Егор Neбо - Асур

На работе теперь вместо всяких «яплакал» и «башоргов» я снова тоннами читаю литературу по буддизму – боже ты мой, сколько же там встречается шлака. И пишут и пишут чепуху, и перепечатываю друг у друга одно и то же. И приходится углубляться в очередную какую-нибудь ахинею, пока не разберешься на надцатой какой-нибудь странице, что это ахинея.

Роман я почти дописал. Его еще нужно будет редактировать, и один только бог знает, сколько это займет времени. Делать это буду я сам. И жаль выбрасывать деньги на редактора. И после редактора нужно будет все равно вычитывать все по-новой – не выбросил ли он там чего-нибудь ценного. Тем более, что я не знаю, где хорошего редактора искать. От мира литераторов я далек.

Да и вообще. Моя книга – это, может быть, самое ценное, что я делаю в жизни. Я исполняю свое Предназначение. Мое самое большое действие, на которое я способен в жизни.

При чем здесь какой-то редактор».

Комментариев: 26. Комментировать эту запись.

Дорога от ресторана «Колбаса» до дома Севастьянова тянулась для Кляйна, кажется, бесконечно. Но так же, как заканчивается все, закончилась, наконец, и она. Въехали во двор дома Севастьянова, запарковались, и Паша заглушил машину.

– Хорошо все-таки, что мне почти никогда не приходилось ездить по Москве, – сказал Семен. Дорога заняла почти два часа.

– Кабы ты, Кельвин, встречу нашу не в «Колбасе» назначил, а где-нибудь поближе ко мне или к моей работе, все было бы много проще, – ответил Сеов и улыбнулся.

Павел был прав. И Кляйна укололо понимание того, что он, в сущности, крайне эгоистичный человек. Семен, натурально, не имел и мысли о том, чтобы назначить встречу как-то поудобнее для Паши. Неприятнее всего в эгоизме Кляйна было то, что Семен его нисколько и не замечал.

У Кельвина зазвонил телефон. Семен удивился – никаких звонков ни от кого он сегодня не ждал.

– Ух ты, – Павел подивился не тому, что у Семена уже есть подключенный телефон. А тому, что на него уже звонят. – Неужели старый номер сохранил?

– Старый, – глядя на экран, ответил Семен.

Павел не выходил из машины, и Семен понял, что Севастьянову стало любопытно, кто может позвонить человеку, который четыре часа назад подключил телефон после трехлетней отсидки в тюрьме. Такое любопытство было неприятным Семену. Поднимать телефон он не спешил.

– Не из наших кто? – Кельвин понял, что Севастьянов думает, что звонит кто-то из лицеистов.

– Хрен его знает, – ответил Кляйн. – Подавленный номер. Не люблю я такие звонки.

– А, – сказал Паша.

Телефон в руке Семена проиграл еще раз мелодию из полунинских Blue Canary и стих.

– Ну что, может, на чай заскочишь? – спросил Паша. – Сколько лет у меня не был.

Семен вспомнил Пашину квартиру, Пашину жену и Пашиных детей.

– Люба тебе рада будет, – сказал Сеов. – Дети уже, может быть, со школы пришли, сколько там времени?

Паша посмотрел на приборную доску.

– Почти три. Нет, детей еще, наверное, нет, – сказал Сеов. – У одного сегодня шахматы. У второй рисование.

Семен неплохо помнил детей Пашки – Мишу и Машу. Однажды Кляйн охарактеризовал их как «психоделические дети». Севастьяновым это определение понравилось. Дети и впрямь были с той необычной сумасшедшинкой, которая сразу отличала заурядного человека от незаурядного. Особенно этим выделялся младший, Миша.

– Это в каком Миша классе-то, дай угадаю. Во втором? – спросил Кляйн.

– В четвертом, – сказал Павлик.

– А… – ответил Семен. – Ты знаешь, как-то хочется уже поскорее в какой душ, что ли.

