Натали Сойер - Призрак из прошлого (Моя темная половина). Часть 4. Конец истории

– Почему же мне нельзя об этом говорить? – злобно спросил Дерби и Аманда пожала плечами.

– Потому что барон Седрик умрет от смеха, услышав это! Простите, барон, нам пора….

– Клянусь, попади вы в мою постель, леди Форестер, и я бы заставил вас горько пожалеть о том, что вы смеетесь надо мной! Если бы за победу в турнире я мог выбрать для себя служанку, я бы победил лишь для того, чтобы выбрать вас, и заставить вылизывать мои сапоги!

Выпалив это, Дерби развернулся, и быстро пошел прочь. Аманда помахала ему вслед, и они с Селеной пошли в сторону города….

…Вечер выдался приятным для всех. Когда Аманда и Селена вернулись домой, там девушку уже ждал Энрике. Едва увидев его, Аманда бросилась к нему, и крепко обняла, прижав его к себе. Ее внезапно охватила жалость от того, что Энрике не позволено посещать такие праздники, на которых веселяться все жители города.

– Энрике…, – девушка потерлась щекой о грудь мужчины, – ты давно ждешь меня?

– Нет, я пришел недавно, – Энрике улыбнулся, – по дороге встретил Джейсона, и он сообщил, что в турнире принимает участие барон Дерби…

– Да уж, новость просто ошеломительна, – проговорила девушка, – но я не хочу о нем говорить, этот вечер принадлежит только нам. Мы пойдем гулять?

– Конечно, – Энрике улыбнулся девушке и она, привстав на цыпочки, поцеловала его. Селена уже поднялась наверх, чтобы не мешать их разговору, но Аманда этого не заметила. Она сейчас видела перед собой только Энрике, в последнее время они не могли проводить вместе время столько, сколько им хотелось. Девушка даже не хотела отпускать его, и они вместе направились в трапезную, где уже был накрыт стол для ужина. Кухарка, услышав шаги и разговор, поторопилась выйти, чтобы узнать, не подавать ли на стол еду – запеченную рыбу, свежий сыр, вино с пряностями и мясные пироги.

– Пожалуй, нам стоит поесть, – Аманда улыбнулась кухарке, – а потом выйдем на вечернюю прогулку…

– Я люблю тебя…, – Энрике взял девушку за руку и прижал ее к губам, и Аманда потерлась щекой о его ладонь, глаза ее в свете свечей ласково светились.

– Я хочу, чтобы этот вечер не кончался…, – прошептала она, и их пальцы крепче сплелись, – как жаль, что ты, все-таки, не сможешь поехать в Саутхемптон….

– Любимая, это решение судьи, – Энрике потянул девушку к себе, и она пересела к нему на колени, обняв за шею, – меня утешает только одно, что вы не задержитесь надолго.

– А почему твоя мать не заходит ко мне? – Аманда подняла голову, – она ведь не передумала, и не станет возражать против нашей свадьбы?

– Ну, конечно, нет, глупенькая! – Энрике крепче прижал к себе девушку и поцеловал ее в висок, – она сейчас так поглощена заботами о своей Сюзи и ее дочери, что забыла даже обо мне. Сегодня она даже решила переночевать у Сюзи, не понимаю, почему она так носиться с ней?

– Разве это плохо, что госпожа Джулиана решила проявить о ком-то заботу? – удивилась Аманда, – Сюзи никого не знает в Бристоле, я понимаю, каково ей сейчас, да еще с малышкой на руках. А знаешь, Лаура очень забавная девочка…

– Хочешь себе такую же? – Энрике улыбнулся и Аманда приподняла брови.

– Кажется, господин Кортес, ужинать нам придется в спальне? – спросила она лукаво, и Энрике склонил голову к плечу.

– Я возражать не буду…. Знаешь, любимая моя, иногда я смотрю на тебя, и спрашиваю Господа, за что, за какие заслуги он послал мне такое счастье…? И мне бывает страшно…

– Почему? – Аманда прижала ладони к его лицу, заглядывая в глаза, – не бойся ничего, я твоя, и только твоя….

