Александр Грич - Всё золото мира

Для Лос-Анджелеса такой пейзаж – не редкость, город рассекают на части три горных хребта, а холмов и предгорий – и вовсе не счесть. Бывают просто неожиданные, нелогичные даже подъемы местности: в равнинной части, вдалеке от горных массивов – вдруг вспучилась когда-то земля. Предприимчивые люди, естественно, застроили все домами и вот ты можешь любоваться прекрасным видом на долину Сан-Фернандо, сидя на балконе посередине этой самой долины…

Место, где произошло убийство, часто определяет первые шаги в расследовании. Так где же – в низинной части Беверли Хиллс или в горах? Потемкин прислушался к себе – нередко он интуитивно угадывал какие-то обстоятельства еще до прибытия на место преступления. Но в этот раз ничего не придумывалось и, остановившись под уличным фонарем, Олег подбросил квотер: «heads or tails» – загадав, что если выпадет орел – убийство на равнине. Выпал орел. И, сидя за рулем, Потемкин примерно прикидывал, куда именно попадет.

Он однако не угадал. Встречавший полицейский сказал, что труп обнаружен на озере Франклин.

– Где, где? – переспросил Потемкин. – Но уже задавая вопрос понял, о чем речь. Если ехать по этой извилистой дороге в горы, надо миновать обжитой район и еще минут через десять попадешь на уютное горное озеро. Туда ездят редко – это резервный водоем города и рыбалка там запрещена. Купание – тем более. И вообще туда, кажется, направляются только влюбленные… Сколько слышал Олег, никто не называл это озеро по имени. «Озеро на Колдуотере» – да и всё.

По дороге его спутник в двух словах рассказал то немногое, что знал сам. Труп мужчины. Найден сторожем в камышах у воды. Вообще-то это – чистая случайность, что сторож нашел его вечером – место тут тихое и обычно охранник объезжает территорию на машине, заезжает к зданию насосной станции, небольшому офисному помещению – да и возвращается обратно. Государственные служащие – они везде государственные служащие. Они не перерабатывают, профсоюзы ревниво охраняют их права и контроль над ними по жесткости ни в какое сравнение не идет ни с одной частной компанией.

Но вот и озеро. Тихо шепчутся сосны, шелестят темной листвой платаны и тополя. Пирамиды кипарисов вырисовываются на фоне розоватых облаков там, на Западе. В облаках отражаются огни бессонного мегаполиса, мировой столицы кино – и – чего там ешё? – одним словом большого, очень большого города Лос-Анджелес.

Обычная желтая лента, огораживающая место происшествия, здесь выглядела странной. От кого тут отгораживаться? Все, кто здесь в этот ночной час – на работе. Полиция, эксперты, прокуратура, врачи, коронер.

Убитому было лет сорок – сорок пять. Совершено убийство не здесь – это совершенно точно. Вокруг высокие камыши, если бы была борьба – не заметить это невозможно. Насчет причины смерти гадать не приходилось: пулевая рана на виске, еще одна на груди. Может, есть еще что-то? Вскрытие покажет.

Почему те, кто это сделал, решили привезти труп сюда? Что за странное место для того, чтобы избавиться от покойника? Коп из ближайшего участка рассказывал в стороне, что за семнадцать лет его работы на озере вообще никаких происшествий не фиксировалось.

Как-то раз, правда, под вечер позвонили, что на берегу употребляют спиртные напитки – а это в Калифорнии запрещено в публичных местах. Но даже наряд посылать не стали – охранник сам разобрался.

– Ну что? – спросил у Потемкина невесть откуда появившийся Хопкинс (он обладал этим умением – возникать как бы ниоткуда и также мгновенно исчезать бесследно).

– Что? – повторил он. – Есть соображения?

– Пока ничего, – сказал Потемкин сдержанно.

– Значит, так: наш персонаж по имени Фрэнк Франклин – иностранный подданный, – и Хопкинс продолжал почти без паузы. – Из Южно-Африканской республики. Он снимал номер в отеле «Четыре сезона» – недалеко, в Беверли Хиллз. Я хочу, чтобы ты этим занялся…

В номере убитого беспорядок. В комнате что-то искали. Наверняка не хозяин. Хозяин всегда более или менее ограничивает для себя район поисков. Тут явно искал человек, который не имел никакого представления, куда был спрятан предмет или предметы, его интересующие, поэтому обыск велся, что называется, навалом. Так артиллерия, не имея ориентира, «утюжит» землю по квадратам. Перед массированной атакой пехоты это, может быть, как раз то, что надо. А тут…

Значит, чужой – решено. А хозяин номера что же, наблюдал спокойно за этим? Что-то трудно себе представить такое. Выходит, гость Франклина был в номере один. Но ключ у него был – дверь не взломана.

А это ещё что такое? Прямо на стекле экрана телевизора обычной канцелярской липкой лентой наклеена оранжевого цвета «флешка» – дополнительный драйв к компьютеру. Странное место для драйва. Кто бы его туда не наклеил – сам Франклин (сомнительно) или те, кто побывал в номере – это информация для третьих лиц. Для тех, кто будет заниматься делом Франклина.

Итак, флешку – в пакетик. Аккуратно, пинцетом. Хотя вряд ли тут оставили «пальчики»… Следствию пытаются подсказать что-то? Ну-ну…

«Жизнь умнее нас, – вспоминал Потемкин любимую поговорку своего учителя, легендарного Бене. – Кто с этой истиной не согласен, тому сыщиком не бывать.»

Денег преступники не взяли. Правда, деньги – семьсот долларов – хранились в сейфе. Но сейф, как ни странно, не заперт… Итак, сейф открыт, а деньги не тронуты. Кроме того, не тронуты были ювелирные украшения – дорогая булавка для галстука с крупным алмазом – не очень чистой воды, но все же… И массивный золотой перстень, на печатке которого искусный мастер выполнил затейливый вензель, где, если вглядеться, легко читались буквы «FF» – инициалы владельца. Печатка подвижная – если потянуть легонько камень на себя, а затем сместить вправо, можно повернуть ее вокруг оси – тогда на свет глядел совершенно иной рисунок – сплетение двух, а, может, трех арабских букв.

Олег достал из кармана рабочий блокнот и зарисовал этот второй вензель, стараясь не упустить подробностей. Уложив блокнот в карман, щелкнул камерой телефона – так проще и удобнее, но Потемкину всегда казалось, что бесстрастный фотографический снимок что-то скрывает от глаза, в отличие от рисунка, который выполняешь сам. Потемкин, кстати, очень недурно рисовал, хотя никогда не считал себя художником. Однако в жизни не пропадает никакое знание, и никакое умение тоже.

Узор арабских писмен напомнил Потемкину что-то. Что именно – он пока и сам не знал, но сделал в памяти отметку, что надо порыться в энциклопедии символов – было у него дома такое редкое издание. Даст это что-то для расследования или нет – кто знает…

Под конец, можно считать, повезло. Дежурная горничная рассказала, что вчера около десяти вечера видела на этаже человека, который к числу их постояльцев не относился.