Александр Павлюков - Операция «Американский братишка»

Обязательно следует понимать, что все дальнейшие разговоры, решения и поступки действующих лиц можно при необходимости весьма точно, и даже на семьдесят-восемьдесят процентов, стенографически воспроизвести по записям «Центра», отчетам и свидетельским показаниям. А также, естественно, узнать, кто там, на верхах, распоряжался в этот солнечный денек. В «Центре», как уже было сказано, не дураки сидят, там фиксируют и чужих, и, не менее строго, своих.

Разговаривали старые друзья негромко – видимо, привыкли за много лет, что к их словам внимательно прислушиваются и подчиненные, и обслуга, повышать голос им незачем. Так что наружка с полным правом могла отключиться, наблюдая все же, конечно, вполглаза. Пусть и в выходной весенний день в кафе было практически пусто – мало ли что, от пьяного дурака и случайного кирпича никто не застрахован. Всякое бывает. А слушать разговоры команды не было. К тому же меньше знаешь – дольше живешь. Уж они-то были уверены, что в соответствующем кабинете «Центра» слышимость отличная и при этом разговор, конечно, писался на пленку. Как и положено.

«Интересно все-таки, что это за гуси-лебеди, – подумал, выбирая пиво покрепче и опорожняя от накопившихся окурков свой красавец-сувенир в кафешную, с фирменной надписью пепельницу, старший филер, – да ладно, хер с ним, видно, так никогда и не узнаем». Его молодой напарник ни о чем таком не думал, просто радовался неожиданно свалившимся халявным посиделкам в приличном, по его представлению, заведении, дармовому пивку и закуске. Вообще-то он мечтал поднабраться на службе опыта и впечатлений и заделаться сценаристом телесериалов – благо все они так или иначе крутятся вокруг вечной темы: один убегает, другой догоняет, и в конце концов красавица-героиня с восторгом отдается мужественному парню-герою. Увлекшись изучением меню, филеры не заметили, как за невысоким кованым заборчиком открытой веранды остановился невысокий мужчина в неприметной ветровке с капюшоном, достал из нагрудного кармана пачку сигарет, не торопясь несколько раз щелкнул зажигалкой со встроенным в нее миниатюрным фотоаппаратом, прикурил и направился дальше по своим делам.

Кстати сказать, пора, давно уже пора представить на всеобщее обозрение по фамилии-отчеству этих солидных клиентов летнего заведения «Двоеточие». Судя по паспорту в левом внутреннем кармане куртки (отметим для протокола, у сердца держит двуглавого, у сердца!), объекта звали Коновалов Сергей Петрович, шестидесяти шести (еще раз нота бене – 66, явно не к добру, тут чутье опытного филера не подвело!) лет от роду, москвич, прописан на улице Марии Ульяновой, дом номер …, квартира … – ну, это в «Центре» хорошо знали.

Из цековских или совминовских – тут опытный топтун промахнулся – одним словом, номенклатурных, происходил как раз второй мужик, полненький. Такое сытое брюшко можно было заработать во время оно только в спецбуфетах и на добрых пайках, вот хотя бы и с улицы Грановского или из спецраспределителя в бывшем Доме Правительства – том, что с легкой руки популярного некогда романиста именуется Домом на набережной, а в просторечии у метких на язык коренных москвичей – «Братской могилой». Интересующиеся жертвами культа личности приезжают туда поахать и постонать у гранитных досок в память о невинно убиенных комиссарах в пыльных шлемах. Недолго им пришлось питаться в спецстоловке. Ладно, вернемся к тем, кому с пайками как раз повезло. Брюшко у товарища образовалось, впрочем, очень даже милое, совсем не пивное брюхо нынешних бритых наголо скоробогачей. Правда, от такого трудно избавиться, да и зачем, оно для понимающих людей вроде визитной карточки. Да, так вот, просим любить и жаловать – Смирнов Николай Николаевич, в прошлом заведующий подотделом Госплана РСФСР, а ныне – член Правления одного из банков первой сотни, название никому не интересно, да и банк в рекламе по определенным причинам не нуждается.

– Ты сегодня мой гость, Коля. Тебе, стало быть, и право первой ночи, – Сергей Петрович чуть заметно подмигнул аппетитной официантке, перевел глаза на беленький прямоугольник бейджика на ее груди и подумал про себя: «Вот это дыни-колхозницы, да еще, пожалуй, натуральные. Интересно, однако, Колина Матрена где, в городе или на даче? Если на даче, ставлю сто к одному, что Коля эту телку в стойло заведет».

– Я, пожалуй, открою сегодня пивной сезон, – Николай Николаевич отложил коричневую папочку меню, – так что пол-литровую кружечку светлого, самое главное, свежего, креветки без майонеза, с половинкой лимона, фисташки. Глядишь, аппетит и разыграется, – Николай Николаевич со значением посмотрел на официантку.

– Мне, будьте добры, Тамара, бутылочку красного сухого, если есть, чилийского, французское, скорее всего, паленое, а к вину – моцареллу с помидорчиком. Не дрейфь, Коля, бутылочку мы под горячее всяко уговорим, давно ведь не виделись, есть о чем поговорить.

Углядел-таки Сергей Петрович, на зависть приятелю, имя официантки на бейджике. Не стареют душой ветераны. Ну, такого рода маленькие турниры случались у них в былые годы регулярно и заканчивались, как правило, лишенным условностей весельем в какой-нибудь подходящей к случаю баньке. Одно время они даже хату снимали специально для расслабухи. Вернее, снимал и платил за квартиру Сергей Петрович – Николай Николаевич опасался по понятным причинам: не хотел рисковать положением. О существовании «Центра» и тогда самые прозорливые догадывались, ходили в те не так уж далекие времена разговоры о разных методах слежки за представителями верхушки правящего класса. Вот только зря приписывали «Центру» номенклатурные шалуны разного рода громы и молнии, поражавшие грешников. Напрасно это.

Пора, наверное, внести некоторую ясность в то, что же такое «Центр». Насколько это вообще возможно, вот ведь даже и наш наружник со стажем не слишком-то в курсе. То есть он может думать, что знает, а на самом деле – нет. Всякие там медали, грамоты, значки со щитами и мечами, записи и печати в трудовых книжках – это все для обычных граждан, неважно, одобряют они, скажем, демонтаж памятника Железному Феликсу или нет. «Центр» к этому равнодушен. Он существовал, наверное, еще до того, как предки этого самого Феликса получили дворянство. Некоторые думают, что «Центр» – это Лубянка или «Аквариум». Глупости все это. «Центр» отличается от них, как, например, Кремль от Москва-Сити. Цену стеклянным небоскребам подсчитать легко, даже элементарно, а Кремлю? Нет у него цены, и не будет. Так и с «Центром». То, что он получает, обрабатывает и хранит, не имеет цены, а стоит он в столице от века. Может быть, это как раз столица и держится пока что его тщанием и заботами. Не исключено. Такова, во всяком случае, легенда, а как там на самом деле – кто знает?