Натали Сойер - Призрак из прошлого (Моя темная половина). Часть 3

Лорд Джейсон, видя, что молодые люди симпатичны друг другу, радовался за них, но одно обстоятельство смущало его – прошел уже месяц, а Аманда до сих пор пребывала в счастливом неведении относительно того, какую должность занимал Энрике на службе судье Гриру. Джейсон решил не торопить события, но когда отношения молодых людей стали меньше всего походить на дружеские, Джейсон предупредил Энрике, чтобы тот не тянул с признанием, и дал Аманде право выбора, пока любовь не завела их туда, откуда уже не будет возврата. К тому же ожидалось и еще одно событие – Энрике получил письмо от матери, в котором Джулиана сообщала, что возвращается домой. Зная характер матери, Энрике понимал, что при ней скрывать правду он уже не сможет – Джулиана сама все расскажет девушке.

Он понимал и сам, что тянуть нельзя, но, стоило ему решиться завести роковой разговор, как в горле словно застревал камень, и Энрике не мог произнести те слова, которые могут решить его судьбу. Он слишком любил Аманду, но боялся, что потеряет ее, если скажет правду. Хотя он видел, что девушка тоже любит его, и чувствовал это, но сможет ли она принять его тем, кем он являлся – исполнителем приговоров, бездушным орудием правосудия, которого с детства учили прятать эмоции под маску холодного безразличия, и не показывать никому, как на самом деле разрывается на части сердце…

– Труди, решено, я сейчас же иду к Эмме! – Аманда повертелась перед зеркалом, приложив ко лбу диадему, украшенную бриллиантом, – я должна рассказать ей новости!

– Ох, стрекоза, – покачала головой добрая кормилица, – стражникам надо скакать за тобой галопом, когда ты носишься по улицам!

– Я уже говорила милорду Джейсону, что мне не нужна охрана, – девушка скорчила в зеркало рожицу, и показала сама себе язык, веселясь, как ребенок, – но его не убедишь…

– Как это, не нужна? – Труди перекрестилась, – что за глупости еще могут придти в твою голову? Ты подопечная начальника стражи города, сама знаешь, врагов у него больше, чем друзей, поэтому многие из них не погнушались бы отыграться на беззащитной девушке!

– Друзей у него только двое, – кивнула Аманда, – а скоро приедет и мать Энрике. Или мне одной показалось, что после этой новости милорда теперь не узнать, он прямо светиться от счастья!

Труди отчаянно покраснела, бормоча про себя молитву, а Аманда весело рассмеялась над смущением доброй старушки. Отбежав от зеркала, девушка накинула на плечи переливающийся на солнце шелковый плащик, чмокнула старушку в щеку и выпорхнула во двор. Два стражника, сидевшие в большом холле, перед дверью, тут же встали, но Аманда умоляюще сложила руки.

– Господа, позвольте мне немного погулять одной? – простонала она, – сейчас в разгаре день, и я вернусь очень быстро, только навещу подружку.

– Мы не можем вас оставить, миледи, – возразил старший из стражников, – приказ начальника стражи был достаточно ясен и строг.

– Ну, пожалуйста! – Аманда в нетерпении затопала ногой, как капризный ребенок, – я недолго, обещаю! В конце концов, я могу вам приказать не ходить со мной? Милорд, кажется, велел вам меня слушаться!

Стражники посмотрели друг на друга, на лице каждого отразилось сомнение. Потом старший из них пожал плечами.

– Если вы не вернетесь, пока не начнет темнеть, миледи, мы поедем за вами, и я доложу о вашем непотребном поведении вашему опекуну, – сказал он и Аманда радостно запрыгала.

– Обещаю, я туда и назад! – выкрикнула она, и, легче птички, упорхнула во двор. Стражники посмотрели друг на друга и снова сели в кресла.

– Только мне кажется, что это была плохая идея? – пробормотал он, но его приятель в ответ только вздохнул…

…Эмма уже собиралась уходить, она стояла перед зеркалом, и завязывала под подбородком ленты кружевного чепчика. За последнее время и молоденькая трактирщица очень изменилась. Теперь ее лицо уже не омрачали мысли о предстоящей свадьбе. После того, как Тим отстал от нее, ее жизнь сразу пошла вверх.

Когда Тима арестовали по обвинению в клевете, Эмма не могла поверить своим ушам. Узнав о том, что по вине Тима ее подружка попала в тюрьму, девушка пришла в ужас. Счастье, что для Аманды все закончилось более или менее благополучно. Только горожане еще долго вспоминали растерзанное тело старшего тюремщика, чей труп нашли в сквере. Кто расправился с ним, было загадкой, но о смерти бесчеловечного садиста почти никто не жалел, кое-кто из горожан был не против вознести почести убийце. Лишь Аманда смутно подозревала, кем был человек, которого описал Бенсон. Лица Гонсалеса она не видела, но по тому, как он изувечил труп тюремщика, девушка смутно догадалась, кем был брюнет со шрамами на лице и медальоном в виде ящерицы. Аманда вспомнила напавших на нее пьяниц, тогда их трупы нашли в таком же виде.

Тиму Коулу повезло меньше. За клевету его приговорили к суровому наказанию. После того, как Тим в камере пыток признался начальнику стражи, что оболгал Аманду, утопил двух новорожденных котят, и очень хочет, чтобы его папаша поскорее отправился к праотцам и оставил ему трактир, судья приговорил его к наказанию плетьми на главной площади города и лишению его языка. Эмма тоже была в тот день на площади, и видела, что толстого трактирщика унесли с эшафота без движения – удары плети начисто содрали кожу с его спины, и крови на эшафоте было больше, чем в день казни сапожника. А на следующий день ее ждал еще один сюрприз – к ней приехал Робин Нестлинг и еще один помощник Энрике, который у Робина был кем-то вроде наставника, это был Кристиан Веласкес. Они привезли девушке долговые расписки ее отца, которые Робин торжественно вручил Эмме, встав на колено.

– Бог мой! – молоденькая трактирщица в растерянности сжимала в руках пожелтевшие свитки, – это же… Но где вы их взяли?

– Нам их отдал старый трактирщик, – объяснил Веласкес, стукнув по столу похожим на некрупную тыкву кулаком, на костяшках которого запеклась кровь, – правда долго не мог их найти, к счастью для него память его не подвела.

– Посмотри на сумму, которая указана в расписке! – Робин показал Эмме на бумажку и глаза девушки округлились.

– Десять пенсов…? Этого не может быть, он говорил, что отец должен ему двадцать фунтов золотом!

– Он солгал, – спокойно объяснил Робин, – это был их заранее спланированный замысел, Эмма, ты была им не нужна, они положили глаз только на твой трактир.

– Но теперь, девочка, ты ничего и никому не должна, да и десять пенсов тоже, я оставил на столе несколько монет, трактирщику хватит, чтобы заплатить лекарю за визит, – добавил Веласкес.

– Чем мне вас отблагодарить? – прошептала Эмма, в глазах которой стояли слезы, – вы спасли меня и от позора, и от этого трактирщика!