Александр Черенов - Мёртвые не кусают?! Долг платежом кровью красен

– Ну, молодец! – утирая слёзы, простонал он. – Даже Горького к месту ввернул! Потому-то и жаль, Александр Сергеевич… Но – в сторону лирику…

– «Я пришёл к Вам, как юридическое лицо к юридическому лицу»?

И новая цитата была к месту, только зав даже не улыбнулся.

– Вот именно, Александр Сергеевич… У меня к Вам небольшая просьба…

– Да?

Городецкий неожиданно откашлялся в кулак.

– Вы не могли бы… оставить мне это дело?

– На съедение? – хмыкнул Иванов.

– Для ознакомления, – не хмыкнул зав.

Бровь Иванова приподнялась сама, без усилий со стороны «правообладателя».

– На каком основании, позвольте спросить?

– Ну-у…

Неубедительно прозвучав, Городецкий попытался столь же неубедительно уйти глазами в сторону. Уйти получилось недалеко: визави хватал взглядом не хуже, чем рукой. Поэтому аргументация завотделом больше походила на жалкий лепет двоечника, чем на «железные доводы» столоначальника с четвёртого этажа.

– … Изучить… понять трудности… может, помочь чем… Помощь нужна?

Иванов безжалостно усмехнулся.

– Ну, разве тем, что мешать не будете… Так, так… Значит, говорите: оставить Вам дело… Разумеется – без «отношения» и без расписки?

Так как Иванов не столько спрашивал, сколько утверждал, Городецкий под «виноватую» улыбку развёл руками.

– Уважаемый Александр Сергеевич, мы же по закону не имеем права…

– Так, какого же х…

– А такого, – не обиделся зав, – что все мы под богом ходим.

Точнее, под разными богами. Я, например, хожу под богом по имени «Первый секретарь обкома»: он – ближайший ко мне «на небе». А он – под «республикой». А «республика» – под богом союзного значения… Да, будто Вы сами не знаете, Александр Сергеевич! Вы же не с Луны сюда десантированы!

Иванов озабоченно наморщил лоб.

– «Областной бог» интересуется этим делом?

– Потому что им интересуется вышестоящий Бог, – покривил щекой Городецкий.

– У него что, других дел нет? – «комбинированно» выдул губы Иванов: и насмешливо, и удивлённо одновременно. – Я не имею в виду уголовных?

По лицу Городецкого основательно проехалась ироническая ухмылка, не вполне уместная на лице… официального лица.

– Сказано ведь «пути Господни неисповедимы»…

– Вожжа под хвост попала?

– Может, и так, – спокойно двинул плечом Городецкий. – Так как, Александр Сергеевич: оставите дело? Я верну: честное слово! Могу дать любые гарантии!

– Например? – заинтересованно приподнял бровь Иванов. Городецкий забегал глазами по кабинету – и взгляд его прояснился.

– Например, я могу отдать Вам любое из своих дел!

– Угу, – хмыкнул Иванов. – «Равноценный обмен».

– Не понял? – не соврал завотделом.

– Все Ваши дела грузовиком вывези – никто не заметит и не вспомнит! А меня за одно это – в цугундер!

– А если я смогу убедить Первого в том, чтобы решение по делу оставить на Ваше усмотрение?

Чисто механическим движением Иванов пробежался ладонью по щеке. Поворот в разговоре намечался интересный: Городецкий – явно не последний дурак на свете – умел торговаться.

– Но Вы же будете докладывать одному из секретарей!

Завотделом уважительно посмотрел на собеседника: парень знал номенклатурные порядки.

– Так и было бы… раньше, но только не в этом случае. Вы правы: «вожжа под хвост попала». Кому-то там, «наверху». И теперь ни с этого дела, ни со всех причастных к нему уже не слезут…. пока мы его не заболтаем.

Под пристальным взглядом Городецкого Иванов отлучился глазами за окно, но задерживаться там не стал. Оперативно «вернувшись в кабинет», он щёлкнул замками кейса и вытащил увесистую папку в «черновой» обложке: переплёта удостаивалось лишь дело, направляемое в суд.

– Держите.

Дело перекочевало на половину стола Городецкого. Зав любовно огладил потрёпанную обложку.

– День на ознакомление даёте?

– Хоть два! – уже вставая, снисходительно махнул рукой Иванов. – У меня почти все документы скопированы в НП. Так, что, отсутствие дела работе не помешает.

Выдержав паузу – так, словно раздумывал над необходимостью продолжения – Иванов посмотрел Городецкому прямо в глаза.

– Даже, если Вы… или Ваши боссы надумаете «потерять» дело, у меня есть, чем его восстановить. Поэтому не стоит и трудиться…

– И в мыслях не было! – обложился руками Городецкий. – Послезавтра верну, честное пионерское!

Одна рука завотделом осталась «почивать» на сердце, а вторая уже тянулась прощаться с Ивановым…

– Саша, Пётр Николаевич уже трижды спрашивал тебя!

Заведующая канцелярией Таня – красивая натуральная блондинка лет двадцати пяти, на удивление не дура и мать-одиночка – первой услышала знакомые шаги Иванова, и первой же поспешила к нему кабинет.

– Ну, и что ты сказала? – не глядя на неё, буркнул Иванов, занятый определением «дипломата» под стол. Ногой.

– То, что ты и просил: «уехал по вызову в обком».

– И – как Пётр Николаевич?

Иванов, наконец, высвободил ногу и глаза. Последние тут же включились в ухмылку.

– Выжил после этого сообщения?

Таня рассмеялась: паническая боязнь прокурора всевозможных секретарей всевозможных «… комов» давно уже стала притчей во языцех. И не только в районной прокуратуре: «слух пройдет обо мне по всей Руси великой…».

– Просил тебя зайти к нему сразу, как вернёшься… Кстати, ему звонили из обкома в твоё отсутствие.

– Знаю… Ладно: «объяви меня»…

…Пётр Николаевич встретил Иванова уже на пороге кабинета. Весь его вид, далёкий от прокурорского, вопиял открытым текстом: «не до жиру!». Всё это – взамен «уставного» «Жду – не дождусь!».

– Ну, что, Александр Сергеевич? Как ты?

В прокуроре дрожало всё, что только могло дрожать: губы, руки, ноги, голос и даже глаза. Не прокурор, а живая иллюстрация к строкам Высоцкого: «сегодня жизнь моя решается: сегодня Нинка соглашается».

Иванов улыбнулся – и развёл руки в стороны.

– Выжил, Пётр Николаевич… пока…

– То-то и оно, что «пока»!

Прокурор трясущейся рукой подхватил Иванова под локоть, и лично сопроводил к стулу.

– Садись, Александр Сергеевич. Будем думать.

– О чём? – приподнял бровь Иванов.

– Как жить дальше!

Иванов небрежно махнул рукой.

– Не нагнетайте, Пётр Николаевич! Мало ли у нас было таких дел!

– Ни одного! – неожиданно огрызнулся прокурор.

– В каком смысле?

– В смысле контроля в ЦК КПСС!

– Фуфло, Пётр Николаевич! – опять не захотел «проникнуться» Иванов. – До Бога высоко, до царя далеко! Скоро им будет не до нас!

– Ты думаешь?

По голосу прокурора чувствовалось, что у него уже начало «отлегать» не только от сердца, но и от другого места, куда более чувствительного к воздействиям извне. Он задышал ровнее и даже частично вернул себе привычный чахоточный румянец.