Лариса Королева - В ожидании полнолуния. Женский роман с мужскими комментариями

– О чём задумалась?

Антон расставлял на столе тарелки, и я вдруг поняла, что есть не хочу вообще, а эти цыплята – самое последнее, что могло бы пробудить мой аппетит.

– Да так, о работе.

– Я всё хочу тебя спросить: а почему ваша контора называется «Наше Дело»? Странное такое название.

– Семь лет назад мой шеф замыслил открыть собственную юридическую контору и одновременно начал издавать криминальный еженедельник. Надо сказать, это была хорошая идея. С «неправедными» делами народ бежит в редакции, и тут же становится клиентом одного из наших адвокатов, и наоборот – наши юристы приглашают журналистов на интересные процессы. Такое вот взаимовыгодное сотрудничество. Шеф был тогда молодой и бесшабашный, вот и прикололся с названием. «Наше дело» – это же калькированный перевод выражения «Коза Ностра». А мафия, как сам понимаешь, бессмертна.

– Это точно. Слушай, а ты не хочешь поехать на море?

– Холодно уже, но можно попробовать.

И мы договорились выехать на выходные.

С Антоном я познакомилась три месяца назад. Тогда мы почти не встречались с Сергеем. У меня был отпуск, но я каждый день приходила на работу и сидела одна в пустой редакции. Телефон был моей единственной связью с внешним миром, но звонил кто угодно, только не тот, от кого я ждала звонка. Я перебирала свои бумаги и старые подшивки и писала стихи. Обычно вдохновение озаряло внезапно, но тут оно как бы стало обычным рабочим состоянием и посещало меня строго по расписанию. Я за всю жизнь не писала так много стихов, как в тот месяц. Наверное, лучшим из всех было это:

Пару раз мы встречались с Сергеем, но только как старые добрые друзья: распивали в моём кабинете бутылку вина, болтали о том, о сём и разъезжались по домам. С его стороны не было слов любви и предложений поехать куда-нибудь заняться сексом, а я стала в позицию гордой восточной женщины, понимая, что это необъявленный разрыв. Будто и не было у нас безумной страсти, растянувшейся на целых пять лет и сменившейся двумя годами медленного, но верного ухода.

Как-то я не выдержала, решила сделать первый шаг. Казалось, что всё происходящее между нами – какая-то нелепость, и стоит только побыть вдвоём, как былые чувства вернутся, возродятся как птица Феникс из пепла. Я позвонила ему на работу и предложила поехать на ночь к Лесе на квартиру. Он сказал: хорошо, только после девяти вечера.

Я сказала мужу и сыну, что еду ночевать к двоюродной сестре, не уточнив при этом, что дома её не будет. И сидела одна в пустой Лесиной квартире, и готовила ужин, который должен был пройти, как полагается, при свечах. К тому времени, как я открыла вторую за день пачку сигарет, стало ясно, что он уже не придёт. На такие случаи у меня была Лиза. И я позвонила ей в двенадцать ночи:

– Ты одна? Я тебе сейчас скажу адрес, бери тачку и приезжай.

– Ты с ума сошла, подружка. Я уже в ночной рубашке и с маской на лице.

– Вот так и приезжай.

– Что случилось-то? – встревожилась Лиза.

– Расскажу. Тебе предстоит романтический ужин вдвоём при свечах.

– Ты думаешь, нам с тобой уже пора обратить друг на друга влюблённые взоры?

У меня давно возникали серьёзные подозрения в том, что эти закадычные подружки влюбленные взоры друг на друга уже не раз обращали! Впрочем, к лесбиянству я, как ярко выраженный представитель мужского племени, отношусь вполне терпимо. Особая привязанность и нежная любовь к подружке – это не болезнь и не извращение, а так, милые дамские шалости. Правда, есть в этом и опасный момент. Слишком многие женщины бисексуальны, хотя некоторые, к счастью, и не подозревают об этом. Иначе много ли любви и ласки перепадало бы нам, мужикам, при такой конкуренции!

Конечно же, она приехала. Лиза была незаменима при несчастьях и неприятностях. Когда у меня всё было хорошо, я звонила ей не часто. Да и ей были неинтересны бесконечные рассказы о Серёже. Но если что-то было не так, Лиза тут же оказывалась рядом и успокаивала, как умела. А она умела. Мы совместными усилиями открыли шампанское, и даже не залили ничего вокруг, хотя обе делали это впервые. Я жаловалась ей на Сергея, заранее зная, что она скажет. Она и говорила:

– Да забудь ты эту грустную песню! Я просто на тебя поражаюсь. Такая девка! Яркая, статная, всё при тебе, мужики так и млеют, а ты всё: «Ах, Серёжа, ох, Серёжа!» Да он мизинца твоего не стоит! Я ж тебе сколько раз предлагала: давай с хорошим парнем познакомлю. Правда, тоже мент. Зато симпатичный хлопец и при деньгах. Будет возить тебя по кабакам на «Альфа-Ромео» и цветы дарить. Что ты видела со своим Сергеем? Пьянки, истерики, вечные разборки? Только нервы себе изматываешь и бутылку водки на свои деньги покупаешь.

– У нас был потрясающий секс, и он писал мне лучшие в мире стихи. А бутылку он покупал сам. Правда, это единственное, на что у него хватало денег, и на что он их никогда не жалел.

– Ну и где он сейчас со своими стихами и сексом? У жены под боком спит?

Она была права, но разве от этого легче?

– Я тебе сейчас про своего козла ещё расскажу, – муж у Лизы был если не «папулечкой», то «козлом». Видно, никакого другого определения она для него подобрать не могла. Руслан держал сеть магазинов и часто выезжал за товаром на оптовые базы то в Новороссийск, то в Ростов. – Представь, звонят мне сегодня из его офиса и спрашивают, как он себя чувствует, не спала ли температура. Это в то время как он уже второй день якобы в командировке! Хорош гусь?

– Все они хороши. Шампанское закончилось. Переходим к водке?

И мы перешли. К тому времени, как мы прикончили и эту бутылку, стало очевидно, что в этом городе живут только две женщины, необыкновенные во всех отношениях: и красивые, и умные, и сексуальные. Это, конечно, были мы с Лизой. И мы были достойны лучшей участи.