Павел Владимиров - Ардирир

На следующий день, еще не появилось солнце на востоке, группа отправилась дальше, до Тахуа, потом до Агадеса. В итоге от аэропорта Ниамея до Арлита группа преодолела ни много ни мало почти тысяча двести километров.

И вот, ближе к вечеру им открылся Имурарен, который по прогнозам должен стать самым крупным месторождением урана в мире.

Часть своего места под солнцем на Имурарене уже заняла французская компания AREVA. Французы уже начали свои разработки и исследования на месторождении, там же присутствовали десятки военнослужащих-французов для охраны рудника. Что в целом и понятно: Франция и Нигер имеют очень давние партнерские отношения как в том, что касается разработок урановых месторождений, так и политико-экономические. Это неохотно и с весьма кислым выражением лица рассказал француз Флориан Паскаль.

Но группу больше интересовало другое месторождение, которое находилось в нескольких километрах от Имурарена. Местные жители прозвали его Ардирир. Французы не особо им интересовались. Официально месторождение еще не было нигде зарегистрировано, но недавно проводились пробные исследования. Экспедиция Зернова должна стать первой в полноценном изучении Ардирира.

По слухам, там можно добывать сразу обедненный уран, что, вероятно, было вымыслом. Про обедненный уран Юрий, конечно, слышал, но не верил, что данный вид добывается сразу из шахты. Сначала из чистого урана необходимо извлечь радиоактивные изотопы.

Арлит, Акута, Азелит. На всех месторождениях добывали стандартную урановую руду. Имурарен относится к той же категории. А вот Ардирир называют чуть ли не чудом в добывающей промышленности урана в мире. Это экспедиции и предстоит узнать.

Что касается самого обедненного урана. Зернов знал, что данный вид менее радиоактивен, чем природный. Но это не самое главное. Те, кто работает в горнодобывающей промышленности или только обучается профессии, знают историю обедненного урана.

Американцы использовали его в бронебойных снарядах и пулях в Персидском заливе в девяносто первом. Войска НАТО применяли такие боеприпасы в Косово. После использования снарядов из обедненного урана в Югославии многие природные объекты оказались серьезно загрязнены. Воду стало невозможно употреблять. Все это привело к серьезному международному скандалу.

Больше всего обедненный уран имеет химическую токсичность, чем радиоактивность. Но самое страшное, что его используют для изготовления оболочек ядерных зарядов и для создания термоядерных бомб. Увы, от этого невозможно укрыться. Такое оружие рано или поздно появляется на контрабандных рынках.

Но вот Ардирир может пошатнуть равновесие в мире, если добыванием и разработками займутся террористы. Такие попытки нужно скрыть любыми силами и защитить информацию о месторождении.

Патрик Бано недалеко от лагеря, где разместилась группа, на повышенных тонах разговаривал с Майклом Иствудом. Но из-за расстояния Зернов не мог расслышать, о чем ведется разговор.

Китаец и австралиец тоже о чем-то беседовали. Тандем из экологов рассматривал и обсуждал какие-то графики и записи. Зернов ощущал себя белой вороной, стоило только высадиться на африканскую землю. Местные рабочие разговаривали по-французски либо на местном диалекте.

Не было видно только француза. Тот был вообще как экзотический попугай, почти ни с кем не общался. Судя по всему, Паскаль не очень хорошо перенес длительный переезд и выглядел нездоровым.

Бано сказал, чтобы ученые не расходились. У него есть сообщение для группы и минут через десять подойдет.

Ученые занимали места в палатке и готовились к предстоящему дню. В это время, как и обещал, в палатку зашел Бано.

– Спасибо, что собрались. Завтра нас всех ждет долгий и интересный день. Думаю, всем понятно, кто чем займется. Геологи наведаются на сам родник Ардирир, проведут осмотр и исследование образцов. Так как уран весьма специфического вида, то стоит быть аккуратными и осторожными. Для обследования местности вокруг месторождения у нас есть два отличных эколога. Мои люди будут вам помогать.

– А что насчет американцев? – откуда-то из угла пропищал француз.

– Господа из службы безопасности будут охранять местность.

– Разве они не для нашей охраны? – спросила Изабель Сантос.

– Не совсем так, – ответил Бано. – Честно сказать, их миссия в полном объеме мне неизвестна. Главный у них Иствуд и полностью обо всем ни мне, ни кому-либо еще он не обязан докладывать. Их наняла ЮНЕП, на этом все.

– Мне известно, что Америка вообще не интересовалась ураном в Нигере, – уточнил Зернов.

– Вы абсолютно правы, мистер Зернов. Я мало знаю. Мне лишь известно, что в Нигере есть небольшая военная база США.

«Опять какие-то странности. Бано, человек, который родом из здешней местности, ничего не знает и ничего не слышал? Либо не договаривает, либо соврал насчет того, откуда он», – размышлял Юрий. Не успели мысли полностью созреть в голове россиянина, как мучащий вопрос задал Хиттер.

– Все это очень странно. У нас столько вопросов, а ответов ни у кого нет. Это дураку понятно, что ящики, которые грузили парни из Америки, наполнены не кирками, лопатами и другими инструментами. Что, вообще, происходит? – выпалил канадский эколог.

– Как я и сказал, мне они не подчиняются. Главное, чтобы все были в безопасности. Достаточно вопросов. Уже поздно, завтра долгий день. Всем удачи и спокойной ночи, – Бано вышел из палатки, оставив Зернова и других в недоумении.

Начались работы, как только взошло солнце. Двое экологов для начала взяли образцы разных слоев почвы, оценили общее состояние местности и качество воздуха. Результаты исследований Марвена и Изабель показали, что никаких отклонений нет, как и опасности для жизни и здоровья.

С высоты месторождение Ардирир напоминало вход в ад. Раскопки только начались, но в целом рудник ничем не отличался от других. Страшная духота и красное солнце, светившее сквозь дымку, усиливали гнетущее сумрачное ощущение от Ардирира. Юрий не верил ни во что сверхъестественное, но порой казалось, месторождение обдает всех горячим дыханием.

Ближе к полудню пятерка геологов решила, что трудно на сто процентов сказать об уране в роднике.

– Да, это месторождение урана, вопросов нет. Но чтобы точно изучить остальные его свойства, нужно продолжить раскопки. Необходимы образцы с большей глубины, – сказал Стоун, снимая защитную маску. В дальнейшем геологи по очереди продолжали работать аккуратно, чтобы не нарушить слои руды. Рудник не стали рыть механическими средствами и использовать машины. Работники, которых нанял Бано, вели раскопки. Получилась яма глубиной около трех с половиной метров и примерно десяти метров в диаметре. Углубление получилось в виде воронки. Работники останавливались каждые десять минут, а ученые брали образцы руды.