Нина Васина - Глинтвейн для Снежной королевы

— Лизавета… — прошептала Маруся.

— Подруга Лизавета. Где она?

— В морге, — Маруся села, глядя в пол.

С лица Самойлова начало сползать выражение веселого удовлетворения.

— Это в каком морге? — спросил он. — Не в том ли, где работает патологоанатом Кощеев?

Маруся кивнула.

— А где он сам, можно полюбопытствовать?

— В морге… — почти неслышно прошептала Маруся.

— Мария Ивановна, расскажите мне, что случилось? — доверительно попросил Самойлов.

— В половине третьего ночи мне позвонила Элиза. Сказала, что Лера спит у нее, а она сама глотает таблетки и запивает их водкой. Я не рекомендовала смешивать такие компоненты, но она сказала, что пьет от страха. Боится, что умрет проклятой и станет привидением. Не уберегла внучку от насилия, не предупредила, не дала ей пистолет — защититься. Помогла злодеям украсть ребенка. Очень боялась, что заснет, опять проворонит Леру, и от этого накачивалась транквилизаторами.

— К четырем утра она заблевала свою спальню и крепко уснула, — успокоила ее Лера.

— Ее совесть мучила. Она, как и все мы, думала, что Антон благополучно живет с отцом в Бостоне. А Лера увидела там другого мальчика! Я сопоставила эту информацию со словами Кощея и поехала к Лизе. А Лиза, наоборот, чтобы заснуть, намешала спиртное со снотворным. Пришлось в машину ее почти тащить на себе. Доволокла, — кивнула Маруся. — Отвезла в морг. Приперла Кощея к стенке. Электропилой. Но он бы и так все рассказал. Он был против того, чтобы вывозить живые аномалии. Так и сказал: «Я против вывоза живых аномалий, мертвым все равно, а живые имеют право на самостоятельный выбор места смерти». Вдвоем мы привели в чувство Лизу. Та созналась, что по просьбе Попакакиса подготовила вместе с Кощеем медицинскую карту Антона Капустина с новыми снимками и заключением. Она якобы была уверена, что Капустины, узнав о подсунутом им чужом ребенке, не будут против, что его заберет родной отец. А когда я узнала, что Кощей за деньги помогал вывозить анатомический материал!.. Сами понимаете, какой у нас бывает материал. Младенцы с разными отклонениями.

Маруся тяжело вздохнула и замолчала.

— И что вы сделали? — спросил Самойлов.

— Связала их, обоих, и вколола по два кубика… Положила в кабинете Кощея на пол. Проспят часов шесть.

— Антон убежал из повозки, когда за ним пришел человек, — тихо сказала Лера. — Он убежал за карликами, скорей всего, они отсиделись в мусорном баке или в подъезде. Маруся, Кощей не говорил, где может быть мой брат?

— Информация от Кощея такая. Он занимался, так сказать, анатомическим материалом. Под такой маркировкой и уходили контейнеры — «анатомический материал». Был еще один человек, он занимался живыми экспонатами. Что-то сорвалось — недавно. Со слов Кощея, адвокат очень нервничал и налаживал связь с тюрьмой — этот человек находится в какой-то тюрьме, пока идет следствие.

Самойлов встал, подошел к своему стенду, обвел синим фломастером фигурки адвоката, Кощеева и Лизы.

— Почему она убила адвоката? — спросил он, не поворачиваясь. — Что не поделили? Деньги?

— Вы не поверите, — вздохнула Маруся. — Из ревности.

— К вам?

— К ней, — Маруся показала на Леру.

— У нас были сугубо деловые отношения! — дернулась Лера.

— Никто не убедит в этом Лизу после того, как она увидела белье, которое тебе купил Попакакис.

Гоша закрыл глаза и стиснул зубы.

— А этот молодой человек почему так нервничает? — с подозрительным участием поинтересовалась Маруся.

— Не обращай внимания, он дурак, — ответила Лера, дождалась, когда Гоша выскочит из комнаты, и легла головой Марусе на колени. — У тебя на даче живет вьетнамская женщина, которая родила мертвую ящерицу?

— Откуда ты знаешь? — Маруся метнула быстрый взгляд на Самойлова.

— Отвечайте, Мария Ивановна, — попросил тот. — Почему вы ее прячете?

— Она меня попросила. Сказала, что за нею охотятся.

— Как она на вас вышла?

— Рожала у меня… — Маруся задумалась. — В каком году-то?… Тебе было одиннадцать, — она погладила волосы Леры. — Сбежала после родов. Потом позвонила в родильное отделение через два дня — у нее началось кровотечение. Сказала, что у меня работают нехорошие люди, она им не доверяет. Я еще ездила в общежитие, делала ей уколы. Оставила свой номер телефона. Прошло больше четырех лет, вдруг — звонит и просит ее спрятать. Всерьез я это не восприняла — мало ли какие разборки у вьетнамцев, дала адрес дачи, я туда последнее время почти не езжу. Я только сейчас, после смерти адвоката, узнала, что он интересовался этой женщиной.

— Вы можете сегодня поехать на дачу? — спросил Старик.

— Да, но Кощей и Лиза…

— О них позаботятся люди из уголовного розыска. Уговорите Саию Чен встретиться со мной. Спрячьте ее в машине и привезите в Москву вот по этому адресу.

— А как мне сказать, кто вы? — засомневалась Маруся.

— Скажите, что я ее страховой агент. Она поймет. Фирма, в которой я работаю, очень заинтересована, чтобы эта женщина избежала насильственной смерти.

— Старик, а ты куда собрался? — подняла голову Лера.

Самойлов позвонил Колпакову.

— Башлыков молчит? — спросил он.

— Молчит.

— У меня для вас есть информация. Обещайте, что подождете с выводами, пока я не вернусь из Воронежа.

— Двадцать четыре часа еще не прошло, — улыбнулся на том конце провода Колпаков.

— Тут пруха пошла, случается и у меня везение. Запишите адрес. — Самойлов дал Марусе ручку и показал, где писать, а сам диктовал. — Записали?

— А что там интересного? У меня беременных сотрудниц, слава богу, пока нет.

— Там в морге в боксе номер двенадцать лежит тело адвоката Попакакиса.

— О как! — воскликнул Колпаков.

— Вот так.

— А почему мне звоните? Порадуйте своих бывших сослуживцев. Я еще разрешение на обыск у него не получил.

— Звоню, потому что в кабинете патологоанатома — это там же, в морге, — лежат два связанных тела. Женщины и мужчины. Женщина застрелила Попакакиса, сама вам потом расскажет, почему. А мужчина работал, как и адвокат, на поставках поделочного материала для доктора Хигенса. Он патологоанатом.

— Мощно это у вас получилось, — похвалил Колпаков. — Опять вы меня удивляете, Прохор Аверьянович! Может, и об оружии знаете — где искать?

— Найдем, куда оно денется, — неопределенно пообещал Самойлов.

— А зачем в Воронеж?

— Этот доктор из морга, как я понимаю, занимался анатомическим материалом. На живых, я думаю, заказы получал Башлыков. Он не заговорит, пока мы не задержим заказчика. Слишком большие деньги, вероятно, в этом деле крутятся, он молчит, потому что боится за свою жизнь. Адвокат, скорее всего, был посредником между поставщиками и заказчиком, но он уже ничего не скажет.