– Понял, – сказал Сеов. – В общем, хорошо, я на три минуты. Ключи от дачи возьму, и алга.

Семен вспомнил, что Севастьянов еще в лицее использовал в общении татарские слова. Поискал, что тут можно сказать в ответ, но ничего не нашлось. «Зур рахмат» и «котокчыч», которые припомнил Кельвин из татарского, никак в этой ситуации не подходили.

– Давай, – сказал Кляйн. – Жду.

Когда Павел скрылся в подъезде, телефон у Кляйна снова зазвонил. Семен поднял брови. Такой популярности в свои первые часы пребывания в городе он от себя не ожидал. Кляйн в задумчивости посмотрел на номер, потом поднял трубку и ответил.

– Алло.

– Алло, – сказала трубка женским голосом.

– Привет, – поздоровался Кляйн.

– Привет, – ответила трубка и взяла небольшую паузу.

Семен тоже не нашелся, с чего начать разговор.

– Чего сам не звонишь? – спросила трубка после молчания.

– А ты откуда знаешь-то… – поинтересовался Семен. – Что я приехал?

– В новостях передавали, – ядовито объявила трубка. – По радио.

– Да? – удивился Кляйн. – То-то я смотрю, телефон не умолкает. А оно вон что.

– Ага. И в газете «Известия» было, на первой странице: «Семен Кляйн прибыл в Москву».

Семен засмеялся. Это звонила Оля Савина. Их отношения были странными в последние годы, но тем не менее эти отношения были и окончательно они не разваливались.

– Так что, – спросил Кельвин. – Заезжать? Я с Пашкой тут езжу. С Севастьяновым.

– Ишь. Скорый какой, – ответил Ольга и немного подумала. – «Заезжать»… Впрочем, тебе везет, Кляйн. Мне сегодня на работу не надо. А завтра суббота.

– Другими словами – заезжать? – снова спросил Кляйн.

– У меня денег нет, если что, – сказала Савина. – Совсем.

– Как будто у тебя они когда-то были, – сказал Кляйн.

– Ну я ж не знаю, – сказала Савина. – Вдруг ты на меня рассчитываешь.

– Нет, не рассчитываю, – сказал Семен. – Я у Пашки в долг взял.

– Через сколько мне выходить? – спросила Ольга.

– Да какие-то пробки в этой вашей Москве… – сказал Кельвин. – Непроходимые. Не угадаешь, через сколько мы будем. Давай я минут за десять до нашего явления перезвоню.

– Ну, хорошо, – ответила Оля. – Рада тебя слышать, кстати, Кляйн. Что-то забыла сообщить тебе об этом.

– И я рад тебя слышать, Савина, – сказал Семен. Из подъезда показался Павлик. – В общем, мы выезжаем. Давай, наберу.

– Давай.

Кляйн повесил трубку.

Сеов подошел к машине, открыл багажник, поставил какую-то сумку.

. – Это Люба тебе собрала, – Паша кивнул на сумку. – Что в холодильнике было. Чтоб тебе по магазинам по приезде не метаться.

– Спасибо, – Кляйну стало как-то очень тепло на душе.

– Что, таки поднял трубку? – Павлик, наверное, видел, как Семен разговаривал по телефону.

– Нет, это уже Савина звонила, – ответил Семен. – Оля, помнишь?

– Ну еще бы не помнить, – ответил Павлик и закрыл багажник. – Сама, что ли, позвонила?

– Сама, – ответил Кляйн.

– Откуда это она узнала, что ты прилетел?

– Ребус пока, – ответил Кляйн. – Я думал, как раз ты его поможешь разгадать.

– Не-а, – протянул Сеов.

– Заедем за ней? – Семен вспомнил свои совсем недавние страдания о том, как долго и мучительно они передвигались по Москве. Ему стало неловко, и он добавил: – Это вроде как и по пути?