Была замужем, развелась вскоре после того, как пришла к нам.