Елена Булучевская - Остальные – лишние

Она смотрит в коридор, и замечает, что зеркала вдали, в самом начале коридора темнеют, словно что-то или кто-то быстро продвигается мимо. Потемнели, посветлели, потемнели, посветлели. И эта зловещая игра в свет-тень быстро, слишком быстро приближается. Свет в комнате становится таким ярким, подчеркивая каждую морщину на болезненном лице ребенка, каждую веснушку, каждый шрамик на ее руках, крепко вцепившихся в единственный оплот и надежду – ее маленького сына, который недоуменно распахивает широко глаза, пытаясь осознать происходящее. Свет разгорается до нестерпимого, а потом резко гаснет, заставляя плясать огненные круги и точки перед временно незрячими глазами. Всей кожей она чувствует, как неведомое приближается, и оно распространяет вокруг себя ощутимое зло. Вот уже тошнотворное дыхание этого неведомого коснулось ее, она наклоняется, пытаясь прикрыть собой сына, и это нечто проносится мимо. Проносится, едва коснувшись волочащимся шлейфом зловонных тряпок, которыми беспорядочно обмотано это нечто, не имеющее формы, заставив ее кричать от неописуемого ужаса.

Она пытается вскочить, пытается убежать, скрыться. Но ноги ее вросли в зеркальный пол и погружаются в него все глубже. Она опускает мальчика на пол, пол почему-то неприятно теплый – она еще находит силы удивиться, как может быть теплое – неприятным? Подталкивает свое дитя, заставляя ползти, убегать, но мальчик не может. Его ноги стянуты ремнями, и с запоздалым ужасом она понимает, что ремни эти – из человеческой кожи. И она знает, что, если бы она заметила ремни раньше, она бы смогла их перерезать. Вот и нож в ее руках – со странной ручкой, шершавой, словно выточенной из кости. Она кричит мальчику: «Беги, беги, пока оно не поймало и тебя!». Он непонимающе смотрит на нее, лежа без движения. Остается лишь один выход и одно движение: ножом по своему горлу, и это нечто не будет искать себе другой жертвы, оно займется ее теплой плотью и кровью. И хочется крикнуть: «Возьми МОЕ сердце!!». Тогда ее мальчик будет жить. Она кричит, она смогла крикнуть! Она вскакивает, ноги свободны от зеркального плена, и победно вопит, зная, как им обоим ускользнуть от этого пугающего ужаса. Хватает этот странный ножи, вот! Осталось еще лишь мгновение. Но внезапно ее мальчик оказывается рядом. Он уже не младенец, он вырос, и продолжает расти, достигая гигантских размеров. Выросший ребенок склоняется, гладит ее по руке, пытаясь успокоить, шепчет что-то ласковое. Пугающее нечто отступает, расплываясь в зеркальной дымке, как рассеивающийся туман. И она стихает, и она оставляет свое жертвоприношение до других времен. Мальчик еще некоторое время стоит рядом, защищая от всего. Потом ее затягивает в другой сон и наступает тишина.

Юлька откровенно наслаждалась безоблачно счастливым замужеством. Муж оказался очень рукастым и очень умным. Он умел и знал практически все. Отец крякал, крутил головой, как от выпитого, и поздравлял без того летающую на крыльях дочку с удачным браком. Она тихо светилась от счастья. Муж был безмерно внимателен, силен, красив, практически все свободное время уделял ей. Дарил подарки – порой дорогие, порой просто нужные, а иногда – очень милые, трогающие до глубины души. И ей хотелось петь от счастья. Юлька очень старалась, хлопоча по дому, благоустраивая свое гнездышко, доводя его до совершенства. Она знала любимые блюда наперечет, помнила, сколько кофе, сколько сахара, какой крепости чай, какая подушка для него удобнее. И ей все время хотелось смеяться. На работу муж ей ходить отсоветовал, почитав ее черновики, предложил попробовать себя в писательстве. Юлька особо не возмущалась. На работе все время были какие-то изменения, внедрения, сокращения, перестановки, работать по существу и не давали, заставляя все время писать какие-то бесконечные и бестолковые отчеты. Ходить же туда, чтобы наряды показывать и чтобы предпенсионного возраста дамы потом шуршали по углам, какая, мол, молодежь бесстыжая пошла, в чем хочет, в том и ходит на работу… Зачем оно? Наряды можно и на приемах, которые она посещала с мужем, показывать. Там гораздо интереснее и собеседники лучше. По крайней мере есть общие темы для разговоров.

Да и как выяснилось, домохозяйки не сидят все время в салонах красоты, а еще и покупают, убирают, стирают, готовят. И еще кучу дел. Муж предлагал нанять кого-нибудь, но Юлька отказалась. Ей было приятно самой заботиться об их маленькой семье. Многое поведала мама, которая о домохозяйстве все знала и все умела, причем ей удавалось сохранять королевскую выдержку, красоту и ухоженность при мытье унитазов, закупке овощей и прочих не самых чистых занятиях. Юлька искренне восхищалась матерью, стараясь перенять у нее как можно больше. И вроде даже преуспела в этом.

Юлька с мужем поселились в соседнем с родителями доме. И частенько ходили друг к другу в гости. Иногда Юлька натыкалась на своего бывшего возлюбленного, обычно пьяного, едва бредущего по двору. Всегда у нее виновато екало сердце. Но что поделать, ему-то, сердцу, как раз и не прикажешь. Она с обожанием глядела на своего драгоценного и выбрасывала из головы все, что было до него. Время шло, юлькина красота все расцветала, стихи свои она пока позабросила, не до них было. Счастье было таким полным… и однажды у нее случилась задержка. Да ладно, случилась и случилась. В следующем месяце еще одна. Юлька поняла, что их страстные ночи принесли свой плод. А казалось нельзя быть еще более счастливой. Можно!!!

Утром, проснувшись задолго до будильника, еще в предрассветном полумраке, Юлька лежала тихо-тихо, стараясь дышать как можно беззвучнее, чтобы не разбудить своего ненаглядного. Она разглядывала его спящего, размышляя о том, как сильно его любит. Думала о том, что если бы в ее распоряжении вдруг оказалась целая вечность, она хотела бы провести все отпущенное время рядом с ним. Смотрела, едва удерживаясь, чтобы не прикоснуться к дорогому лицу. Поражалась, как она раньше жила – без него. Вот нахмурился чему-то во сне, перевернулся, всхрапнул, волосы разлохматились. Каждый звук, каждая секунда созерцания. Сердце щемило от беспредельной нежности… Солнце уже вовсю светило в задернутые шторы, когда прозвенел будильник и настал новый день.

День этот хотя и был заполнен домашними хлопотам, тянулся и тянулся. Юлька едва дождалась вечера, чтобы не позвонить мужу, казалось, что стрелки на часах прилипли к циферблату и не двигаются. Хотелось посмотреть на его лицо, заглянуть в глаза, чтобы удостовериться в необъятности его чувств, а потом уже сообщить радостную новость. Нет, она, конечно же, знала, что муж ее любит. Но насколько… в общем и целом, обычные женские закидоны. Ближе к окончанию рабочего дня муж позвонил и предупредил, что ее родители попросили увезти их на дачу. У отца закончился срок действия прав вождения, а у мамы их сроду не было. Ладно, решила Юлька, подожду еще чуток. Хотя уже приплясывала от нетерпения. Дача недалеко, ждать-то всего ничего.