Галина Вильченко - Бабушкина икона. Алька и её друзья

Бархатов смутился.

– Не перебивайте меня! – рассердился он.

Но он не знал Альку. Остановить её, если она того не хотела, было трудно, даже невозможно.

– Ещё добавьте, вопросы здесь задаю я! – съязвила девушка. – Вы должны поставить меня в известность, в чём меня обвиняют. И так, Илья Степанович Бархатов, кстати, какое у вас звание? Лейтенант? Да, я опускаюсь всё ниже и ниже, раньше меня полковники и генералы допрашивали. И так, лейтенант, в чем меня обвиняют? – потребовала ответ Аля.

Она видела смущение парня и теперь откровенно издевалась над ним, упиваясь его неловкостью. Аля не заметила, как в кабинет вошла Марфа Петровна. Она остановилась за спиной девушки и слушала её с улыбкой на губах, чем смущала парня ещё больше. Вальцева поняла, почему такими загадками говорил Володя. Наконец, Алька почувствовала, что за её спиной кто-то стоит, и оглянулась.

– Вы? – удивилась и обрадовалась Алька.

Она вскочила со стула и стала перед Марфой.

– А меня тут молодой человек пытается в чём-то обвинить, но у него язык не поворачивается. А если судить, что с милицией я сталкивалась последнее время только из-за убийства Павловых, то и обвинить меня хотят в их убийстве. Но я не убивала! У меня алиби, в это время я с двумя доблестными служителями закона была дома, они меняли мне замок в двери. Вот такой облом вышел у Ильи Семеновича Бархатова. Марфа Петровна, а зачем вы меня вызвали?

– Степановича, – буркнул Илья.

– Что? – не поняла Аля.

– Меня зовут Илья Степанович.

– Ой, простите, господин лейтенант, перепутала с дуру!

– Ты садись, Аля. Разговор у нас будет долгий и серьёзный. Так что соберись и постарайся ответить на наши вопросы как можно подробно. И не смущай мне молодого человека, он на службе. И так, Илья, задавай свои вопросы! – велела Марфа Петровна.

– Так я хотел спросить, что она делала в семь часов вечера четвертого мая? – пролепетал Илья.

– Не помню, я не веду дневника, – съязвила Аля, ей доставляло удовольствие его злить.

– Но вы говорили, что были дома? – удивился парень.

– Вам я не говорила. И нечего задавать мне вопросы, на которые сами знаете ответы и на которые я уже отвечала в милиции. Сбить меня трудно, скорее я вас запутаю. У меня опыт отвечать на вопросы любопытных служителей порядка, а вот у вас пока опыта вести допросы нет.

– Аля, прекрати, иначе я рассержусь! – не выдержала Марфа Петровна.

– А чего он задает глупые вопросы? Нормальный человек не может помнить, что он делал неделю назад во столько-то времени. Вот вы помните, что делали в пять часов четвертого мая?

– Помню, я была на работе, у тебя всё?

– Нет, я не спрашивала, где вы были, я спросила, что вы делали?

– Алька, прекрати, иначе я пожалуюсь генералу! – пригрозила Марфа Петровна. – Глупых вопросов задавать тебе не будем. Илья, покажи ей фото икон.

Бархатов протянул Але несколько фотографий. На них были изображены старинные иконы. Фотографии были плохого качества, во всяком случае, так показалось Але. Она стала перебирать их. Свою икону она увидела на третьем снимке, и сразу же отложила остальные. Она взяла свою икону и долго на нее смотрела. Илья хотел поторопить её, но Марфа сделала жесть, удерживающей парня. Алька изменилась, она помрачнела, и на её глазах появились слёзы. Марфа взяла стакан, налила в него воды и протянула Але.

– Вот, это бабушкина икона, – протянула фотографию Марфе Аля.

– Посмотри остальные, может, тоже найдешь знакомые, – Вальцева пододвинула к ней фотографии.

