Татьяна Карпенко - Проклятие Эммы де Марше

Девушка медленно поднялась на ноги и стянула с шеи длинный вязаный шарф.

– Ты не можешь быть так уверен, Робби, что все обойдется, – устало прошептала девушка и присела рядом с братом, чтобы разделить с ним нищую трапезу.

На столе стояла глубокая миска с овсяной кашей, которая во все времена славилась главным деликатесом англичан. В центре красовался новенький чайник, который Нелли приобрела на последней ярмарке по сходной цене. А рядом расположился молочник с изображенным на нем цветком гладиолуса. Девушка глубоко вздохнула и наложила в свою отдельную тарелку несколько ложек каши, которую к слову, она не любила. Однако, принцип «чем богаты, тому и рады» давно стал девизом местных жителей.

– Не делай вид, что не нравится подобная пища, – буквально прорычал брат, – Вспомни, как нам жилось раньше. Поэтому: ешь и радуйся, что Бог послал нам столь богатый завтрак.

Нелли опустила глаза и, вновь глубоко вздохнув, съела ложку скользкой жижи, которую Робби называл завтраком. Однако, она отметила правду в его словах. В былые времена, когда сиротами они жили в детском доме, часто еды не хватало вовсе. Надель боялась вспоминать серую, узкую комнатенку, где на скамейках ютились по трое сирот. Ей не хотелось даже мысленно возвращаться в тот ад, где кормили тебя только за работу и лишь раз в день. Еды на всех не было и потому строгие надзирательницы часто придирались к сделанной работе и гнали детей прочь. В то страшное время в жизни Нелли и Робби появилась мисс Мартемью, пожилая дама, которая изредка навещала детский дом. Ей приглянулись двое сирот, оставшиеся без родителей после страшного пожара и она приносила им разнообразные сласти, которые позже, сидя в узкой комнатенке, которая была их домом, ребята делили на всех. В то время, дети познали материнскую любовь, которой были лишены с ранних лет. Но и там же они вновь ощутили горечь потери. Мисс Мартемью сильно и страшно болела и, когда смерть соизволила прийти за нею, сироты Марселье вновь остались одни.

– И что же говорят про смерть Эдварда? – когда девушка доела свою кашу, осведомился Роберт. – Или они вновь кричат о «проклятой книге»?

Надель тяжело сглотнула и подняла синие глаза на брата. Мелкие морщинки пробежались по ее лбу от удивления: с каким оживлением Робби заговорил о смерти последнего из рода де Марше.

– Книга, – выдохнула Нелли, и Робби злорадно засмеялся. Что вызвало у девушки еще большее изумление, – А что ты думал? Они прожили в страхе перед легендой об Эмме… – на имени ведьмы девушка запнулась и опустила взгляд, – У них это в крови, Робби. Свыкнись с этим, братишка.

– Свыкнуться?! – сердито повторил Роберт и холодно посмотрел на сестру. Девушка даже не шелохнулась, – Никогда, я с этим не свыкнусь, Нелли. Никогда.

Ссоры в жизни Нелли и Роберта были редкостью и потому, в данный момент, девушка попыталась удержать брата за рукав, когда он решил уйти. Надель испугалась и почувствовала, как все ее внутренности съежились, когда брат отдернул руку и зло процедил сквозь зубы: «Ты никогда не заставишь меня посочувствовать этим людям».

– Я и не пыталась, Робби! – вскричала девушка. Ее изогнутые дугою брови изобразили мольбу, но Роберт не смотрел больше в ее сторону.

Резкий удар двери заставил Надель вздрогнуть. С момента их переезда, боль постоянно преследовала девушку. Временами Нелли чудилось, что некий монстр, ужасный, с длинными когтями и свирепым оскалом, следует за нею по пятам. И, если вдруг она остановится и оглянется – он накинется на нее и убьет. Раньше этот монстр жил лишь в ее кошмарах, теперь же мир изменился настолько, что, казалось, все кошмары начали оживать.

Робби прошелся по холму Пендл и попытался вернуть мысли в привычное русло. Он всегда знал, что придет день и Нелли решит, что общество для нее важнее, нежели брат. И когда это произойдет, Робби рисковал остаться в полном, обжигающем своим холодом, одиночестве. Боль в эти мгновения застила его яркие глаза и превращала его в страшного монстра, который сам гнал от себя дорогого человека. Вернувшись в домик, Роберт застал сестру за уборкой кухонной утвари. Она замерла, когда услышала шаги сзади и опустила голову, словно дико устала.

– Прости, – проговорил Роберт, прикоснувшись ладонью к плечу девушки. Она стояла неподвижно. – Я не имел права срываться на тебя, Нелли.

Девушка развернулась к брату и обижено посмотрела в его глаза.

– Давай забудем об этом, – прошептала Надель.

***

Вечером того же дня, Робби решил доказать сестре и всем жителям Барли, что книга – не является убийцей. Этот артефакт не способен открыть портал в другое измерение или оживить страшного демона, который и убьет того, кто прикоснулся к книге. Это лишь вещь и Роберт не собирался верить в то, что вещи способны привести человека к гибели. Нелли пошла с братом лишь потому, что ей следовало исполнить то, что завещали предки «Заботиться о младшем брате до конца». К счастью, а может быть, напротив, к несчастью Робби, книга не являлась для полиции вещественным доказательством и ее не стали прикреплять к делу. Ну, кто из блюстителей закона поверит в эти суеверия. Прочитал книгу, и его убили. Еще бы приписали злых духов, которые живут в этой таинственной окутанной мраком книге. Чушь и только.

Вот поэтому и решил Робби, во что бы то ни стало раздобыть этот древний артефакт. Убитый парень жил в родовом поместье. С внешним миром Эдвард не взаимодействовал, лишь изредка появлялся на общегородских праздниках и даже в эти краткие мгновения, все остальные жители Барли сторонились Эдварда, припоминая ему родственную связь с Эммой де Марше.

Нелли и Робби лишь однажды столкнулись с ним. В тот день, на празднике Эдвард не сводил пытливого взгляда с Надель, и такое поведение не могло пройти незамеченным для Робби. Хотя в этом взгляде не было ни ненависти, ни симпатии, Надель такое поведение показалось пугающим. Он смотрел на нее с интересом коллекционера, который нашел раритетную вещь и готов ее купить за любые деньги.

– Почему вы на меня так смотрите? – удивленно произнесла Надель, незаметно поравнявшись с молодым человеком.

– Ты на нее действительно очень похожа, – с безумной улыбкой ответил Эдвард и поспешил ретироваться.

Робби лишь проводил его гневным взглядом, но послушавшись сестру, не захотел затевать драку. Тем более в людном месте, тем более на глазах у Нелли.

Потому теперь в сердцах молодых людей не было ни сочувствия, ни испуга перед судьбой Эдварда де Марше, ими двигало лишь любопытство. Точнее было бы сказать, любопытство двигало лишь Робби, Нелли следовала долгу старшей сестры.

– Здесь так жутко… – протянула девушка, закутавшись в шерстяную накидку. – Неужели нет другого пути, а только через лес? – она умоляюще посмотрела на веселого брата.