Милена Стилл - Обманчивый запах французских духов. Cherchez votre destin, или Ищите свою судьбу

А Серафима Яковлевна всю ночь не сомкнула глаз. Утром она решила нарушить просьбу участкового – временно не покидать Зеленогорск – и стала собираться домой в Вышний Волочёк.

Бессонная ночь давала о себе знать. Она рассеянно ходила по квартире, собирая свои вещи и складывая их в чемодан на колёсиках. В какой-то момент Собакина-Окунёва отложила костыли, потому что с ними было неудобно укладывать чемодан. Когда она повернулась, чтобы взять халат, её неповоротливые ноги зацепились за костыли, которые она поставила рядом с креслом, и Серафима Яковлевна с размаху рухнула на голый пол, покрытый старым линолеумом. Резкая боль пронзила её от макушки до пяток, и она потеряла сознание.

Лариса в это время спускалась с Василисой и Кнопиком по лестнице, чтобы погулять, пока стоит хорошая погода. Поэтому не услышала через общую стену в квартире громкого падения приезжей гостьи.

Очнувшись, Серафима Яковлевна попыталась встать, но острая боль в бедре не давала ей повернуться. Она попробовала позвать на помощь, но в её ситуации это выглядело бессмысленно, так как в квартире она находилась одна.

Собакина-Окунёва беспомощно лежала, уткнувшись носом в пол, и по её щекам текли слёзы. Ей хотелось выпить горячего чая, потому что холодный линолеум отбирал последнее тепло, но как только она пыталась сделать малейшее движение, пронзительная боль в левом бедре вынуждала её прекратить любые попытки принять другое положение. Обессилев, Серафима Яковлевна закрыла глаза и впала в забытьё.

Она видела себя шестилетней девочкой, бегущей домой, где её ждали родители и сестра Дуся, которая была старше её на пять лет. Они, улыбаясь, садились за стол, и мама наливала из зелёной кастрюли вкусный суп, пахнущий жареным луком. А отец нарезал чёрный хлеб и давал по ломтю дочкам, желая приятного аппетита.

Очнулась Серафима Яковлевна, когда в комнате было уже темно. Она не знала, сколько сейчас времени. За стеной было слышно, как работал телевизор в квартире из соседнего подъезда. Женщина не чувствовала своего тела, оно будто одеревенело. Не поднимая головы, Собакина-Окунёва стала стучать рукой по полу. Но шлепки были слабые. Шума они не создавали, лишь доставляли ей дискомфорт, так как отдавались глухой болью в теле. Она попробовала покричать, но полусухой язык не слушался, и из горла вырывались лишь странные шипящие звуки. Вдруг ей показалось, что сестра Дуся принесла в комнату поднос с кружками и дымящимся чайником, и они сейчас будут пить чай и смотреть телевизор. Она счастливо улыбнулась и стала поворачиваться на бок. Внутри у неё что-то хрустнуло, и она отключилась.

На следующий день была суббота, и вся дружная семья Ларисы, включая Кнопика, отправилась в Рощино, чтобы навестить Ивана Афанасьевича и помочь ему с осенней уборкой в саду и на огороде.

Дед выглядел молодцом. Он радушно встретил гостей, которых считал почти родственниками. Он нежно заглянул в люльку, где спала маленькая Василиса, и его глаза увлажнились. Кнопик, выскочив из машины, побежал здороваться с Ханом, который нетерпеливо гремел цепью.

Выходные прошли с большой пользой для всех. Андрей помог Ивану Афанасьевичу с уборкой участка, а Лариса навела чистоту в доме и приготовила вкусный обед. Кнопик погонял соседских котов и кошек, желая с ними познакомиться, а Василиса сладко спала на свежем воздухе в коляске.

В воскресенье вечером, загрузив багажник банками с огурцами и вареньем, они отправились домой в Зеленогороск. Глянув на дом-крепость мадам Саблиной, Бунцагин спросил:

– Иван Афанасьевич, а что в доме напротив никто не живёт?

– Давно уже, – сухо ответил дед. – Как хозяйку арестовали, так её шестёрки выгнали всю обслугу, и теперь дом стоит как призрак. Может, кто и приезжает, но я ни разу гостей не видел. Да и некогда мне за чужими домами следить. На свой уже сил не хватает.

– Зря вы напраслину на себя наговариваете, – сказала, усаживаясь на заднее сиденье, Лариса. – Для своего возраста вы ещё ого-го.

– Димка, сын, тоже так говорит, поэтому лишний раз и не приезжает, – вздохнув, ответил старик.

Домой они приехали в девятом часу вечера, и когда открывали дверь своей квартиры, Кнопик вдруг забеспокоился и завыл. Лариса стала ругать питомца и, обратившись к Андрею, сказала:

– Видать, так понравилось в посёлке, что домой возвращаться не хочет.

– Ничего, сейчас ляжет на свою любимую подстилку и уснёт без задних ног.

Но Кнопик продолжал вести себя странно. Ларисе даже пришлось отвести его в бывшую спальню сестры, которая теперь стала кабинетом Андрея, и закрыть дверь.

В понедельник Лара наметила до обеда заняться домашними делами и, забросив бельё в стиральную машину, сосредоточилась на уборке квартиры. Малышка лежала в переносной люльке, и Лариса нежно с ней разговаривала, пока мыла пол в гостиной. Звонок в дверь застал её и Василису врасплох. Дочка заплакала от громкого звука, а Кнопик залился непрерывным лаем. Лариса сняла резиновые перчатки и взяла Васёну на руки.

Подойдя к глазку, она увидела молодого участкового. «Да, прав был Андрей, когда говорил, что теперь затаскают как свидетеля», – подумала Лариса и открыла дверь.

Вячеслав поздоровался с докторшей и спросил, не видела ли она свою соседку. Овчинникова сообщила, что выходные дни они провели за городом, поэтому подробностями она не располагает. В это время Кнопик выскочил на лестничную площадку и завыл возле двери Евдокии Яковлевны. Участковый с Ларисой переглянулись.

– Господи, вот так же он выл, когда обнаружил Игоря, – произнесла Овчинникова.

– Что вы сказали? – переспросил молодой лейтенант.

– Нет, ничего. Это я о своём, – сказала Лариса. Но затем, подумав, добавила. – Вызывайте службу спасения, мне кажется, там что-то случилось.

Овчинникова не стала дожидаться, когда приедут спасатели, и скрылась с дочкой в своей квартире.

Едва закончив уборку и помыв руки, её опять потревожил дверной звонок. Васёна начинала капризничать, потому что подходило время её кормления. Лариса нехотя отправилась открывать дверь. На пороге опять стоял растерянный лейтенант и умоляюще просил докторшу стать понятой, так как он вызвал следственную группу, и они сейчас приедут. Овчинникова твёрдо сказала, что сначала она покормит ребёнка, а потом зайдёт к соседке, не обратив внимания на слова участкового про следственную группу.

Когда сытая Василиса начала засыпать, Лариса положила её в кроватку и с неохотой направилась в соседнюю квартиру.

Дверь в пятьдесят первую была открыта настежь, и оттуда слышались мужские голоса. Овчинникова осторожно зашла внутрь и огляделась. В пустой спальне всё оставалось так, как было в день приезда скорой. А в гостиной толпились люди. Лариса неуверенно прошла в большую комнату и остановилась в дверях. Пожилой криминалист делал описание места происшествия, а высокий старший лейтенант разговаривал с участковым. Пока Овчинникова разглядывала, лежащую на полу в неудобной позе, Серафиму Яковлевну, старлей повернулся и, смерив любопытным взглядом Ларису, сказал: