Вадим Агапов - Талисман

– Где? – не понял я.

– На открытках! Адрес: «Гарднеровский переулок, Петербург»?

– Нет, насколько я помню, Ленинград. – ответил я.

– Ну да, я и имею в виду… Ничего про этот переулок не нашел! Есть Гарднеровский, но в Москве. А в Питере нет. То есть он есть, но информации про него – ноль.

– А чего он тебе дался, переулок этот? Ты решил краеведом стать? – пошутил я и спросил: – А интересно, хоронили ее тоже в Лахте?

– Хоронили? – переспросил он, думая о чем-то своем. – Ну да, есть у людей странная привычка – закапываться в ту землю, где родился…

Я поперхнулся.

Мы вновь оказались в гостях у дочки Устиньи Филипповны. На этот раз она принарядилась и даже предложила нам чаю. Арсений тут же отказался, а я согласился. Время-то ланча!

Арсений начал с того, что передал ей деньги, пообещал никому не говорить и, в свою очередь, просил и ее держать все в секрете.

– Понимаете, – убеждал он, – если вы начнете рассказывать о нас, сотрудниках внутренних органов, это может спугнуть убийц! К тому же нам придется признаться, что мы утаили улики! Я говорю о деньгах. Их же надо приобщить к делу! Но это как-то не по-человечески, правильно?

Она соглашалась.

– Валентина Тимофеевна! А вы нам можете рассказать про вашу маму? Мы так поняли, что она долго в Лахте жила?

– А зачем это вам? – удивленно пожала она плечами. – И родилась в Лахте, и прожила там много. И замуж вышла. А чего рассказывать-то? В восемьдесят шестом переехала в эту квартиру, которую теперь этой заразе завещала!

– А где она жила в Лахте? Какой адрес? – сменил тему Арсений.

– Ну, на Гартнеровском жила, улочка небольшая…

– Переулок, – поправил Арсений.

– Ну, переулок. Они там с отцом и познакомились. Это был дом отца. И после замужества она туда переехала. Потом я родилась. Потом Галка, сестра моя, – пояснила она, чуть скривившись. – Галка – это мать Ирки. Мы там все детство провели…

– А хоронили ее в Лахте? – уточнил я.

– Ну а где еще-то? А какое это имеет значение?

– В расследовании убийств все имеет значение, – важно проговорил Арсений. – Например, у Устиньи Филипповны почтальонов знакомых не было?

– Каких еще почтальонов? – озадаченно переспросила она. – Зачем это?

– Ладно, – вздохнул он. – Я правильно понимаю, что Устинья Филипповна сдавала комнаты дачникам?

– Ну, а как жить-то? – огрызнулась Валентина Тимофеевна. – Муж ее, отец наш, умер рано. Она одна осталась с двумя девчонками.

– Конечно, – тут же согласился Арсений. – А когда ваш папа умер?

– Давно, в шестьдесят пятом. Он старше ее был на двадцать лет. Воевал, ранен был. Ну, а она почти не работала, хозяйство вела, нас растила. А дом-то большущий! Куда нам такой. Мы в одном крыле жили, а другое сдавали. А потом вообще в квартиру перебрались.

– А сейчас?

– Что сейчас? – не поняла она.

– Сейчас кто в доме живет?

– Нет, ну дом-то почти разрушился! Старый, ему больше ста лет. Его сносить надо.

Арсений взял у меня тетрадку и показал ее Валентине:

– Скажите, а вы кого-нибудь знаете из этих жильцов?

Она сходила за очками, нацепила их на нос, стала изучать фамилии, и вдруг у нее вырвалось:

– Ой, господи! Ерунда какая-то!

Мы с Арсением озадаченно смотрели на нее.

– Что, никого не узнаете? – спросил он.

– Почему не узнаю? Всех узнаю! И Волковых, и Ухтомских, и Сердюковых, – ответила она.

– А почему вы тогда говорите, что ерунда? – не выдержал я.

– Так смешно! Спрашиваете про жильцов, а это сто лет назад было! Старую-то сейчас убили, а вы в каких-то тетрадях древних копаетесь!

Даже Арсений не нашелся что ответить на это не слишком логичное заявление.

– Скажите, – наконец заговорил он, – а у Устиньи Филипповны была телефонная книга?

– Была! – тут же ответила женщина. – Только как я ни искала, так и не нашла! Запропастилась куда-то. Старая куда-нибудь засунула.

– А зачем вы ее искали? – с подозрением спросил Арсений.

– Так это, на похороны-то звать надо было, а я многих телефонов и не знаю.

– Каких телефонов? Чьих?

– Ну, кого звать! В том числе и жильцов, которые у нас жили. Правда, почти все умерли, только их дети да внуки. Но многие пришли! Она с ними перезванивалась… Ну, когда жива-то была.

– Валентина Тимофеевна, а вы можете составить список тех, кто был на похоронах?

– Список? Нет, ну вспоминать надо! Я и не знаю! – Она выглядела озабоченной.

– Мы выбьем для вас премию из руководства за помощь следствию! – сказал я. – Тысяч пять!

Арсений бросил на меня восхищенный взгляд.

А любезная тетушка в качестве бонуса написала нам телефоны всех, кого знала.

Мы сидели у меня на кухне и пили чай. Незадолго до этого Арсений вернул «Патриот» хозяину, не сломав в машине ничего важного. Затем мы заехали ко мне домой, чтобы там дождаться Владимира Шарапова, по словам Арсения, агента Громова. Он должен был отвезти нас сначала к месту, где был похищен Игорь Ухтомский, а потом, где было найдено его тело.

Я одной рукой держал бутерброд с бужениной, другой выстукивал сообщение на планшете для группы любителей детективов «ВКонтакте»… Параллельно с этим у меня играла музыка. А Арсений разбирался со списком людей, который мы раздобыли у Валентины Тимофеевны, – тех, кто был на похоронах. И списком жильцов, проживавших в доме Устиньи, из тетради, которую я нашел на антресолях.

Наконец он закончил и посмотрел на меня:

– Доктор! Вот они, подозреваемые! Желаешь ознакомиться?

Я взял списки в руки. С пометками Арсения они выглядели следующим образом:

«Похоронные» (Так он обозвал людей, которые были на похоронах Устиньи Филипповны):

1. Валентина Тимофеевна Мутко.

2. Сын Валентины Тимофеевны – Анатолий Мутко и его жена.

3. Галина Тимофеевна Сергеева.

4. Ира Сергеева.

5. Друг Иры – Олег Лимонов.

6. Игорь Ухтомский, его жена Елена, их дочь.

7. Дима Волков. (Его родители много лет снимали дачу, живут за границей.)

8. Шувалкины – бабка Шура, ее дочь, ее внучка. (Бабка Шура – знакомая Устиньи, жила по соседству в Лахте.)

9. Неизвестная пожилая женщина. (Видимо, знакомая Галины.)

10. Супруги Сердюковы – Вячеслав Николаевич, Мария Ивановна.

11. Георгий Герман. (Живет где-то под Петербургом. Дочь и сын в Израиле. Жена несколько лет назад умерла.)

Следующий список был озаглавлен «Дачники»:

Ухтомские – родители, сын Игорь, все умерли.

Волковы – родители, сын Дмитрий, все живы.

Сердюковы – родители, дочь, все живы.

Германы – Георгий, жена умерла, дети живут за границей.

Бурлаки – дедушка, бабушка (точно умерли), их дочь и внучка – наверно, живы. Контактов нет. Информации о местонахождении нет…