Владислав Отекши - Грань рыбки

Ян вздрогнул от крика, и тихо произнес, – Люблююю!

– Вот иди, и докажи мне! Ударь его, или можешь домой не возвращаться. Живи на улице. Не хочешь!? К тебе приходили мертвецы ночью?

– Неееет!

– Ну вот! Видишь! Иди!

– Но ведь Дима существуееет!

– Существует, да! Не нужно бояться, что он тебя ударит. Бей изо всех сил, – и все будет хорошо! Давай, Ян! Не разочаровывай меня.

– Ну, ладнооо! – Ян поднял глаза, и еще раз вытер их.

Ян повернулся и молча, побежал к двери. Он вышел на лестничную площадку. А дядя поднялся на ноги, закурил сигарету и стал у окна. Окно выходило на двор, окруженный кирпичными трехэтажками, внутри росли высокие тополя и вишни. Разбитая дорога, тротуар, вокруг детской площадки с песочницей, качелями и горкой. Рядом несколько деревянных лавочек. Валя сразу, решил, что эта пара престарелых женщин, будет кричать на его племянника, если тот выполнит его просьбу. Вечно лезут в чужие дела. Валентин покачал головой.

Ян сбежал по лестнице, с мыслями, что он не даст жить себе на улице, ведь там холодно и страшно. Он сжал кулаки, что было сил, открыл с силой дверь в подъезде, что она ударилась об стену, и побежал до песочницы. Он бежал быстрее, чтобы не на миг, не передумать, не засомневаться.

«Быстрее! Быстрее!» – Говорил он себе.

Тут за метров десять он почувствовал, как задрожали руки, как странный неприятный холодок появился в голове. Он сильнее сжал пальцы, что они въедались в плоть ладони.

«Это только моя фантазия, ведь мертвецы не приходили!»

На мгновение, он представил руку дяди с ремнем. Вспомнил, как тот бил его.

В песочнице играл мальчишка в красной кепке и синей майке, пластмассовым бульдозером. Ему было семь лет, он был упитанной фигуры, с толстыми щеками и коротким плоским носом. Рядом больше никого не было. Ян подбежал до него. Дима услышал шаги по песку, обернулся и увидел Яна. Бросил игрушку и встал на ноги. Мальчишка удивился, что тот вернулся. Наверное, будет трусливо просить о возможности остаться здесь играть. Но, Ян не произнес ничего, и просто медленно шел вперед, зажав крепко пальцы в ладонях. Расстояние их сократилось до полуметра. И тут кулак Яна ударил Диму в левый глаз. Дима стоял молча. И Ян ударил повторно. Вокруг глаз выступили слезы. Дима обиженно звонко втянул воздух в нос, и, забыв бульдозер в песочнице, побежал прочь.

И тут Ян заметил другое чувство в голове, это был не холодок, а может и он, но только приятный. Он понял, ему понравилось бить

Диму. И это было, действительно не страшно, как и говорил дядя Валя. Он был прав. Он будет жить в доме, а не на улице, и будет играть в этом дворе. Он улыбнулся и взял бульдозер в руки.

Как уже и говорил, в городе Постов я живу уже полных 11 лет. Скоро начнется 12 – ый. Он расположен в 37 километрах от столицы Донского края. Всего 200 тысяч человек. Он не так наполнен суетой как Ростов-на-Дону, но и не такой медленный как Каменск. Автомобильные пробки уж точно больше и дольше. Даже и не знаю, могу себя называть Постовчаненом…

Мой отец всю жизнь работал на железной дороге. Он проверял работу и исправность составов при стоянке и остановке. В целом, у меня была два выбора: идти на железку или в шахту. Конечно, я мог стать помощником машиниста, и со временем дорасти до самого машиниста. Но, мой отец настоял, чтобы я поступал в университет, и уезжал в город. Он считал, что там больше шансов добиться перспективного места в жизни. По материальному положению, его план отправить меня в столицу области провалился, и я направился в технический вуз Постова. Его цель выучить меня исполнилась, а пост инженера я занять не смог. Я выбрал деньги, а не пост. Ибо видел тех, кто на этом месте получали зарплату грузчиков. К сожалению, я понимал, что взгляды отца отличались от моих, – его уже устарели. Он верил и надеялся, что я буду жить лучше него. И я больше всего на свете не хотел его подвести.

После университета пошел работать не по специальности, как и многие ребята с которыми учился. Я работал оператором-наладчиком, – сменил два места работы. Сейчас работаю на третьем, где управляю машиной по выдуву пластмассовой бутылки. От частного дома, который я снимаю, на маршрутке полчаса езды и десять минут пешком. Производство расположилось около железнодорожного вокзала. Я выходил на набережной, у моста через железную дорогу, ведущего на западную часть города. Я переходил дорогу, проходил по узкому мосту над каналом у реки, на котором шел один тупик для поездов, – чтобы составы соединять. Переходил железную дорогу, и там начиналась территория бывшего завода «Маяк», который работал в советское время. Сейчас завод не работает, и его помещения сдают другим промышленным предприятиям. Одно из них и было, – бутылочным. Соседями нашими была ремонтно-дорожная компания. Там стояли грузовики, асфальтоукладчики, краны, бензовозы, бульдозеры и экскаваторы. Так же был гараж за нашей стеной, где эту технику ремонтировали и обслуживали. На входе на территорию стояли высокие ржавые ворота, отъезжающие в сторону, за бетонный забор. Деревянная вышка с охранником, шлагбаум. Еще периметр сторожили четыре собаки, – довольно большие дворняги. Две белые, бегающие за коричневым хулиганом-дрочуном Каштаном. И очень спокойный, с желтоватым окрасом пес, который предпочитал лежать посреди дороги, будто руководил всей шайкой на расстоянии. За что его прозвали «Вожаком». И сколько работаю, собаки все-ровно позволяют себе лаять на меня, правда пока не подойду, и тогда лает только Каштан. Я прохожу мимо заправки, мимо трех советских старых желтых ржавых бензоколонок, поворачиваю направо перед высоким ангаром и первые ворота в этом ангаре, – это и есть бутылочное производство.

Работаю здесь уже второй год. Что касается работы, то я считаю, что это лучшее место, где собственно бывал. И дело не, сколько в зарплате, сколько в отношении. Если на заводе по производству автомобильных радиаторов, и на производстве строительной подложки под ламинат существовали идиотские сотрудники контроля качества, да начальники смены, которые стояли над душой, и постоянно думали: до чего докопаться. То здесь, такого не было. Думаю это издержки большого предприятия. Чем больше оно, тем соответственно контроль сильнее проявляется. От такого отношения, и руки работать не хотят, и ноги на работу не торопятся. Здесь же, спокойно работаешь, никто без повода слова не скажет. Устаешь только физически. Это основной плюс. И следующее конечно, зарплата. Выдают не два раза в месяц, а каждую пятницу. Если, я ранее получал, ну максимум 28. То эта работа более сезонная. С мая по сентябрь, средняя – 38, ну а в другие месяцы 25. Один минус – неофициальное трудоустройство. Но, бывает, конечно, что аппарат серьезно ломается, и начальник производства не желает им заниматься. Все тянет время, да тянет. А здесь сделка, сколько бутылок сделал, столько и получил. И в моих интересах быстрее его сделать, а не ждать пока этот лентяй поднимет пятую точку с табурета. Хорошо, что за два года мелкие недочеты в работе научился самостоятельно устранять. Серьезные поломки не так часто происходят, все-таки.