Мариэтт Линдстин - Секта с Туманного острова

Когда она постучала в дверь офиса Освальда, оттуда вышла Мадлен с недовольным выражением лица и прижатым к губам пальцем. София смогла увидеть, что Освальд внутри разговаривает по телефону.

– Почему ты так долго? – прошипела Мадлен.

Ответить София не успела – Освальд как раз положил трубку и помахал ей, чтобы она заходила.

В офисе не было никаких рождественских украшений, даже маленького рождественского подсвечника или звезды. «Все белое, холодное, унылое», – подумала София.

– Заходи, садись.

Она уселась напротив. Освальд посмотрел на нее и кивнул, будто она что-то сказала. София расценила жест как своего рода одобрение. После пожара она вышла у него в любимцы. Она это знала, поскольку после собраний Франц иногда подходил и разговаривал с ней. Части персонала он вообще не уделял внимания. София также видела, что к некоторым он поворачивался спиной, когда они пытались к нему приблизиться.

– Видишь ли, мне нужно на несколько дней уехать… – сказал он. – А очень хотелось бы посмотреть твой план библиотеки. Но времени слишком мало. Я вернусь двадцать второго декабря. И подумал, что мы можем посвятить твоей презентации двадцать третье и, возможно, если потребуется, первую половину дня Сочельника. Меня это очень устроило бы. Я слышал, что ты планируешь поехать домой, и интересуюсь, не можешь ли ты немного отложить поездку.

Мысли завертелись с бешеной скоростью. Одиноко сидящие за рождественским столом родители. Дни, которые она обещала провести с Вильмой. Работать в Сочельник! У нее возникло неприятное ощущение, что Освальд стремится контролировать ее жизнь, что это вовсе не предложение, а приказ.

Прежде чем София успела открыть рот, он продолжил:

– Весной у нас ожидается совершенно особый гость. Журналист по имени Магнус Стрид. Можно надеяться, что он про нас хорошо напишет. Поэтому мне очень хочется, чтобы библиотека была готова и он смог ею воспользоваться.

– Но… весной! Ведь времени еще много? – вырвалось у нее.

– София, я перфекционист. Я хочу иметь много времени.

На лбу у него образовалась маленькая морщинка – признак раздражения.

Ее планы на рождественские праздники пошли прахом. София поспешила ответить, чтобы он понял, что она способна выдержать небольшое давление с его стороны.

– Тогда так и договоримся. Двадцать третьего.

– Отлично. Я с нетерпением жду твоей презентации.

София работала почти круглосуточно вплоть до утра кануна Сочельника. Освальд назвал себя перфекционистом. Она ему покажет. Все будет лучше, чем он когда-либо мог себе представить. Презентация в «Пауэр Пойнт» с фотографиями и обобщением данных, с четкими цифрами финансовых затрат – ценой каждой книги, с демонстрацией, как она будет каталогизировать все в компьютере, и даже с образцами ткани, которая запланирована для мебели. Последнюю ночь София проработала без отдыха, – все тестировала, снова и снова репетировала свое выступление.

Утром, выпив три чашки кофе, она с пульсирующим в венах адреналином открыла ему дверь.

Он притащил с собой половину персонала. Разумеется, Мадлен, но также Буссе, Стена с Бенни, кое-кого из других отделов и еще Беньямина, который вошел с несколько смущенным видом. София удивилась, зачем все они пришли сюда. Нервозность стала распространяться из живота по всему телу, пока на ладонях и лбу не выступил пот. Она вытерла лоб рукавом рубашки, надеясь, что никто этого не заметит. Стульев на всех не хватало; Освальд уселся на стул для посетителей, а остальные встали позади. Стояли и пялились на нее. Воцарилась такая тишина, что стало слышно, как за окнами дует ветер.

София снова проверила монитор. Откашлялась, побаиваясь, что начнет заикаться или вовсе лишится дара речи. Но когда она заговорила, голос ее зазвучал нормально.

На протяжении всей презентации Освальд сидел молча. Ни единого вопроса. Ни единого звука. Иногда он смотрел в окно, в сторону от монитора, в никуда. Чем дольше София говорила и объясняла, тем больше незаинтересованности он проявлял. В комнате по-прежнему стояла гробовая тишина.

Когда София закончила, все дружно вдохнули – и казалось, что они никогда не выдохнут. Ждали окончательного суждения. София подумала, что хорошим оно никак быть не может, поскольку, когда она пыталась встретиться с Освальдом взглядом, он сразу начинал смотреть в другую сторону. Не зная, что именно от нее теперь ждут, София сказала, что еще есть полный список книг, но тут Освальд поднял руку и остановил ее.

– Списком я займусь завтра, София.

Она посмотрела на него с удивлением.

– Я сразу знал, что одобрю твой план. Профессиональная презентация. Хорошо продумано. Отличная работа, София. Я с удовольствием возьму список книг и завтра его прочитаю. – Он повернулся к Мадлен: – Проследи за тем, чтобы ей выдали всё, что требуется: деньги, транспорт… всё.

София оглядела присутствующих в комнате. Беньямин, похоже, испытывал облегчение, но остальные… Ей, наверное, просто так казалось, но они выглядели слегка разочарованными.

Через некоторое время Беньямин вернулся и просунул голову в дверь.

– Классная работа! – произнес он. – Ты знаешь, как угодить Францу.

– Вряд ли. Я просто упорно работала, вот и всё.

Он вошел, не сняв ботинки. София едва успела остановить его, чтобы он не прошелся в них по свеженатертому полу.

– В столовой накрыли экологический рождественский стол, – сообщил Беньямин. – Я пришел за тобой.

– Тогда идем.

Он помог ей надеть пальто, откинул ее волосы, подул в затылок и сказал:

– Теперь ты на какое-то время станешь героиней. Но есть такие, кто тебе наверняка завидует, помни об этом.

– Кого ты имеешь в виду?

– Да неважно…

– Говори!

– Просто девушек. Никого конкретно.

Когда они вышли во двор, София опять увидела свет на чердаке. Хотя была середина дня, наверху в окне что-то светилось.

– Смотри! На чердаке кто-то есть, – сказала она Беньямину.

Прищурившись, он покачал головой.

– Просто в окне отражается солнце.

– Почему тогда ничего подобного не видно на других этажах?

– Ну, хватит. Пойдем праздновать Рождество.

Одобрение списка книг поступило от Освальда, когда прошло не только Рождество, но и Новый год. Январь начался со снежного бурана, который истерзал остров и по большому счету похоронил усадьбу. София сидела в библиотеке и дрожала. Ее обогреватель не мог нагреть дом, ведь температура изо дня в день держалась на уровне минуса двадцати градусов. Она сидела полностью одетой и завернувшись в плед. За окном с водосточных желобов свисали длинные сосульки, сверкая в лучах послеобеденного солнца, точно янтарь.

Когда в дверь постучали, София сразу узнала слабый и нетерпеливый стук Мадлен. Она открыла дверь, и сердце ее сразу слегка подпрыгнуло, когда она увидела в руках у той список книг.