Наида Баширова - Конец игры

Наргиз примчалась в аэропорт, когда регистрация уже началась. Пройдя все необходимые процедуры, они отправились в зал ожидания. Максим выглядел подавленным. Обычно спокойный, уравновешенный, он не мог скрыть своей тревоги и недовольства. Вместо Караханова должен был лететь он. Его почему-то раздражал тот факт, что Наргиз летит в Нью-Йорк вместе с Амиром. Он понимал, что это глупо – сейчас он должен думать только о том, как поскорее найти друга, но ничего не мог с собой поделать.

– Господи, как же я не хочу отпускать тебя! – не выдержав, проговорил он, привлекая Наргиз к себе. – Я боюсь, что с тобой случится что-то непоправимое и мы больше никогда не увидимся.

Она успокаивающе коснулась его груди.

– Ну что ты, Максим, что за странные мысли бродят у тебя в голове? Я не думаю, что в Нью-Йорке мне будет грозить какая-нибудь опасность. И потом, со мной Амир.

– Надеюсь, он удержит тебя от необдуманных шагов, не позволит понапрасну рисковать.

Не отпуская ее, он повернулся к Караханову:

– Береги ее, Амир.

Тот ничего не ответил, только кивнул головой.

Понимая, что Максим хочет остаться с Наргиз наедине, Амир отошел от них и направился к киоску, чтобы купить на дорогу свежие газеты и журналы.

Максим провел рукой по ее темным шелковистым волосам, поправил выбившийся локон. Она услышала тяжелый вздох, который, казалось, шел из самых глубин его души.

– Что, Максим? – тихо спросила она.

– Я боюсь, и сам не знаю, чего.

– Думаешь, с Чингизом произошло что-то страшное?

– Очень надеюсь, что нет. Я боюсь не только за него, но и за тебя.

– Со мной ничего не случится. Обещаю тебе.

Следующие слова он произнес с видимым усилием:

– Я боюсь, не сделал ли я ошибки, оставшись здесь и отправляя тебя с Амиром.

– О чем ты? – непонимающе уставилась на него Наргиз.

– Я знаю, что должен сейчас думать только о Чингизе, но не могу. Я думаю о тебе, себе и… Амире. – Его пронзительно-синие глаза потемнели от нахлынувших чувств. Она подняла руку, успокаивающе дотронулась тонкими длинными пальцами его щеки, четко очерченных губ.

– Да что ты, Максим! – Она ласково улыбнулась ему.

Он взглянул в ее темно-вишневые глаза и почувствовал, что голова его слабеет и начинает бешено кружиться, ему вдруг показалось, что он падает с огромной высоты, и это было долгое падение, безрассудное, опьяняющее. Привел его в себя голос Амира, в котором ему вдруг померещилась насмешка.

– Извините, если помешал, но нам пора идти.

Наргиз отпрянула от Максима. Взгляд, которым тот наградил Амира, никак нельзя было назвать дружелюбным. На Амира это, однако, не подействовало. Он подхватил сумку Наргиз и направился к стойке, где стояла тоненькая девушка в синей форме.

– До свиданья, Максим, – стала прощаться Наргиз.

– До свиданья. Я прилечу в Нью-Йорк при первой возможности.

Он снова притянул ее к себе, крепко обнял.

– Береги себя! – повторил он. – Я не переживу, если с тобой что-то случится.

Он наклонился, поцеловал ее в губы и резко отпустил, не сводя с нее потемневших глаз.

Поддавшись чувствам, Наргиз обняла его за шею, приподнялась на цыпочки и вернула ему поцелуй. Он едва не задохнулся, снова прижал к себе, не желая отпускать ее, расставаться с ней.

– Я должна идти, Максим.

Она в последний раз взглянула на него и зашагала к Амиру, который терпеливо дожидался ее, стоя в хвосте небольшой очереди тех, кто, как и они, летел в Нью-Йорк.

– Кажется, еще немного, и Максим вытолкает меня из очереди и полетит вместо меня.

В голосе Амира ей послышалось поддразнивание, и это ей не понравилось.

– Они с Чингизом как братья, – сухо отозвалась она. – Представляешь, каково ему оставаться здесь, зная, что с Чингизом что-то случилось, а он ничем не может помочь.

– Здесь не только это, – спокойно молвил Амир. – Он не хочет, чтобы ты летела со мной, именно со мной. Он ревнует.

Наргиз вспыхнула, яркий румянец покрыл ее щеки, шею. Чтобы скрыть смущение, она принялась рыться в сумке.

– Тебе показалось, – пробормотала она, не поднимая головы.

– Нет, не показалось, – тихо рассмеялся ее спутник. – Если бы ты видела, как он смотрел на меня. Он ревнует и не может этого скрыть.

– И напрасно! – слова прозвучали неожиданно резко. – У него нет никаких оснований для ревности. Как только вся эта история закончится и мы вернемся в Москву, я и Максим поженимся.

– Вот как! – он с любопытством посмотрел на нее. – И когда ты приняла это решение?

Она молчала, и он задал еще один вопрос:

– А Максим знает об ожидающем его счастье?

Наргиз наградила его свирепым взглядом и, не ответив, шагнула вперед и протянула документы очередному проверяющему.

Перелет предстоял долгий, но Наргиз никак не могла заснуть, продолжая размышлять о том, с чего они начнут свои поиски. Амир тоже не спал, он просматривал последний номер «Нью-Йорк таймс», причем так внимательно, словно пытался отыскать в нем что-то очень важное для себя.

– Что интересного пишут мои зарубежные коллеги? – вяло поинтересовалась она. Ее это нисколько не волновало, но она хотела отвлечься от тяжелых мыслей, снедавших ее.

– О встрече большой «восьмерки» в Санкт-Петербурге, о войне в Ираке, независимости Косово, о системе ПРО в Европе. Тебе интересно?

– Нет, – призналась она. – Я не могу думать ни о чем, все мысли о Чингизе. Что могло с ним случиться? Куда он пропал?

– Без толку пытаться сейчас ответить на эти вопросы. Постарайся отвлечься. Скоро принесут ужин. Поешь хорошенько. Уверен, ты с утра ничего не ела.

– Весь день маковой росинки во рту не было, – подтвердила она, – даже позавтракать не успела.

– Сумасшедшая, – мягко укорил он ее. – Голова еще не кружится от голода?

Она отрицательно мотнула головой, сказав, что легко переносит голод и может спокойно обходиться без пищи два-три дня. Однако поданный через полчаса роскошный ужин она съела до последней крошки. Амир с удовольствием наблюдал за тем, как она ест.

– Поможешь мне? – предложил он. – Я не осилю всего этого.

Наргиз колебалась недолго и позволила ему переложить на свой поднос упакованные в серебристую фольгу нарезанные кусочки колбасы, ветчины, французского сыра, булочку с маком, плитку швейцарского шоколада.

– Вкуснотища! – проговорила она, отправляя в рот большой квадратик легкого пористого шоколада. – Спасибо, что поделился с другом последним куском.

– Ну, предположим, кусок был не последним, – во взгляде, устремленном на нее, заплясали веселые смешинки. – Я чуть не забыл, что серое вещество в твоем мозгу работает только на сытый желудок. Придется мне проследить, чтобы ты ела вовремя и досыта. Твои мозги нам еще понадобятся.