Светлана Сервилина - Рапсодия для контральто

Щеточка пластично взлетела вверх от века и, описав полукруг, вернулась в исходное положение. Юля сосредоточенно смотрела в зеркало на свои ресницы. От туши, с золотой розочкой, изображенной на изящной тубе, они приобрели черный цвет и удлинились. Довольная результатом, она достала из косметички контурный карандаш и привычным движением подвела его кончик к верхней губе, когда услышала звук своего мобильника. Журналистка увидела незнакомый номер на экране и приложила телефон к уху.

– Слушаю, – проговорила она, придерживая плечом аппарат и пытаясь продолжить свой макияж.

– Вас беспокоит Александр Бубнов, – раздался знакомый голос, – Юлия Сергеевна, может быть, за вами приехать пораньше в связи с последними трагическими событиями.

– С какими событиями? – заинтересованно переспросила Симонова.

– Убийством.

– Саша, а ты откуда знаешь про убийство?

– По радио сейчас передали, – растерянно ответил пресс-секретарь после короткой паузы.

– Как оперативно у вас работают мои коллеги, – усмехнулась она, – но наш график из-за этого не меняется.

– Так, значит, я приеду к двум часам, как договорились?

– Да, – коротко ответила Юля и, нажав клавишу «Отбой», оглянулась на звук открывшейся двери.

В проеме стоял Виктор и улыбался.

– Намечаются первые подозреваемые, – проговорил он и стал расстегивать куртку.

Журналистка кивнула и смелым движением провела нежно-розовой помадой по губам. Она прищурилась и подозрительно осмотрела своё лицо, словно не доверяла зеркалу.

– Красота – это страшная сила, – засмеялся Николаев, оглянувшись на женщину. Она игриво смерила его взглядом и, сложив косметику в миниатюрную сумочку, убрала её в тумбочку. Юля ждала интересные сведения, но не собиралась задавать мужчине наводящие вопросы. Раздевшись, он уселся рядом.

– Я так понимаю, что в ночь убийства никто в отеле не спал, – Виктор задумчиво посмотрел на журналистку, – за редким исключением.

– Мы ушли от «Волжан» в пятом часу утра, и все было тихо.

– У тебя есть блокнот и ручка?

– Естественно, – усмехнулась Симонова и потянулась к своей сумке, – ты забыл, кем я работаю?

– Это как раз не всегда естественно, – с иронией проговорил он, – ваша пишущая братия вечно забывает своё орудие труда. Сколько раз наблюдал картину, как на совещании или пресс-конференции какая-нибудь корреспонденточка шепчет: «Ой, я забыла ручку». Другое дело, мы. Ты когда-нибудь видела оператора, который приехал на съемку без камеры?

– Брюзжишь, как старик, – Юля демонстративно раскрыла перед ним свой еженедельник.

Николаев взял ручку и уверенным движением провел две параллельные линии на чистом листе.

– Будем чертить схему нашей гостиницы. Вот смотри, – он стал вырисовывать небольшие квадратики вдоль полос, – на первом этаже слева от входа четыре номера. Здесь живут девчонки из «Рапсодии», все «Волжане» и Городулин с Тельновым. В каждой комнате разместились по два человека. А справа – холл и два номера. В люксе – Ираида, а в соседнем от неё – Паша Копейкин и Олег Задерей. Так?

– Так, – кивнула Юля.

– На втором этаже слева – мы, Ульяна Жулина, два водителя и кабинет администратора гостиницы. Справа – две комнаты с танцорами, Элина Ермоленко с Заремой Хубиевой и еще одна свободная.

– Ты на месте преступления был? – прервала его журналистка.

– Не мчись впереди паровоза, номер Ираиды уже опечатан, – строго сказал Виктор и положил ручку на блокнот, – лучше скажи, кому легче всего пробраться незамеченным к нашей «генеральше»?

– Всем. А если ты намекаешь, что проще тем, кто разместился на первом этаже, то я не согласна, – категорично ответила она и махнула рукой, – долго спуститься со второго что ли?

– Велика вероятность встретить кого-нибудь по пути.

– Ну и что? Прошлой ночью все болтались по отелю, – Юля вздохнула, – сам сказал, что практически никто не спал!

– Это правда. А почему ты не спрашиваешь, о чем говорил Руслан с Леной и Ольгой?

– Думаю, сам расскажешь, – она пожала плечами.

– Если ты помнишь, Карсанов по образованию юрист, – Николаев задумчиво посмотрел на коллегу, – уверен, что он хочет оградить от подозрений девчонок из «Рапсодии». Он им посоветовал говорить майору, что всю ночь они спали у себя в комнате.

– Я так и предполагала, – кивнула журналистка, – что Руслан хочет обеспечить алиби тем, кого могут заподозрить первыми.

– А почему именно их?

– Потому что очевидно, что Линькову застрелил кто-то из нашей делегации.

– Застрелил? – удивленно переспросил Виктор. – А ты откуда знаешь?

– Жулька проболталась, – махнула рукой Юля.

– Значит, она была в номере своей начальницы?

– Кто-то же обнаружил труп и вызвал милицию. Скорее всего, это была Ульяна.

– И зачем это она в такую рань сунула свой нос к Ираиде? – усмехнулся собеседник.

– Это мы выясним, а пока вернемся к нашим баранам. И так, в гостинице нас двадцать четыре человека, – Юля под схемой отеля написала цифру «24», – конечно, преступником может быть любой, однако следователь первым делом обратит внимание на тех, у кого может быть реальный мотив для убийства. Ну какой мотив у тебя или у меня – сотрудников телевидения? А у малолетних танцоров, которые приходят в клуб на занятия два или три раза в неделю и им дела нет до директора. Это касается и их руководителя. Элина Ермоленко возится со своими воспитанниками и уж точно не претендует на должность Ираиды, тем более, что у неё муж занимает высокий пост в областной администрации. Зарема Хубиева, как я слышала, бухгалтер на нефтезаводе. В свободное от работы время поёт в клубе. Знаю, что они не питали нежных чувств к погибшей, но из-за этого не убивают.

– Согласен, – задумчиво произнес Николаев, – по твоей версии под подозрение попадают все артисты «Рапсодии» и Ульяна. Правильно?

– Правильно. И еще Павел Копейкин.

Виктор сдвинул брови на переносице и пожал плечами. Юля наблюдала, как меняется выражение лица мужчины.

– Да, ладно, – засмеялся он, – только не Пашка! Да он единственный, кто к Ираиде хорошо относился!

– Уверен? – подозрительно спросила журналистка.

– Конечно. Ты его просто плохо знаешь. Это человек, беззаветно любящий музыку и свою работу, а по характеру – миротворец. А ещё, как бы это сказать, – Виктор задумался, подбирая слова, – таких в народе называют «лохами». Он не может никому отказать в помощи, а люди этим бессовестно пользуются.

– Следователь же этого не знает, а мы сейчас говорим, кто попадет в его поле зрения, – возразила журналистка.

– Ты думаешь, что «генеральшу» убили из-за должности?

– Нет, – Юля махнула головой, – совсем не обязательно. Мотив может быть любой, даже самый неожиданный для следствия. Но у преступника и жертвы должны быть точки соприкосновения по каким-то вопросам. Правильно?