Светлана Сервилина - Рапсодия для контральто

Когда артисты, наконец, умолкли, утомленные дорогой, водитель остановил автобус и громко крикнул:

– Последняя остановка перед сном!

Все начали двигаться к выходу, легонько подталкивая впереди идущих в узком проходе. Юля спрыгнула со ступеньки и оглянулась. Темная степь и ни одного огонька. Как будто они уехали на край земли, где всё вымерло. И только пронизывающий холодный ветер, неутомимо толкающий сонных путников из стороны в сторону. Он не знает сочувствия, он пробирается своими колючими щупальцами под одежду и выгоняет оттуда тепло.

– Мальчики – налево, девочки – направо, – скомандовала Жулина и быстрым шагом направилась за одинокую автобусную остановку.

– Юль, иди сюда, – позвала из-за невысокого бугорка Ольга.

Осторожно ступая, журналистка направилась на звук голосов.

– Фу, здесь уже кто-то был, – прошептала она.

– БылИ, – выделяя последнюю букву, поправила её Веселова, – словно целое стадо прошло, поэтому смотрите все под ноги!

Возвращаясь бегом к автобусу, Юля резко остановилась и задрала голову к небу, рассматривая, словно впервые, сверкающую панораму.

– Какое небо! Звезды, как на ладони, а Большая Медведица какая яркая!, -восторженно проговорила она.

– А вон созвездие Лебедя, – голос Виктора раздался рядом.

– Где?

Он сделал глубокую затяжку и, взяв Юлю за плечи, слегка повернул.

– Видишь? – вытянув в небо палец, произнес он. – Звезды расположены в виде креста.

– Вижу, – радостно воскликнула она.

На мгновение мужчине показалось, что они только вдвоем в этой темной необозримой степи под сверкающим небом. Он ощутил такую нежность к Юлии, что еле сдержал себя, чтобы не прижать её к себе.

«Она ко мне относится, как к сотруднику и не более. Ну и пусть. Не надо показывать, что я по-прежнему, схожу от нее с ума. А то опять начнутся разборки и обиды. Пусть будет так, как есть», – подумал Виктор.

– Пойдем во внутрь, – он кивнул на автобус, – а то замерзнешь.

– Все на месте? – спросил водитель и, услышав утвердительный ответ Паши Копейкина, выключил в салоне свет. Через некоторое время пассажиры погрузились в сон.

Новый день, словно несмышленый человеческий детёныш, зарождался на Земле. Многоголосье и свежее дыхание раннего утра бодрило и вселяло надежду на то, что сегодня обязательно случиться что-то хорошее. Юля открыла глаза и увидела в окошке разлапистые ели, покрытые серебристым снегом. В лучах восходящего солнца он сверкал, словно россыпь драгоценных камней, преломляя яркий свет своими многочисленными гранями. Автобус въехал в раскрытые ворота и остановился рядом с двухэтажным зданием, над стеклянными дверями которого висел броский плакат: «Приветствуем участников седьмого фестиваля художественной самодеятельности предприятия «Нефтегазмет»!

– Приехали, – громко сообщил водитель.

– Народ, спать будете дома, – крикнула вглубь салона Ульяна, натягивая на себя полушубок, – на выход с вещами.

– А сколько времени? – раздался сонный голос звукорежиссера Паши.

– Почти восемь, – бойко ответила Жулька.

Зевая и неловко толкаясь, самодеятельные артисты стали вяло надевать на себя теплые вещи и направляться к дверям. Юля наблюдала из окошка, как из здания вышла дама в роскошной норковой шубе, держа в руках раскрытый журнал. Осторожно ступая по ступенькам на высоких каблуках, она подошла к автобусу. Женщина мило улыбалась выходящим из него артистам и, спросив фамилию, вручала ключ от номера с большим деревянным набалдашником.

– Симонова? – переспросила она, когда назвала себя Юля. – А я уже отдала ваш ключ. Номер двести первый.

Журналистка кивнула и пошла в гостиницу, прикидывая в уме, с кем её поселили. По пути её обогнали две длинноногие девушки из ансамбля бального танца.

«Интересно, сколько у меня будет соседок?» – мимоходом подумала корреспондентка, оглядывая просторный вестибюль.

За её спиной послышался смех.

– Юля, приходи к нам в гости, – весело сказала Ольга Арсенова и показала деревянную грушу с номером, – в сто второй!

– Зайду, – пообещала Симонова, – я ещё, правда, не знаю, с кем меня разместили.

– Заходи лучше к нам, – игриво предложил Марк Пшеничный.

Журналистка с улыбкой покачала головой и стала подниматься на второй этаж. Она заглянула в приоткрытую дверь своего номера и с удивлением обнаружила в тесном коридорчике штатив, камеру в чехле и вещи Виктора.

– Я не поняла. А это что такое? – удивленно подняв левую бровь, строго спросила она.

– Проходи, – спокойно проговорил Николаев и потянулся к аппаратуре, – я сейчас это всё разложу по полкам. Здесь большой шкаф.

– Интересно, – Юля поставила свою дорожную сумку на пол и, стоя на пороге, спросила у оператора, – а кто составлял списки по размещению нашей делегации?

– Что-то не так? – услышала она сзади вкрадчивый голос.

Журналистка развернулась и увидела Ульяну Леонидовну.

– Просто я думала, что в комнатах будут мальчики с мальчиками, а девочки с девочками, – пожала плечами Симонова, глядя в упор на заместителя директора клуба.

– Так и есть, – улыбнулась Жулина, – но вы-то семейная пара, поэтому вас это не касается!

– Мы с Николаевым? – Юле стало вдруг жарко, и она начала расстегивать дубленку.

– Ульяночка, – в проеме показалось лицо Виктора, – официально мы еще не женаты. Только подали заявление в ЗАГС!

– В таком случае, если вы против, Юля, – Жулька вежливо протянула руку в сторону соседней двери, – то можете расположиться со мной. Я в номере буду жить одна.

– Спасибо, – женщина перевела взгляд на Николаева, который замер в ожидании её решения, – так и быть, останусь здесь. Всё-таки, мы съемочная группа, и нам удобнее намечать планы и…

Виктор не дал ей договорить.

– Всего доброго, – кивнул он Жулиной и, энергично схватив сумку корреспондентки, потащил её в комнату.

– Так это ты постарался? – Юля плюхнулась на кровать и с иронией посмотрела на бывшего любовника.

– Да, я постарался, – он подошел к ней вплотную и медленно опустился рядом, – лично мне лучше с тобой жить в номере, чем с каким-нибудь певцом-голубком!

– Ах, вот, оказывается почему, – она приняла воинственную позу, – просто тебе со мной комфортнее, да?

– Совершенно верно! Курить ты в номере не будешь, девушек приводить на ночь тоже не станешь. При случае – накормишь пирожками и заправишь постель, – засмеялся Виктор и повалил молодую женщину на кровать, пытаясь поцеловать.

– Стоп! – она легонько стукнула его в грудь. – Веди себя прилично!

– Так мы же помирились.

– И только! – строго сказала Юля.

Она встала с кровати и стала разбирать свою сумку.

– Зануда, – пробурчал Николаев и, изобразив обиду на своем лице, направился за своими вещами в коридор.