Виктор Каев - Муть на глубине

Следователь закончил оформлять с понятыми протокол осмотра места происшествия, и отпустил их по домам.

Когда работа была завершена, машины отправились в обратный путь.

Никита доехал до дома матери вместе со следователем. Пообещал прибыть, если понадобится, махнул ему рукой на прощание, и пошёл в дом.

Часам к одиннадцати Никита устал ожидать, и решил, что ему всё-таки интересно знать подробности вскрытия тела. Надо было наведаться к судебно-медицинскому эксперту. Он поцеловал мать, и, забравшись в свой внедорожник, выехал в направлении города.

Никита помнил, что судебно-медицинская экспертиза находится в центральной районной больнице. Это по улице Конева, 28. Туда он и поехал.

Войдя на территорию ЦРБ, он обошёл главный корпус с тыла, и отыскал нужную ему пристройку. Увидев вывеску «Бюро судебно-медицинской экспертизы» на серой стене силикатного кирпича, Никита вошёл в полумрак длинного коридора. Он сразу учуял знакомый запах формалина 15 15 жидкость для сохранения анатомических препаратов .

По сторонам коридора было несколько дверей. На первой из них была привинчена табличка «Заведующий». Он постучал и заглянул в дверь. Там было маленькое помещение, освещённое холодным дрожащим светом люминесцентных ламп, с одиноким письменным столом, на котором светился монитор компьютера. В помещении никого не было. Никита прикрыл дверь и отправился дальше.

На следующей двери оказалась табличка «Секционная», и Никита заглянул туда. Тут, естественно, запах очень усилился. В просторном помещении под светом медицинского хирургического светильника над секционным столом склонился человек в очках, хирургической маске, медицинском костюме голубого цвета, хирургических перчатках, испачканных кровью, и большом, забрызганном кровью, клеёнчатом фартуке. Вдали были видны дверцы холодильных камер в два ряда.

Человек в фартуке обернулся и ворчливо рявкнул сквозь маску:

– Чего Вы хотели?

– Я хотел узнать, что с утопленником, – сразу же отозвался Никита.

Тот проворчал:

– Да, что ж такое нетерпение! Подождите минут десять. Я уже зашиваю.

Никита притворил дверь и стал ожидать. Через пять-семь минут он услышал звук едущего поддона-тележки для тел, а потом хлопок закрывающейся дверцы холодильной камеры. Ещё несколько минут он слышал звук водяной струи, которой патологоанатом обмывал секционный стол. Потом наступила тишина, и дверь «секционной» распахнулась.

Судмедэксперт вышел, уже в чистом халате, и вопросительно уставился на Никиту:

– Вы кто?

Никита, порывшись в карманах, предъявил своё удостоверение:

– Майор полиции Горбунов. Это я сегодня утром случайно обнаружил это тело.

– И что Вы хотите от меня, майор?

– Хотел бы знать результаты вскрытия.

– А при чём тут Вы? Обратитесь к следователю.

– Но я тоже оперативник, хотя здесь и на отдыхе. Понимаете, это же я его нашёл.

Судмедэксперт посмотрел на него устало, но потом всё же ответил:

– Ладно. Если коротко, этот человек не утонул. Он умер от удара по голове каким-то тяжёлым, возможно, деревянным предметом, вроде биты для бейсбола. Смерть наступила от часа до двух ночи сегодня. В воду его сбросили уже потом, примерно через час-два. По поводу этого парня могу сказать только одно: он был здоров, как космонавт, никаких патологических изменений в организме нет. Не пил, не курил, не употреблял наркотики. Вообще он похож на спортсмена, или на военного.

Он достал из кармана пачку сигарет «Парламент», вынул одну из них, и прикурил от простенькой газовой зажигалки.

Затем продолжил свой рассказ:

– Единственное, что его отличает: у него, где-то с год назад, был компрессионный перелом третьего и четвёртого поясничных позвонков. Учитывая состояние его костной ткани, это может быть результатом либо аварии, либо падения с высоты. А вот лечили его достаточно дорого: делали чрезкожную вертебропластику. Делали с ним это не позднее мая-июля прошлого года. Это пока ещё не очень распространённая методика. У нас в стране её хорошо делают в Москве, Санкт-Петербурге и ещё двух-трёх городах.

– А что такое вер-теб-ропластика? – заинтересовался Никита.

– Ну, это, когда хирург с помощью специальной иглы осуществляет через кожу прокол тела позвонка и вводит внутрь пасту, состоящую из специальной смеси. Сразу же после окончания процедуры паста затвердевает. Очень быстрый результат! Если всё удачно, через два-три часа пациент уже может осторожно ходить. Методика ультрасовременная!

Он рассеянно стряхнул пепел от сигареты прямо на пол.

– Ясно, – сказал Никита, – Ну что ж, спасибо Вам за консультацию.

И он, пожав руку судмедэксперта, вышел из помещения бюро.

Теперь надо было поговорить с оперативниками.

И он, договорившись по телефону с Вешняковым о встрече, отправился на Набережную, 29, в ОМВД.

Кабинет уголовного розыска оказался тесным и душным даже в первой половине дня, несмотря на холод за окном. В нём почти вплотную друг к другу стояли три обшарпанных одно-тумбовых письменных стола, три тёмно-серых сейфа со следами многочисленных опечатываний, несколько разнокалиберных кресел и стульев. На маленьких столах теснились персональные компьютеры, мониторы, письменные приборы, перекидные календари, множество, набитых бумагами, толстых пластиковых папок.

За одним из столов Никита увидел знакомую белобрысую голову капитана Вешнякова, который уставился в монитор, и одним пальцем тюкал в клавиатуру компьютера.

На сейфе, стоявшем слева от него, красовался, прислонившийся к стене, большой и довольно пыльный портрет председателя ВЧК Феликса Дзержинского, когда то написанный в технике «сухая кисть».

За соседним столом перед открытым ноутбуком сидел молодой худосочный парень в модной рубашке в мелкую голубую клетку, поверх которой была надета наплечная кобура с торчащей из неё рукояткой пистолета. На спинке его кресла-вертушки висела тонкая светло-серая толстовка. Принтер на его столе с рычанием выплюнул последний печатный листок, и парень весело сказал:

– Готово, товарищ капитан!

Вешняков поднял голову, увидел входящего Никиту, встал из кресла ему навстречу и проговорил:

– А-а! Майор! Заходи.

Молодой сотрудник с любопытством посмотрел на Никиту. А тот, поздоровавшись с ним за руку, и, кивнув Вешнякову, спросил:

– Ну, что? Какие новости?

– Пока никаких. Установить личность не удаётся. Ясно только, что его отпечатков в наших базах нет, и никто пока не заявлял о пропавшем родственнике.

Никита опустился на приставной стул у стола Вешнякова, помолчал и сказал:

– Я, только-что, из вашего бюро судмедэкспертизы. Эксперт подтверждает, что его сначала ударили каким-то тяжёлым деревянным предметом, вроде бейсбольной биты, по голове. От этого удара он и умер. Это было от часа до двух сегодняшней ночи. А потом, ещё примерно через час, уже мёртвым, его сбросили в воду. Так что, это точно убийство.