– Пропала ещё одна, но ту я всё равно не узнаю. У меня её Юлька стащила, когда ей нужны были деньги, чтобы на Дальний Восток уехать.

– А бабушкину икону ты продала? – спросила Марфа.

– Нет, у меня её украли, – Алька заплакала.

– Давно?

– Я заметила двадцать девятого апреля, а когда украли, не могу сказать.

– И вы так хорошо запомнили число, когда заметили пропажу? Может, ещё и время помните? – съязвил Илья.

– Помню. У меня хорошая память. Примерно в двенадцать часов дня. Я решила сделать генеральную уборку, пока детей нет, и подошла к красному уголку, чтобы смахнуть пыль. И увидела, что бабушкина икона заменена репродукцией из журнала. Я поплакала, а потом Ася, Наташа и Виктор и забрали меня в Междуозёрск, тридцатого у Володи был день рождения, там были почти все наши, кто мог приехать. Вы не приехали.

– Я не смогла, последнее время столько работы навалилось, – оправдалась Марфа.

– Марфа Петровна, скажите, а вы нашли только икону? – спросила Аля.

– А у тебя ещё что-то пропало? – задала встречный вопрос Марфа.

– Книга, старинная, она у меня лежала на книжной полке, отдельно от всех. И её утащили. Скажите, а почему ваша контора заинтересовалась этим делом? Насколько я знаю, держать в доме икону не является преступлением, а убийствами рядовых граждан Володин отдел занимается.

– Всё-то ты знаешь! – усмехнулась Марфа Петровна. – Аля, всё серьёзней, чем ты можешь себе представить. Во-первых, икона и особенно книга, представляют собой художественные ценности и являются достоянием страны, пропавшими во время войны. Во-вторых, твоё алиби трещит по всем статьям. Знаешь почему? Смерть Павловых наступила уже на руках милиции, а вот когда были нанесены им смертельные ранения? Эксперты дали заключение: не раньше пяти часов. Понимаешь? Даже если ты была у Павловых в шесть часов, у тебя была возможность вернуться домой в полседьмого, для этого надо было просто заранее позаботиться о машине. О том, что около семи Мария Семеновна была жива и разговаривала с тобой, подтвердить можешь только ты, Сергей ведь не звонил Павловым, и направить наряд милиции к Павловым его попросила ты.

– Я его не просила, он сам предложил, – возразила Аля.

– И самое неприятное, твои отпечатки пальцев. Ты говорила, что дальше прихожей не ходила, а отпечатки на кухне. Я не беру в расчет стакан и бутылку, их как раз и могли подбросить, но твои отпечатки и на дверце кухонного шкафа, и на кухонном столе, и на окровавленном ноже. Значит, ты была совсем недавно у Павловых и не только в прихожей, но скрыла это, возникает вопрос, почему?

– Не может быть! Нож у них в кухне в руки я не брала, это точно, – заверила Марфу Петровну Алька.

– И тебя видела соседка, за день до убийства, и она говорит, что ты пробыла у Павловых не меньше часа. А вот её показания, кстати, говорят в твою пользу, но почему ты их опровергаешь, не понятно. Аля, что ты задумала?

Аля молчала. Сергей даже не обмолвился, что она является главной подозреваемой! И Володя, и Стас тоже ничего ей не говорили. А может, Марфа просто шутит, хочет её запугать?

– Марфа Петровна, вы шутите? – спросила, затаив дыхания, Аля.

– Нет, Аленька, я говорю серьёзно. Скажу тебе честно, ни я, ни Володя не верим, что это ты убила Павловых. Мы хорошо тебя знаем, но вот, что ты каким-то боком причастна, это сто процентов. И записка написана, скорее всего, для того, чтобы у тебя не было алиби на момент убийства, встреча назначена в шесть, чтобы успеть в Кротово, ты должна выехать не позже пяти часов, преступник, видно, хорошо знает, что ты пользуешься только общественным транспортом. Ждать ты будешь не меньше получаса, а, зная тебя, я уверена, что и дольше. Домой приедешь не раньше полвосьмого.