– Я знаю, – Энрике прижал девушку к себе, – но ведь из-за меня ты теперь лишишься титула и замка, а ведь Джейсон помог бы тебе получить наследство… Ты уверена, что не пожалеешь…?

– Энрике, я уверена в одном, каждую минуту, каждый день, я хочу быть с тобой…, – прошептала девушка, – однажды я уже потеряла того, кого любила, и эта боль, как мне казалось, не утихнет никогда. Но я справилась, а потом Господь послал мне тебя, и я снова смогла полюбить. Никакие замки и титулы не сравняться с этим, любимый, поверь мне….

Не говоря ни слова, Энрике опустил голову на плечо девушки, и она прижала его к себе, ощущая, как по щекам струиться соленая влага.

Дверь скрипнула – в трапезную вошла Селена и тут же замерла на пороге, щеки ее залились краской.

– Ой…, прости, Аманда, я вам помешала? – спросила она и Аманда вытерла слезы и покачала головой.

– Нет, ты можешь поесть, а мы поднимемся наверх, – сказала она и встала, – пойдем, Энрике?

– Пошли, – мужчина кивнул и встал. Селена растерянно посмотрела на них, поняв, что ужинать она будет в одиночестве.

Едва они вышли, Энрике прикрыл за собой дверь и указал на нее.

– Мне показалось, или Селена опять выглядит неважно? – тихо спросил он, и Аманда пожала плечами.

– Кажется, с ней все хорошо. Я говорила со Стейси перед отъездом, она сказала, что Селена, хоть и с трудом, но оправилась от того, что с ней произошло. А Дженн вообще заявила, что Селена беременна! Я испугалась одной этой мысли, слава Богу, Стейси сказала, что ничего подобного не обнаружила, хотя, поначалу, думала тоже самое…

– Волнение тоже может подорвать здоровье, – покачал головой Энрике, – ты бы видела мою маму, когда умер отец, а ведь, поначалу, она так страдала…. Даже спустя пару месяцев ей не становилось лучше, а только хуже. Если сразу она еще держалась, то потом на нее страшно было посмотреть, она похудела, ничего не могла есть, только лежала в постели, а потом, и вовсе чем-то отравилась, и едва не отдала Богу душу. Ты и представить не можешь, каково это, рвота и головокружение так ее измотали, что она не могла даже сесть в кровати, никогда ее такой не видел…

– Но она же поправилась?

– Да, для того, чтобы сразу уехать, – Энрике вздохнул, – до сих пор я не услышал внятных объяснений ее поступку….

– Забудь об этом, – Аманда улыбнулась, – она приехала, и пускай теперь нянчится со своей подругой, это лучше, чем сидеть дома под замком…

…Тусклый свет нескольких свечей в бронзовом канделябре, едва освещал большую комнату, бросая причудливые блики на балдахин из тяжелого бархата, скрывавший от посторонних глаз огромную кровать. Полутьму комнаты то и дело нарушало ее едва слышное поскрипывание, прерываемое таким же тихим стоном. Неровный свет падал сейчас на кровать, на которой едва можно было рассмотреть два обнаженных тела, на смятых простынях, мужчину и женщину, которые сейчас не заметили бы и всемирного потопа, настолько захватила их неистовая страсть. Перекатываясь на мягком матрасе то в одну, то в другую сторону, они едва ли не падали на пол, оказываясь на самом краю кровати, но все же вовремя замечали это.

Мужчина, опираясь на руку, чтобы не придавить свое сокровище, прижимал женщину к себе другой рукой, и та, запрокинув голову, приподнималась ему навстречу, задыхаясь от наслаждения. То и дело их губы соприкасались, и сливались в страстном поцелуе, жадно ловя друг друга, словно умирающий от жажды ловит капли воды. На их коже поблескивали капельки пота, придавая ей перламутровый оттенок.