Лариса Королева - В ожидании полнолуния. Женский роман с мужскими комментариями

– Ну, и правильно, Даша, отдыхай, пока молодая. А будешь, как я, другие будут дела и заботы, – она протянула мне крупную кисть «Изабеллы» и одёрнула задравшийся домашний халат, давно потерявший свой первоначальный цвет.

– Да что вы, баб Варь, разве для настоящей женщины шестьдесят – возраст?

– Да я уж своё отгуляла. Только вот одно заветное желание и не исполнила. Всё хотела попробовать в презервативе с усиками и на ландышах.

– Да в чём проблема-то? – рассмеялась я, живенько вообразив себе эту картину. – Я, правда, в презервативе никогда не пробовала, ничего сказать не могу по этому поводу. Но их сейчас столько всяких понавезли: и с усиками, и с рожками, и чёрти с чем. Куплю вам хоть десяток. А ландыши у наших соседей за воротами каждый год расцветают – целое поле. Выходите в лунную ночь – и вперёд!

– Ага, деда только ещё осталось подыскать.

– Подыщем и деда… А что это у меня за мешки перед домом?

– А это тебе, Даша, вчера ещё привезли из какого-то совхоза.

Я поняла. Это знакомый директор Агросоюза решил таким образом отблагодарить меня за написанный материал. Отблагодарил! О, ужас! Я даже не знала, как называются крупы, находящиеся в этих мешках. В одном был рис, и эти пятьдесят килограммов нашей семье было не съесть и за пятилетку. Баба Варя просветила меня насчёт содержимого других холщовых мешков. Но я решительно не представляла, что делают с сечкой перловки.

Когда вернулись из Лабинска, где проводили у свекрови выходные, Андрей с Димкой, картину они застали такую. Я стояла у мешков с весами в руках, рядом выстроились в очередь с десяток соседских бабушек с холщовыми сумками и полиэтиленовыми пакетами, в которые я насыпала зерно. Весь двор был усыпан ячменём и просом.

– Мама, что ты делаешь? – и без того большие Димкины глаза превратились в два безумно-синих блюдца.

– Не видишь, зерном торгую. Проходи в дом, не мешай.

Несмотря на то, что продавала я вдвоё дешевле, чем на рынке, мне хватило вырученных денег на джемпера для меня и Димы. Хорошее это дело – тесный союз города и деревни. Лишь бы в следующий раз живой свиньёй не отблагодарили!

Это был один из последних дней, проведённый мною во дворе по соседству с бабой Варей. В первых числах ноября мы с мужем купили квартиру. Андрей очень сокрушался по поводу того, что пришлось продать «Жигули», но выбирать не приходилось. Часть денег у нас была накоплена в долларах, немного помог папа, значительную сумму подбросила Марта, прося не говорить об этом Лесе, так как той, «сколько не дай, всё мало будет». Добавили ссуду, полученную мною в редакции, а на ремонт пришлось занимать у Лизы.

Квартира была однокомнатная, но улучшенной планировки и в кирпичном доме. У меня впервые в жизни появился собственная ванна и кухонный гарнитур. Лоджию мы застеклили и утеплили, и я объявила её своим углом, отдав мужикам в распоряжение всю комнату. Я была безумно счастлива. Сколько раз, проходя по вечерним улицам, я вглядывалась в горящие окна многоэтажек и думала, что нет среди них моего окошка. И вот теперь оно у меня было.

При переезде я с удовольствием избавилась от груды старого хлама, который оставила бабе Варе. Та была рада, говорила, что всё пригодится в хозяйстве, и просила её навещать, потому что привязалась ко мне за те годы, что мы жили по-соседству, как к дочке. Я обещала иногда наведываться, подспудно понимая, что вряд ли когда-нибудь выберу время для визита.

Я не знала, нужно ли позвать Его с собой на новую квартиру. Но решила, что не стоит. В конце концов, мы были здесь временными жильцами, а Он – постоянный. Пусть остаётся, Он же привык к своему дому, а в моём новом пристанище, возможно, обитает другой Домовой.

Несколько дней в связи с переездом я не выходила на работу. А когда появилась в родном коллективе, шефа застала в компьютерном зале. Он обсуждал с Вадимом особенности воспитания собак различных пород. Я присела на подоконник и стала слушать, а Чернов продолжал, как ни в чём ни бывало, будто и не заметил моего внезапного появления.

У Андрея был огромный мраморный дог, и сейчас он рассказывал, как однажды пришлось здорово отходить псину палкой, поскольку та стала кидаться уже не только на чужих, но и на своих. Чернов был добрым человеком, и мне трудно было представить его, лупящим почём зря бедного пса. Впрочем, и суровым шеф, если надо, тоже быть умел.

– Зато теперь собака знает, кто в доме хозяин, – завершил Андрей рассказ.

– Это, конечно, ты? – спросила я.

– Почему я? Моя Ирина. Как закричит своим визгливым голосом – все сразу по местам, – рассмеялся Андрей.

И я подумала, что он не любит свою жену. Голос любимой никогда не кажется визгливым.

– А я себе котёнка завела, – похвасталась я. – Совсем крохотулечка. Назвали Баксиком, чтобы в новом доме деньги водились. Сиамский. Вчера купили с Митькой на рынке. Ребёнок так рад! Только почему-то наша киска не ест ничего: ни молока, ни колбасы.

– А, может, он ещё и лакать не умеет, – подал идею Вадим.

Такая мысль не приходила мне в голову.

– Его надо из пипетки кормить, – сказал Андрей. – Кот или кошечка?

– Конечно, кот! В моём доме может быть только одна-единственная женщина – это я!

– Ты лучше квартирой похвастайся, «единственная женщина», – рассмеялся Андрей.

И я принялась хвастаться квартирой, а когда Чернов, вызванный секретарём, вышел, без всякого перехода спросила у Вадима:

– Слушай, а ты был на похоронах нашего Лёши Горелова?

– Был. А чего ты вдруг вспомнила?

– Видишь ли, тут ко мне Лёшина мама приходила. Там какая-то тёмная история с квартирой. Я тут завертелась со своим переездом, а надо бы взяться за это дело… Скажи, а как выглядел Алексей в гробу?

– Что значит, как выглядел? Гораздо хуже, чем при жизни. Ты, наверное, имеешь в виду, не был ли он изуродован? Да вроде не очень. Его в морге загримировали. Но лоб был закрыт такой церковной бумажкой…

– А его жена?

– Она выглядела гораздо лучше, чем Лёша, – ухмыльнулся Вадим. – Маленькая такая, худенькая, черноглазая, черноволосая… Я её немного знаю, несколько раз встречал вместе с Лёшей в городе.

– Была она похожа на убитую горем вдову?

– Я не очень представляю себе, как должны выглядеть убитые горем вдовы. Ну, плакала, конечно, как и все родственники. Даша, я не очень сильно тебя огорчу, если сообщу, что на «весёлую вдову» Оля явно не была похожа?

Я рассмеялась:

– На такой эффект я и не рассчитывала. Вадим, ты помнишь, к нам приходили Лёшины сослуживцы с его основной работы и просили увеличить фотографию? У тебя не осталось дубликата?.. Кстати, а где Алексей работал?

– Работал он в цеху по производству сувенирной продукции. А снимок должен у меня храниться в файле. Сейчас распечатаю. А ты никак сочиняешь очередную криминальную историю?