Нина Васина - Глинтвейн для Снежной королевы

— Всех? — не понял Самойлов.

— Всех, кто отказался деньги за свои физиологические особенности организма брать и лишаться погребения. Нас таких в городе человек пять набралось. Иногда собираемся вместе, лясы точим — на что бы деньги потратили, если бы согласились.

— Кто так сказал о ваших физиологических особенностях? Она?

— Она! Тараторила как заведенная. Интересно, сколько платят толмачам? Та, которая немка, главная, скажет пять слов, а эта! Выдает по абзацу в минуту.

— Переводчица? — догадался Самойлов.

— Ну а я что говорю! Небось только научилась лопотать по-ихнему , жизни еще не нюхала, а туда же — «разрешите мне лично объяснить вашим домашним выгоду нашего предложения»!

— А может быть, вторая, которая по пять слов говорила, не немка? Англичанка?

— А кто ее знает, звали же помирать в Германию, я и подумал — немка. Говорят, у вас в Москве, как только подпишешься на продажу тела, больше месяца не проживешь — родственники угробят. Или сгинешь без вести. А у тебя, мил-человек, кто пропал? Кого ищешь?

— Я ищу мальчика. С крыльями.

— Слыхал про такого, — кивнул Горыныч. — Его церковники прячут. Ждут, когда крылья вырастут, они его тогда будут возить в клетке и всем неверующим показывать.

— Зачем? — опешил Прохор Аверьянович.

— Так ангел же явится миру!

— А почему в клетке?

— Чтобы не улетел.

После отъезда Самойлова Гоша включил отключенный мобильник и уже через полчаса, выслушав поступивший приказ начальника, засобирался. Оделся, походил туда-сюда перед закрытой дверью гостиной, решился и позвал Леру:

— Пойдем в кладовку, я хочу тебе кое-что показать.

— Размечтался! Не мешай, мне нужно обзвонить еще пять больниц, — отмахнулась она.

— Кого ты ищешь в больницах? Брата?

— Нет. Соседку по даче.

— А серьезно?

— Это как? — подбоченилась Лера. — Опять намекаешь, что я что-то сочиняю?

— Мне нужна твоя помощь. Я установил кое-какую аппаратуру в кладовке.

Лера заинтересовалась. Осмотрев сложную конструкцию из коробок и проводов, она удивленно посмотрела на Капелюха.

— Понимаешь, там что-то происходит, потому что счетчик теперь крутится и после восьми вечера.

— Так ты следишь за госпожой Тамариной! Ничего особенного там не происходит. Старик говорил, что они переезжают. Люди собирают вещи, пакуют чемоданы, выгребают бабки из сейфа.

— Откуда ты знаешь о сейфе? — насторожился Гоша.

— Старик сказал. Он же был в этой комнате. Ты что, установил видеокамеру в отверстии?

— Нет. Это невозможно. Там стеновая панель за кирпичной кладкой. Я установил прослушку. Очень важно, чтобы вот этот прибор не отключался. Здесь вставлен диск, ты его не видишь, хватает на восемь часов записи. Если он остановится, загорится вот эта лампочка. Можно, я тебе буду звонить сюда каждые полчаса?

— Зачем еще?

— Спрашивать… не остановился ли диск. Ты мне ответишь, потом я позвоню опять…

— Лучше я тебе сама позвоню, когда соберусь куда-нибудь уехать. Тебя ведь это волнует?

— Волнует. Но еще важно, чтобы запись не останавливалась. Тогда можно будет сравнить щелчки от крутящегося диска сейфа и вычислить код. В этом деле важно, чтобы таких записей набора кода было несколько и чтобы они шли последовательно. Только тогда можно с вероятностью в девяносто восемь процентов…

— Ты хочешь залезть к ним в сейф? — от удивления Лера перешла на шепот. — Тебе нужны деньги?

— Деньги?… Нет, меня больше интересует документация, — ответил Гоша.

— Звони, конечно! Что нужно делать, если диск остановится?

— Нажмешь здесь и вот здесь, — показал он.

— Поня-атно, — задумчиво протянула Лера. — Зачем тебе их документация?

— В современном бизнесе самое важное — знаешь что?

— Связи? — предложила свой вариант Лера.

— Компромат, — уверенно заявил Гоша.

Он вернулся в квартиру Самойлова после десяти вечера. Лера открыла дверь.

— Крутится! — доложила она. — И счетчик работает. Может, они просто включили на ночь обогреватель?

— Нет, они там копаются, перебрасывают туда-сюда деньги по банкам, уничтожают лишние бумаги. Нашла соседку по даче?

— Нет. Ее родня была из Калужской области.

— Фамилию помнишь?

— Маруся мне сказала — Сепугина.

— Пошли, — Гоша повел Леру к компьютеру. Через несколько минут он доложил, что в Москве проживают шестьдесят пять Сепугиных женского пола и двести сорок два — мужского.

— Проще залезть в больничные архивы и для начала узнать, не умирала ли женщина с таким именем. Или куда она выписалась.

— Как это все грустно, — задумалась Лера. — Давай послушаем, что у тебя записалось.

Гоша вставил диск в декодировщик, потом долго возился с компьютером, пытаясь его подсоединить к декодировщику. Лера устала ждать, ушла в кухню приготовить наскоро бутерброды с чаем. Когда она в следующий раз заглянула в кабинет, Гоша уже сидел в наушниках, а на экране шли диаграммы очистки звука.

— Есть три записи прокручивания диска на сейфе. Садись, — он встал и уступил Лере табуретку. — Слушай. Вот человек первый раз набирает цифры на диске. Щелчок. Закрывает сейф и прокручивает диск, сбивая его с последней цифры. Теперь второй раз. Ели пустить по замедленной записи, можно легко посчитать, сколько щелчков нужно, чтобы установить первую цифру кода.

— Ты что, нюхаешь меня? — подняла голову Лера.

— Я… Нет, я просто наклонился, мне так удобнее смотреть на экран. А вот на этой записи после последней цифры диск не откручивали, просто захлопнули дверцу. Спешат.

— Подожди, а это что за звуки?

— Где? — Гоша наклонился, почти касаясь щекой щеки Леры.

— Ты опять меня нюхаешь!

— Ничего я не нюхаю. Не знаю, что это трещит.

— А теперь — лязг. Опять трещит. Это же… — она повернула голову и почти ткнулась носом в щеку Гоши. — Это же машинка для пересчета денег! А вот здесь — слышишь щелчок? Это пачки перекручивают резинкой! Наличка. А ты говорил, что они деньги по банкам раскидывают — виртуально, по компьютеру. А они их просто считают с утра до ночи!

В дверь позвонили. Гоша показал Лере жестами, что он подойдет.

Пришла Маруся. Не раздеваясь, протянула Лере еще у двери ладонь в перчатке.

Что-то лежало на черной коже, завернутое в обрывок газеты.

— Саия сказала отдать это тебе.

— Вьетнамка? — удивилась Лера.

— Подожди, сначала я посмотрю! — выступил Гоша, но Маруся тут же сжала ладонь, а Лера успела его оттолкнуть и не дать дотронуться до свертка.

— Она сказала, что ты, наверное, стала настоящей королевой, — кивнула Маруся.

Чуть не упавший от сильного толчка в грудь Гоша подумал, что он паж, прислужник, презренный слуга.

Лера осторожно развернула газету. Там лежала деревянная птичка.