Борис Барабаш - Бросок кобры

В машине почти молчали. Если и говорили, то ни о чем. В тот день они оба почувствовали, что перешли незримую границу, отделявшую их прежнюю жизнь, от того большого и неизвестного, что ждало их впереди.

Новенькая «BMW» неслась к Москве. Колеса будто скользили по асфальту. Паламарчук любил машины. Именно он открыл один из первых автосалонов в Крыму. Салон «прогорел». Крымский бизнес и чиновники искали новые авто, но не хотели за них платить настоящую цену. Поэтому в Крым был налажен маршрут доставки угнанных машин из Западной Европы. Они в Крыму шли «нарасхват». Авто из салона конкурировать с ними не могли. Салон пришлось закрыть.

Однако Костю это не огорчило. В очередной раз, убедившись в мелочности местных элит, Паламарчук стал снабжать качественными машинами небольшую группу истинных ценителей буржуазного автопрома.

Борис всё это знал. Сидя на заднем сидении, он вдруг вспомнил, как в конце 80-х «братки» из Тольятти пригнали в знак уважения Косте новенькую «ВАЗ-2109». Диво дивное в те времена! Паламарчук ее внимательно осмотрел, и спросил: «Ну, это же все равно «Жигули»?» Братва не обиделась. Но больше машин ему не дарила.

За этими мыслями время прошло быстро. Вот уже и гостиница выросла, как вдруг.

Арбит вышел из машины. Костя тоже.

– Ну, что? Как договоримся? – спросил Паламарчук;

– Я сейчас позвоню человеку.

– А, удобно? Вечер уже.

– Ну, вечер… Товарищ не обидится.

– Тогда как?

– Я переговорю, и дам тебе знать.

– Хорошо. Договорились. Также и у меня. Найду Еловского, дам знать.

Приятели попрощались, и заполненные мыслями, разошлись.

Едва войдя к себе, Борис направился к телефону, и набрал номер Сироты. Дома того не оказалось. Жена сказала, что он еще на работе. Рабочий телефон тоже не отвечал. Арбит стал раздеваться, намереваясь нырнуть в душ. Когда до цели оставалось совсем немного, тишину нарушил телефонный звонок.

– Да, слушаю вас, – взяв трубку, проговорил полуодетый Арбит;

– Привет, Боря! Ты звонил? – раздался голос Виктора Алексеевича;

– Ой! Приветствую, товарищ полковник!

– А чего «ой»? И опять это «товарищ полковник»…

– «Ой», потому что не ожидал. Как это вы узнали, что я звонил?

– А ты догадайся.

– Ума не приложу. Неужели стоит какой-то определитель номера?

– Не верится, да? Но, представь себе… На дворе конец XX столетья.

– Вот что значит, быть на острие!

– И не говори… Как у тебя дела? Всё в порядке? Гостиница?

– Да, да… Всё в порядке. Я звонил не из-за себя.

– Так.

– Мы виделись с моим приятелем.

– Тем самым?

– Так точно! Только что разошлись.

– Итог? Плюс, минус?

– Пока плюс. Но ему нужны детали. Сами понимаете…

– Конечно, конечно… А как он вообще отнесся к идее?

– Стойко.

– Ну… Это уже хорошо.

– Да, неплохо. Я и сам рад. Так как мы поступим далее?

– А вы на чем расстались?

– Мы расстались на следующем. Я сказал, что раз он в принципе согласен, то я передам это вам. Следующий этап – ваша встреча с ним.

– Ты на ней будешь, конечно?

– А нужно?

– Я думаю, да. А ты сам, что скажешь?

– Думаю, что я вас познакомлю, и пойду осматривать достопримечательности столицы.

– Не знаю…

– Виктор Алексеевич! Так будет правильно. Мне лишние знания не нужны. Если бы я брался за эту работу, другое дело. А так…

– Хорошо… Да будет так.

– Мои действия сейчас?

– Твои действия… Я должен доложиться командованию. Взять санкцию на встречу.

– Понимаю.

– Поэтому… Я сейчас подам заявку на доклад. Как доложу, по итогам тебя наберу. Устроит такой вариант?

– А у меня есть выбор?

– Выбор всегда есть. Ты, кстати, на сколько планировал остаться в Москве?

– До среды, вообще-то. На среду обратный билет.

– Ну, это маловато, брат.

– Маловато… Это же не отпуск. Домой надо.

– Домой надо, но мы же что-то планируем… Я не знаю, как все повернется. Может, ты и успеешь к среде. Сегодня понедельник. Но если не успеваем, в чем я лично не сомневаюсь, то о билетах не волнуйся. Я тебе оформлю нашу бронь, и ты поедешь домой в СВ, абсолютно бесплатно.

– Алексеич! Так может я у вас там, на полставки где-то на коврике посплю?

– В смысле?

– Ну, гостиница – копейки, СВ – бесплатно.

– А! Ты об этом… Ну, что-то мы еще можем…

– Хоть кто-то…! Ладненько… Спасибо большое!

– За что?

– За всё!

– Борь, не дури! Еще неизвестно, кто кому должен спасибо сказать. У меня был кризис жанра. А тут ты!

– Алексеич! Я от гордости уже под потолком вишу. Так надулся.

– И это мудро!

– Вы не меняетесь, товарищ полковник. Только звезды на погонах.

– Стараемся, товарищ сержант!

– Тогда, до связи?

– Договорились.

Борис положил трубку, и все-таки попал в душ. Упругие струи воды больно били по телу. Красный, как вареный рак, Арбит устроился на кровати после душа с твердым намерением посмотреть ТВ. Когда он открыл глаза, было уже утро.

В то же время, когда Борис разгонял остатки сна, генерал-лейтенант Чистов сидел в своем кабинете, и читал материал. Ему уже донесли о желании полковника Сироты доложить обстановку. Доклад должен был начаться через 30 минут. А пока генерал-лейтенант изучал рукопись.

Откровенно говоря, он сначала не понял, зачем ему положили на стол сей документ. Из сопроводительной записки, составленной офицером, следовало, что рукопись написана неким самодеятельным историком, кандидатом юридических наук, и касалась начального этапа Великой отечественной войны. Рукопись автор отправил в один известный журнал, а оттуда она попала, в конце концов, к Чистову на стол. Главный редактор издания интересовался, не содержит ли статья элементы гостайны, и не раскрывает ли автор военно-политические секреты.

Сперва Чистов хотел отказаться от рассмотрения этого материала на том основании, что это – всецело функция «комитета», то есть, ФСБ. Опытный военный аппаратчик, он во всем видел интриги и желание подорвать его авторитет, карьеру, влияние, власть. Но на бумаге уже имелись многочисленные визы начальствующего состава, и проигнорировать их не представлялось возможным. Кроме того, генерал очень интересовался военной историей, как впрочем, и многие другие старшие офицеры и генералы. Поэтому исследование исторического опуса какого-то юриста могло быть интересным.

До прихода полковника Сироты еще оставалось время, а прочитанное не давало генералу собраться с мыслями. В этом исследовании было нечто неосязаемое, что крепко зацепило невидимые струны в душе Чистова. Что это было, понять, пока не удалось.

В дверь постучали. На пороге вырос дежурный, и привычно отчеканил: «Разрешите, товарищ генерал-лейтенант?»

– Войдите! – ответил Чистов;