Алексей Хапров - Петля анаконды

– Вы имеете в виду Степанцова? – с искренним теперь уже удивлением вымолвил я.

Вот это поворот! Референт столь уничижительно отзывается постороннему о своём шефе!

– Нет. Я имею в виду Пригодина, – уточнил мой собеседник.

Я внимательно посмотрел на Прудиуса. Его дряблые желвачки ходили по щекам ходуном, а глаза – круглые, маленькие скважины – целились в меня, точно из двустволки.

Значит, Степанцов ему ничего не сказал!

– В каждой операции присутствует своя стратегия, – пояснил я. – И лидер уличных протестов не обязательно становится потом лидером страны. Что означает разработать стратегию? Это означает определить правила игры, то-есть рассчитать последовательность действий, которые с большой долей вероятности приведут от существующего положения вещей к желаемому результату. В сложившихся ныне российских реалиях поставленную задачу одним наскоком не решить, и Систему необходимо расшатывать. Расшатывание происходит от малого к бóльшему, и начинать это следует со сравнительно мелких проблем. Главное условие – чтобы эти проблемы символизировали властный беспредел и относились не ко всему обществу, а к какой-то отдельно взятой личности. Широкая огласка, локальные акции протеста, вовлечение в процесс проявления недовольства всё новых и новых лиц, и со всем этим – постепенное развитие масштаба конфликта. И лидером этого процесса, – начального, подчёркиваю, процесса, – должен быть простой, обычный человек. Не какой-то там раскрученный политик, а простой, обычный работяга. Человек, так сказать, из народа, умеющий зажигательно говорить, умеющий повести за собой. И чтобы у этого работяги уже имелась сплочённая кучка единомышленников, готовая подчиняться своему лидеру во всём: нужно маршировать – пожалуйста; бить морды оппонентам – пожалуйста; нужно стрелять – да никаких проблем. Но этот работяга нужен лишь для первых шагов. Для первоначальной, так сказать, дестабилизации. В большую политику Пригодина однозначно никто не пустит. Мы вышвырнем его сразу же, как только тому наступит черёд.

– Теперь понятно, – растянул губы в удовлетворённой улыбке Прудиус.

– Далее – уже более крупный масштаб, – продолжал я. – Как по «полю боя», так и по уровню целей. Бунтуют уже не улицы, а целые регионы. В протест вовлекаются уже не отдельные группы населения, а целые его социальные слои. Возможности активной реакции режима на эти протесты при этом будут максимально ограничены: задействуется как внешнее давление, так и внутренний саботаж. И когда авторитет режима достигнет минимума, можно будет ставить под сомнение его легитимность. Режиму предъявляется ультиматум: либо, мол, уходите по-хорошему, либо вас свергнут силой. И с этим вступает в действие уже последний, завершающий этап.

– Ясно, – заметно повеселел Прудиус.

– Связь будете поддерживать со мной, инструкции получать у меня, – лаконично подвёл черту я…

Спектакль закончился. Я забрал в гардеробе свою верхнюю одежду, спустился в уборную, закрылся в кабинке и произвёл обычный для моего ремесла «маскарад».

Вывернутая наизнанку потёртая куртка превратилась в солидное кашемировое пальто. Вязаная шапка «горшок» обратилась в кожаную фуражку. Джинсы стали классическими брюками, джемпер обернулся пиджаком. Исчезли наклеенные брови и усы, полетели в урну заложенные за скулы тампоны.

Есть одно золотое правило «нелегала» – не светить свою подлинную личину перед теми, кто может тебя потом опознать.

Пришедший в театр скромный, задавленный безденежьем инженер, каким я предстал перед Прудиусом, бесследно исчез. Вместо него из театра вышел уверенный в себе сотрудник преуспевающей фармацевтической фирмы…

Хм… Вспоминаю вот сейчас свою первую встречу с Прудиусом и ловлю себя на мысли, что шпионское ремесло – это ведь тот же театр. Здесь также присутствует актёрская игра, применяется реквизит, используется грим. С той только, может быть, разницей, что в отличие от актёра, шпион рискует не сценической, а своей собственной жизнью.

Россия, Москва

Поначалу на эту группу молодых людей никто внимания не обращал. Ну, собралась себе компания на Манежной площади – и что? Обычные ребята, ведут себя мирно, не хулиганят. Да подобные компании собираются здесь практически каждый день. Не иначе, как туристы. Небось, ожидают запаздывающего гида.

Но едва часы на Спасской башне пробили пять, как ситуация резко изменилась.

Бой курантов явно был обговоренным загодя сигналом. Молодые люди быстро перестроились и образовали линейный пикет: два ровных ряда, впереди растяжка, над головами транспаранты. Причем, произошло всё это настолько стремительно, что секундная стрелка не успела описать даже круг.

«Требуем справедливого наказания убийце Игоря Боброва!», «Требуем борьбы с коррупцией в правоохранительных органах!», «Наш суд – самый гуманный суд в мире: его можно купить!»

Дежурившие на Манежной площади, облачённые в штатское, сотрудники Федеральной службы безопасности, в чьи обязанности входило пресекать любые несанкционированные акции на корню, рванулись было к пикету, но, заметив выросшие, точно из-под земли, репортёрские видеокамеры, вынуждены были сдать назад.

Из группы манифестантов выделился невысокий, атлетично сложенный, русоволосый молодой человек.

– Уважаемые друзья! Уважаемые москвичи! Уважаемые гости нашего города! – поднеся к губам мегафон, проникновенно проговорил он. – Извините, что отрываем вас от приятной прогулки, но нам очень нужна ваша помощь. Недавно был зверски убит наш товарищ, русский парень Игорь Бобров. Вот он, на фотографии. Обратите внимание, какое у него открытое и доброе лицо. Убийцу нашли. Им оказался известный спортсмен, уроженец Дагестана Мансур Идигов. Но у нас есть опасения, что ответственности за своё преступление ему всё же удастся избежать. Нашлись влиятельные люди, которые стараются «отмазать» его любыми способами, и, по имеющейся у нас информации, уголовное дело уже удалось развалить. В следственных материалах всё произошедшее представлено так, как будто Игорь сам виноват в своём убийстве. При таком развитии событий нам, друзьям Игоря Боброва, ничего не остаётся, как привлечь внимание властей. Сейчас мы готовим обращение к Президенту Рогачёву с просьбой взять предстоящий судебный процесс на контроль. И я очень прошу вас поставить свою подпись под нашей петицией. Чем больше её подпишет людей, тем больше надежды, что она не останется без внимания!

Слова выступавшего нашли самый живой отклик. У листков с петицией тут же выстроилась длинная очередь. Под петицией появлялись всё новые и новые имена.